"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Лагутин Антон

С одной стороны, мне хотелось её утешить; с другой – я боялась лишний раз напомнить о неприятном происшествии и усугубить хандру, а потому каждый раз проглатывала уже заготовленные ответы и говорила что-то легковесное, почти бессмысленное. И теперь тоже:

– До осени ещё два месяца, погода не раз успеет перемениться. Будет так тепло, что мы, право, успеем соскучиться по прохладе!

– О-ла-ла, звучит как обещание! – откликнулся Мирей, который услышал только последнюю фразу. Лицо у него раскраснелось от жара плиты, а на висках выступила испарина. – Как много бисквита получилось, мон ами! Видимо, ждать сегодня в гости вашего друга с хорошим аппетитом, не иначе.

И он оказался прав.

За Эллисом я собиралась послать ближе к вечеру, однако детектив приехал сам, аккурат после обеда – неожиданно хорошо одетый, тщательно причёсанный, даже с шейным платком. В ответ на выразительные переглядывания Георга и Мирея, он ухмыльнулся разбойно и громким шёпотом сообщил:

– Скажу по секрету: я нынче ещё и не голоден. К Хоупсону сегодня приезжал какой-то военный чин. Уж не знаю, о чём они говорили, но запах дорогих сигар стоял на всё Управление. Ну, и меня заранее предупредили, чтоб я на человека был похож – мол, позовут отчитаться об одном деликатном деле, когда нашли в казармах повешенного офицера… Повесившегося, как выяснилось. Работы-то было на пять минут, зато удалось отведать сэндвичей, паштета и фруктов – ну, а потом меня выставили за дверь. Не больно-то обидно, я не любитель чужой табак нюхать, – подмигнул он.

Я невольно улыбнулась:

– Вижу, у вас сегодня хорошее настроение.

– Ещё бы! – горячо подтвердил Эллис. – Ведь я наконец-то нащупал ниточку, ведущую к нашей преступнице!

И с этими словами он расстелил на столе между бисквитами и кофейными чашками потрёпанную карту Бромли.

Я хотела было возмутиться, что грязные бумаги не должны соседствовать с пищей. Но, во-первых, выпечка всё ещё остывала в форме, источая ароматы корицы и слив, потому на самом-то деле ей ничего не грозило… А во-вторых, мне было слишком любопытно, к каким выводам он успел прийти.

– О, как интересно! – тут же загорелся Мирей, наскоро обтирая руки о фартук. – Вы позволите взглянуть?

– Не на что пока смотреть, – весело ответил детектив и, запустив руку в миску со сливовыми косточками, оставшимися от готовки, щедро раскидал их по карте. – А вот сейчас можно.

Из-за его действий, напоминавших немудрёное, будничное колдовство, меня возникло ощущение, что вот-вот откроется некая мистическая тайна; захотелось даже обернуться и убедиться, что поблизости нет посторонних, хотя я и без того это знала. Все мы, не сговариваясь, сгрудились у карты – Георг, Мирей, Мэдди и я; будь рядом Лайзо, уверена, подошёл бы и он.

В полной тишине прошла целая минута. Некоторые косточки уже совсем высохли; другие, с частичками розовато-золотистой сливовой мякоти, выразительно блестели.

И те, и другие хранили молчание.

– Итак? – первым потерял терпение Георг. – Гостей у нас сегодня немного, однако это не значит, что я стану весь день тратить на разгадывание ваших ребусов.

– А что, идей нет? – улыбка Эллиса стала лукавой. – Совсем никаких? Ни одной?

Мэдди нахмурилась; Рене Мирей явно заскучал и мысленно улетел уже где-то очень далеко, судя по мечтательному выражению лица. А вот я, взглянув ещё раз на расположение косточек, неожиданно вспомнила недавний рассказ Клэра – и осторожно предположила:

– Омнибус?

Эллис расцвёл.

– Именно! – подтвердил он с нескрываемым удовольствием. – Точнее, автомобиль-омнибус. Он следует и мимо той части рынка, где неизвестная в чёрном толкнула Мэдди, и мимо «Печального крова», а затем проезжает недалеко от тех мест, где нанимательница назначала встречу тому мошеннику, Твигги. И, если чутьё меня не подводит, живёт она тоже где-то неподалёку от этого маршрута. Я бы ставил на окрестности рынка, – и детектив размашисто очертил квартал вокруг сливовой косточки. – На Мэдди она там наткнулась случайно, действовала в порыве чувств. А затем, сообразив, что оказалась в центре нежелательного внимания, по привычке запрыгнула на подножку проезжающего омнибуса. Вот только корзины для фруктов у неё не было, – нахмурился он. – Если она пришла на рынок по своим делам, что же собиралась купить?

