— Вот везуха!
— Удача на нашей стороне.
— А это что за тип? — мужик подозрительно покосился на меня.
— Вук. Пассажир. Ты что, не помнишь его?
— Не-а. У меня плохая память на лица.
— Мы с ним за одним столом сидели.
— А ... ну ладно...
Ревволь пожал плечами и надкусил свою глазированную ношу.
— Да брось ты этот чертов бублик! У нас есть дела поважнее! — Кора отняла у него глазированный руль, бросила на пол и для верности растоптала.
В кабине сидели два пилота. Увидев вооруженную Кору, один из них протяжно вздохнул:
— Только космических пиратов нам не хватало...
— Мы не пираты! — гордо провозгласила Кора.
— А кто?
— КОМА. Комитет освобождения Марса! Мы экспроприируем ваш звездолет! Следующая остановка — Марс!
Пилот выпятил вперед нижнюю губу и слюняво причмокнул:
— Мне будут нужны посадочные координаты...
— Они есть у товарища Ревволя.
— У кого?
— У него, — она хлопнула источник информации по плечу. — Пушки на звездолете есть?
— В кабинете у капитана, в оружейном шкафу.
— А у вас?
Пилот неохотно сунул руку под пиджак, осторожно вытащил из наплечной кобуры бластер и отдал Коре, виновато сообщив:
— Нам по инструкции положено.
Пушка уперлась ему в висок.
— Ты что, сука, думал завалить нас?! Признавайся, где остальное оружие!
— Нет ничего больше! — заверещал он и из его глаз брызнули слезы. — Умоляю, не убивайте! У меня жена и ребенок! Я даже стрелять не умею!
— Он говорит правду? — вопрос адресовался второму пилоту.
Тот дрожал, как осиновый листок, но голос был уверенным:
— Чистую правду, клянусь здоровьем мамочки.
— Вот тебе я верю. Не знаю почему, но верю, — сказала Кора и вручила реквизированную пушку Ревволю. — Сиди тут и следи, чтобы эти кретины не выкинули какой-нибудь фокус. Если будут чудить, разрешаю тебе их пристрелить.
— А как же мы без пилотов? — почесав за ухом, резонно поинтересовался он.
— Ладно, разрешаю убить одного.
— Слушаюсь, товарищ Мина!
— Не надо стрелять. Мы будем хорошо себя вести, — утирая слезы рукавом, жалобно прогундел первый пилот.
Я призадумался: «Черт возьми, если эти двое из Комитета освобождения Марса, то значит, что Кора, которую соратник назвал другим именем, — это... командир тамошних повстанцев, легендарная Мина Лепесток!»
Но Кора никак не тянула на неуловимую фурию, держащую в страхе всю красную планету. Бабенка она боевая, здесь не поспоришь, но этого недостаточно, чтобы быть лидером экстремистской организации. Хотя реальный злой гений не обязан выглядеть как суперзлодей из комиксов. Вспомнить хотя бы исторические примеры: все диктаторы, через одного, коротышки с обманчивыми внешними данными.
Кажется, мой друг Абу говорил, что власти назначили награду в восемнадцать миллионов кредов за информацию о ее местонахождении. Огромные деньги! Мне бы и половины хватило, чтобы безбедно прожить остаток своих дней. Да что там половина! Мне бы хоть четверть...
— Так ты и есть та самая Мина Лепесток? — все-таки проявил я свое любопытство, когда мы покинули кабину летного экипажа.
— Так точно.
— А все, что ты рассказывала про Педагогический университет и про учебу на литературного критика — враки?
— Не совсем. Я действительно училась на литературного критика, но потом бросила это занятие.
— А почему?
Бывшая Кора, в руке у которой по-прежнему находился бластер, приказала мне остановиться. Она выудила из кармана таблетницу, достала синюю пилюльку и закинула в рот. Поинтересовалась и у меня:
— Хочешь взбодриться?
— Нет, мне не надо.
— Ну смотри, второй раз не предлагаю. Дурь просто обалденная!.. О чем ты там спрашивал?
— Почему ты бросила учебу?
— Понимаешь ли, я люблю свою Родину и не могу оставаться в стороне, когда ее рвут на части.
— Но вы же... Вы же террористы. От ваших рук гибнут невинные люди.
— Невинных людей не бывает, — заявила Мина.
