Девушка мгновенно оживилась, бойко соскочила с койки и подошла к стеклу.
«Тут есть видео-камеры?» — написал я.
Кора неопределенно дернула головой. Я жестом показал, что не понял ответа.
— Есть, — беззвучно проговорила она и указала пальцем на потолок. Я тщательно все обследовал взглядом, но ничего не обнаружил.
«Не вижу».
Она стукнула себя ладонью по лбу и немного выпучила глаза. Наверное, это можно было перевести как: «Дубина, смотри внимательней».
Вернувшись в режим поиска, я наконец увидел в правом верхнем углу тусклый красный огонек.
Я показал Коре вертикальный кулак с вытянутым вверх большим пальцем и написал: «Я кое-что придумал».
План был прост, как все гениальное, и коварен, как все судьбоносное.
Я решил приманить сладеньким ручного крылана Юрку, чтобы поймать его и держать в заложниках до тех пор, пока не явится его хозяин, которому я прикажу освободить нас. В том, что капитан ради своего питомца пойдет на все, я не сомневался. Но провернуть такое дельце одному — задача сложная, так что мне требовался сообщник.
Юрку я изловил при помощи наволочки. Положил на пол приманку и затаился. Ждать долго не пришлось. А дальше... Цап! И он в ловушке!
Я встал перед красным глазком и принялся махать рукой. Внимание на меня обратили где-то через полчаса.
— Чего хотел? — раздался откуда-то сверху капитанский голос.
Я вынул из наволочки крылана и продемонстрировал его.
— Ты что это задумал, мерзавец?!
— Если через минуту вы не выпустите нас, то, клянусь своей селезенкой, я раздавлю эту мразь! — угрожающе прокричал я и снова сунул крылана в наволочку.
— Слышь, ты, козел, а ну-ка отпусти Юрку!
— И не подумаю!
— Я тебе приказываю!
— А хуху не хохо?
— Чего ты сказал, падаль?!
— Говорю, время пошло. Раз, два, три, четыре...
— Послушай, парень, не делай глупостей!
— Пять, шесть, семь, восемь, девять, десять...
Голос смягчился:
— Подожди, подожди, приятель! Как там тебя? Извини, совсем из головы вылетело.
— Вук.
— Слушай, Вук, отпусти Юрку. Он ни в чем не виноват!
Но на меня такие доводы не действовали:
— Одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать... Слышишь, ему больно! Он страдает! Если через минуту тебя здесь не будет, я оторву гаденышу одно крыло, потом другое. Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать...
— Хорошо, хорошо! Я мигом, только не делай Юрке больно.
Я довольно улыбнулся, посмотрел на Кору и подмигнул. Она в ответ показала мне язык.
Что делать дальше, я пока не придумал. Придется импровизировать. Но главное — выбраться из плена. А там уж будем действовать по обстоятельствам.
Стена отъехала в сторону и перед нами предстал капитан с раскрасневшейся рожей. Из-под фуражки по щекам стекал пот, ноздри широко раздувались, а рот жадно глотал воздух. Похоже, он мчался сюда со всех ног.
Я сделал шаг вперед, прижимая наволочку с пленником к груди. Гаденыш отчаянно вертелся, пытаясь вырваться, но я был сильнее.
— Без лишних движений, иначе я переломаю ему хребет! — предупредил я.
— Пожалуйста, не делай этого. Христом богом молю! — простонал капитан.
— Подними руки! Чтобы я их видел! Кора, разоружи его!
Моя сокамерница метнулась к горе-работорговцу, изъяла у него бластер, а заодно деньги и связку ключей, и взяла его на мушку.
«Ну, что, капитан, чья взяла? — мысленно злорадствовал я, глядя на этого гнуса в фуражке с крабом. — Тоже мне, злодей! Чучело огородное — вот кто ты на самом деле. Неудачник, грязнуля и мразь. Захотел нас продать в рабство! Ишь чего вздумал!»
Я был сильно возбужден и, не рассчитав сил, слишком крепко сжал крылана пальцами. Раздался противный чавкающий звук, и наволочка окрасилась в серый цвет. Крылану пришел каюк.
— Убью! — в бешенстве заорал капитан и бросился ко мне, но выстрел успокоил его навсегда.
Кора сдула дым со ствола бластера, подошла к трупу и пнула его ботинком.