Паб «Печальный кров»; чёрное траурное платье; прилавки, заваленные свежей зеленью, ранними яблоками, лесными ягодами, ароматическими травами и прочей роскошью, приятной для зрения и обоняния, ибо в эту часть рынка ходили не за насущной пищей, а прогулки ради, и не измотанные служанки, а бездельные, состоятельные горожанки…

Головоломка внезапно сложилась.

– Цветы, – произнесла я. И повторила чуть громче: – В то утро она приехала, чтобы купить цветов, а затем отвезти их на кладбище Грин-Ив. Эллис, кого вы отобрали у этой страшной женщины, что она до сих пор ненавидит вас – и помнит о том, кого потеряла?

На мгновение утратив над собой контроль, он нахмурился, и между бровей у него залегла глубокая, горькая складка; но почти сразу же печать скорби исчезла.

– Таких, увы, немало, – ответил он с деланой беспечностью. – У меня-то кладбище за плечами побольше, чем у иного сельского врача-коновала. Но все по-настоящему страшные мои враги, к счастью, либо на виселицу отправились, либо томятся глубоко в темнице. Кроме разве что… да нет, десять лет уже прошло, – оборвал он сам себя, отчего-то быстро взглянув на Мэдди, и неловко свернул карту, роняя сливовые косточки на пол. – Чем гадать по кофейной гуще, давайте-ка лучше взглянем на настоящие улики. Я ведь не только маршрут омнибуса собирался вам показать. Помните ту пачку писем, которая пришла в редакцию, к ла Рону? Вы ещё передали мне их в большой коробке.

– Как не помнить, – кивнула я. Замешательство детектива не прошло мимо меня, однако он явно не хотел обсуждать ничего в такой большой компании, потому правильней было сделать вид, что я ничего не заметила. – Только не говорите, что вы их все прочитали.

Эллис усмехнулся:

– И даже не без удовольствия. То, что Мадлен – ангел, спустившийся с Небес, дабы осветить эту грешную землю, я знал и раньше, а вот о бездне достоинств, сокрытых во мне самом, даже и не подозревал, пока сентиментальные дамы не раскрыли мои слепые глаза для правды. О, это славословие, о, пожелания счастья! Как они греют душу – ну, и тело тоже, если использовать их по назначению, то есть для растопки… Шучу, шучу, я не настолько беспечен, чтобы сжигать улики, – подмигнул он мне. – Тем более что глаза этих дам, даже увлажнённые слезами умиления, остаются удивительно зоркими. А одна из них, миссис Бертран, оказалась не только очень наблюдательной, но и мнительной – на счастье всем нам. А теперь послушайте, что она написала.

И с этими словами Эллис, как фокусник, извлёк из-за пазухи свёрнутое в трубку послание.

Бромли, вторник, … июня

Дорогая мисс Рич, мистер Норманн!

Надеюсь, Вы простите мне это письмо, ибо к бумаге и перу я прикасаюсь не из гордыни и тщеславия, а только из-за тревоги за Ваше благополучие. Чудная, прелестная история Вашей любви глубоко поселилась в моём сердце и не позволяет следовать правилам и законам, препятствующим откровенно говорить; она же внушает мне смелость поведать неприглядную и таинственную историю, участницей которой мне довелось стать.

Поверьте, это не просто учтивые слова: я действительно желаю вам счастья всей душою, ибо само существование таких людей, как Вы, есть свет, и радость, и обещание того, что горести жизни не напрасны, а Высшая Справедливость существует!

Но довольно отступлений.

Статья в «Бромлинских сплетнях», столь трогательно обрисовавшая и Ваше знакомство, и преданность друг другу, выдержавшую беспощадные удары молота Судьбы, произвела на меня глубочайшее впечатление. Преисполнившись волнения, я не могла ни есть, ни спать. Но в то же время ни самые священные устремления, живущие в человеческом сердце, ни самые пагубные страсти не могли подтолкнуть меня к тому, чтобы нарушить Ваш покой, ибо, как я полагала, многие докучали Вам в те дни любопытством. В смятении я отправилась в храм, дабы успокоить себя молитвами, и некий святой отец утешил меня, сказав, что не будет вреда, если взглянуть на кофейню, не приближаясь к ней, а будет только польза. По секрету он сообщил, что и сам поступает так – благословляет издали, дабы не смущать своим присутствием влюблённых.