— А дети? Ведь в терактах гибнут дети...
— Не надо давить на жалость, Вук.
— Ни на что я не давлю...
— Давишь.
— Хорошо, зайдем с другого конца. Вот предположим, вы одержали победу и Марс получил независимость. Что дальше?
— А это уже не наша забота. Мы всего лишь рабочие, производящие революцию.
— Тогда какой прок убивать невиновных, если вы сами не ведаете, что будет дальше?
— Все революции сделаны из террора, — воодушевленно произнесла Мина. — Революционер без бластера и бомбы — не революционер! И без человеческих жертв здесь не обойтись. Но когда Марс наконец станет свободным, все скажут нам спасибо.
— А вы у людей спросили, хотят ли они получить свободу такой ценой?
— Зачем? Многие из них попросту не понимают, что происходит, так что нам приходится думать за них.
— И ты считаешь, что ваш Комитет освобождения Марса может решать за других?
— Конечно. Ведь мы делаем революцию для марсиан и только ради них.
Мина говорила так уверенно, что я невольно вздрогнул. Хладнокровная бестия, под стать Шкету из «Записок убийцы»!
— А к чему ты затеял этот разговор? — ее щеки налились багрянцем, зрачки расширились — это начала действовать наркота.
— Да так... просто... — честно говоря, я и сам не знал.
— Может, хочешь вставить меня в какую-нибудь свою книжонку? Например, в продолжение «Девочки из шара»?
— Да ничего я такого не хочу...
— Врешь. По глазам вижу, что врешь. Вы, писаки, как сороки тырите все, что блестит. А история моей жизни — это натурально алмаз. Не какая-нибудь там «Адская КОМА». Читал, надеюсь? — голос Мины изменился, стал громче, а речь ускорилась.
— Ну так... полистал...
— Этот чертов выдумщик Гаврош, конечно, насочинял всякой ерунды. Но надо отдать ему должное, брешет он мастерски. А какие рисунки! Закачаешься! Да и нам его графический роман на пользу пошел. Ведь кем мы были раньше? Террористами и убийцами! А после «Красной КОМЫ» стали героями-освободителями. Так что я на него не в обиде. Но все-таки хотелось бы, чтобы про нас написали правду. Ты бы смог написать книгу про нашу борьбу, Вук?
Я глянул на бластер, вспомнил, как был уничтожен почти весь экипаж «Дзета-Йота-Эпсилон», и решительно сказал:
— Да. Я бы смог.
— Вот и ладно. Я такое тебе расскажу, закачаешься! Но в рамках разумного. Кое-что, само собой, придется изменить. А чтобы книжка прошла цензуру, поставишь дисклеймер «Все персонажи и события вымышлены, любые совпадения случайны».
— Понимаю, — кивнул я. — Конспирация.
— Она самая! Искусством конспирации я владею в совершенстве. Именно поэтому меня еще не поймали.
— Значит, Кора Лавлейс — не твое имя?
— Нет, конечно. Как меня зовут, я тебе не скажу. Ни за что на свете. А Мина Лепесток — моя кличка, если ты не догнал.
— Не надо думать, что я идиот.
— А я и не думаю! Ты умный. Вон какую книжку написал и так быстро!
Признаться, я был польщен. Ничто так не греет душу начинающего писателя, как старый добрый коммент с сердечком.
— У нас у всех клички, — поделилась революционерка-аноним и приложила палец к губам. — Конспирация. Например, товарища Ревволя на самом деле зовут Ми... Ой, чуть не проболталась. В общем, у него тоже другое имя. А Ревволь — это сокращение от «революционная воля». Вообще это старая традиция, чтобы у революционеров были говорящие прозвища. Как Сталин, например. От слова «сталь». В курсе, кто такой Сталин?
— Что-то слыхал...
— О, это был великий человек! Я тебе о нем расскажу.
Сейчас Мина напоминала мне ботана Фила. Тот тоже сыпал именами известных людей, гнал какую-то революционную пургу, а когда дело коснулось дележки добычи, без зазрения совести вальнул двух своих подельников. Неужели все эти борцы только прикрываются благими идеями, а на самом деле их единственное желание — обогатиться? По мне, так бандосы гораздо честнее этих «вольнодумцев», они хотя бы не скрывают своих истинных целей.