— Мертв? — спросил я.
— Мертвее не бывает, — она посмотрела на меня и скорчила гримасу. — Да выбрось ты уже эту дохлятину!
Я рассеянно шмыгнул носом и швырнул останки крылана в угол.
А полноценно обрадоваться свободе мне помешал бластер, уставившийся прямо в сердце.
— Не рыпайся, Вук. Будешь вести себя хорошо — и мне не придется дырявить твою шкуру, — сообщила Кора.
— А я думал, что мы напарники...
— Петух тоже думал... Знаешь, сколько человек в экипаже?
Я знал:
— Осталось семеро, включая двух пилотов.
— Очень хорошо. А сколько пассажиров?
— Человек пятнадцать. Трое в строю, остальные в анабиозе.
— А ты глазастый! Короче, план таков. Мы врываемся в кабину экипажа, захватываем судно и летим на Марс!
— Зачем?
— Меньшее знаешь — крепче спишь! А теперь вперед шагом марш!
— А может, не надо? — тихо спросил я.
— Разговорчики! — гаркнула она, и мы пошли захватывать звездолет.
Вот я и стал космическим пиратом. Конечно, до Ставра Звездного мне как до Луны пешком, но начало злодейской карьере положено. А ведь когда-то я мечтал стать капитаном звездолета. Все-таки жизнь — штука непредсказуемая.
Из-за угла вырулили два матроса. Кора без раздумий пустила их в расход.
— Ты что творишь?! — заорал я.
— Тише, Вук, тише. Не суетись, иначе прострелю тебе ногу.
— Зачем было их убивать?!
— Есть такое слово «надо». Может, слыхал?
«Чертова готка! Такими темпами она укокошит весть экипаж, а потом примется за пассажиров. Она что, маньячка или это просто издержки субкультуры?» — подумал я.
Из глубины коридора показался очередной матрос. Шансов остаться в живых у него тоже не было.
— Остались еще двое, — констатировала Кора.
Оставшиеся обнаружились на кухне. Один — высокий, с черной повязкой на глазу, другой — пониже, усатый и смурной. Они оказались проворнее и увернулись от выстрела. Одноглазый набросился на Кору, повалил на спину и стал душить. А усатый прописал мне кулаком в грудь. Я пошатнулся, едва не потеряв равновесие. Удар у него был поставлен хорошо. Не знаю, чем бы закончилась эта потасовка, если бы мне под руку не подвернулся тяжелый чугунный сотейник, которым я со всей силы ударил противника по голове. По лицу матроса заструилась кровь, он хрюкнул носом и рухнул.
Одноглазый между тем явно одерживал верх над Корой. Я размахнулся сотейником и долбанул и этого по макушке. Тот на секунду замер и завалился на бок.
Кора медленно поднялась на ноги и откашлялась:
— Еще немного, и этот фаплап бы меня придушил, — прохрипела она.
— Пожалуйста, — не дожидаясь благодарности, сказал я.
Поверженные противники, как нетрудно догадаться, не удостоились пощады и были хладнокровно расстреляны.
— Тебе мало трупов?!
— Если что-то не устраивает, могу найти и тебе местечко в коллекции мертвяков, — огрызнулась она и скомандовала. — Шуруй вперед. Мне не терпится обрадовать пилотов новостью о том, что скоро посадка.
Я нахмурился, прикидывая, сколько же нам еще лететь до красной планеты:
— Скоро? Ну это ты загнула...
— Я все рассчитала. Если вдарим по газам, то к завтрашнему утру будем на месте. Вперед! Шевели мослами!
В коридоре нам встретился один из пассажиров: плешивый тип в вельветовом костюме. Он держал в руках здоровенный глазированный бублик, половину которого уже сожрал. Но убивать его Кора не стала, а строго спросила:
— Ты где пропадал?
— Ну я того... Этого...
— Пока ты тут жрешь, меня чуть не убили!
— Прости, товарищ Мина.
«Какая еще Мина?» — мысленно изумился я, но вмешиваться в разговор не стал.
— Ладно, потом разберемся. У меня есть оружие и ключи от кабины экипажа. Мы летим домой! — объявила переименованная и помахала в воздухе пушкой.
Глаза у мужика заблестели:
— На Марс?
— Да, товарищ Ревволь, на Марс. По прямой. И без пересадок.
