Но атланты всё так же напряжённо ожидали от меня ответа, и я решил чуть приоткрыть правду.
«Это личная особенность. Я не зря предупредил, что не доверяю никому, пока не получу образцы его крови. Кое-что я могу прочитать по ней. Иногда это мысли и стремления, иногда обрывки воспоминаний, а иногда и незнакомый категорийный аппарат».
Атланты выдохнули, а Орион даже, кажется, заинтересовался способностью:
«А много крови вам нужно?»
«Смотря для чего», — пожал я плечами.
«Самые явные приверженцы техносов канули в бездну, но хотелось бы понимать, кого ещё из Совета затронула эта скверна», — бесхитростно попросил меня поработать контрразведчиком Безмолвный сонар. Отчего-то мне подумалось, что простоватость — лишь маска для бывалого воина.
«Несколько капель, — задумчиво, ни словом не соврав, сообщил я атлантам. — Но лучше напёрсток, так больше шансы не ошибиться».
«Будет, — кивнул тот. — А куда вы можете открыть портал?»
Большинство из наспех просмотренных воспоминаний относились к боевым заданиям атлантов. Лишь одно было достаточно ярким и чётким, вероятнее всего, относясь к Совету атлантов.
«Пустой зал, формой напоминающий аммонит. В центре пятачок с креслами».
«Место казни Фугисе», — чуть не добавил я, но вовремя удержался от излишних подробностей.
Атланты переглянулись и кивнули:
«Что ж… Попробуйте открыть!»
* * *
Ну я и открыл, чем немало удивил атлантов. Зал при нашем прибытии оказался пуст и мрачен без основного освещения, озаряемый лишь с люминесцирующими водорослями вокруг белоснежных колонн. Идрис и Орион отчего-то напряглись, увидев пустующий зал, я же обрадовался. Куда хуже было бы, если бы мы заявились прямо посреди какого-нибудь жутко важного совещания государственного масштаба.
А так спокойно покинули полутёмное строение и отправились к Залу Памяти. Дорога заняла около получаса. И всё это время я вертел головой не хуже тех пропеллеров на вертолётах из родного мира Ольги.
Интересно было посмотреть на столицу атласов и организацию жизни в ней.
Что же, зрелище было впечатляющее. Мне этот подводный город больше напомнил Москву техносов с высокоэтажными зданиями, дорожными магистралями, обилием света. Всего и разницы, что строения, обтекаемые спиралевидные башни, в основе своей имели кораллы или перламутр при ближайшем рассмотрении. Ещё здесь было не так шумно, ведь вода приглушала звуки. Я впервые задумался о силе голоса сонаров, если они под водой могли вскипятить тварям мозги.
Кроме того, привычного взгляду транспорта я не увидел. Всё чаще попадались некие плавучие неповоротливые громадины с сидениями на спинах для перемещения. Мне они напомнили электрических скатов, двигающихся сравнительно медленно. Конкуренцию им составляли плиты из неизвестного материала, которые двигались с приличной скоростью, увлекая за собой на энергетических пуповинах атласов в защитных сферах.
Медлительные живые перевозчики и стремительные плиты двигались по разным магистралям на разной высоте в несколько ярусов. Ещё выше я заметил мелкие скоростные точки, рассмотреть которые попросту не удавалось. Видимо, какой-то одиночный вид транспорта.
Я поднял голову вверх, разглядывая толщу воды над головой, но со стороны она казалась ночной тьмой с капельками звёзд, рассыпанных по чёрному полотну. Но недостатка света не ощущалось из-за повсеместного искусственного освещения. Я даже угадал, что это была за непроглядная тьма наверху в виде купола. Адамантий защищал своих созданий таким нехитрым способом.
Пока я глазел по сторонам, к нам присоединился ещё один атлант. Это я определил по наличию двух ног, не хвоста. Правда, если два предыдущих спутника воспринимались мною как вполне достойные воины, то этот… змеюкой скользкой он ощущался. И это при том, что в змеиной форме сейчас находился я, а не он.
В его взгляде сквозило море спеси и заносчивости, при том, что демонстрировал он безукоризненную вежливость.
Так в компании трёх атлантов мы прибыли к ещё одной спиралевидной раковине древнего моллюска глубокого сапфирового оттенка.
— Басилевсу Эсфесу не рекомендовано находиться в зале памяти дольше получаса, — холодно инструктировал меня атлант, будто я был червём у него под ногами. — Всё же технология разработана не для вашего вида, а потому гарантировать вашу безопасность дольше этого периода мы не возьмёмся.
— Как пользоваться вашим Залом Памяти? — задал я вполне резонный вопрос, но атлант скривился, будто я ему зубы выдирал по одному. К слову, зубы у него были акульи, заточенные на обгладывание плоти.
— Поиск информации ведётся по ключевым понятиям. Зал ментально считывает образы и ищет соответствия, предоставляя результат в различной голографической форме: текст, видеоряд, статичный ряд изображений. Реже попадаются слепки воспоминаний. Таковых практически не осталось из-за сложности создания и восприятия. Информация об Исходе относится к разряду легендарных или мифических. Поэтому, вероятней всего, вам будут предложены для ознакомления мифы и легенды нашего народа и современные культурные интерпретации оных. Не ждите слишком многого. Иных источников информации у нас нет.
— Я могу начать задавать вопросы прямо со входа? — указал я темнеющий зёв пещеры, служившей входом. Ни тебе дверей, ни охраны. Как-то чересчур беспечно они относились к святыне.
— Можете, — мне показалось, что Хранитель насмехался надо мной, — если хотите получить информацию о последних тысячелетиях жизни атласов. Для получения сведений о более древнем периоде вам предстоит дойти на основания Зала. Лишь там вы сможете получить ответы на свои вопросы.
— И сколько туда идти? — уточнил я, памятуя об ограничении времени нахождения внутри.
— Полчаса в одну сторону, — во взгляде атланта зажёгся победный огонёк.
— Если я задержусь, меня не выдворят за превышение лимита?
— Если вы задержитесь, то спустя час за вами отправят. Час — это разрешённое время пребывания в Зале для атласов. Позже наступают необратимые последствия для мозга. Прошу это учитывать, если решите злоупотреблять нашим гостеприимством.
Отлично, то есть мало того, что информация хранится где-то в сердцевине Зала, выглядящего как ещё одна аммонитовая спираль, так ещё и сроки мне дали такие, чтобы я явно ничего не успел или сдох от переизбытка информации. Какие гостеприимные соседи, однако.
Надо бы их чем-то подобным отблагодарить, чтобы жизнь мёдом не казалась.
— Не скучайте, скоро вернусь и устрою вам урок истории! — пошутил я и вполз в зёв пещеры. Внутри она оказалась гораздо светлее, чем виделась снаружи. Стены были из сплошного перламутра, в котором моё отражение мелькало серебристо-алой тенью. Зал Памяти атласов чем-то напоминал мне лабиринт зеркал, с которым странствующие фокусники заезжали на деревенские ярмарки. Только если в зеркалах отражалось множество собственных отражений с четкими границами, то в перламутровых бликах моя и без того змеиная фигура расплывалась множеством клякс с размытыми границами.
Уж лучше бы чёткие, ей богу, а так… приходилось очень сильно сосредоточиться, чтобы не обращать внимания на окружающую обстановку. Очень скоро тоннель Зала стал казаться бесконечным, его стены превратились в калейдоскоп размытых пьяных воспоминаний, а пол и потолок вовсе грозили поменяться местами. Я попробовал отыскать хоть какие-то потёртости, чтобы определиться с полом в этом перламутровой кишке, но сама водная среда Зала Памяти насмехалась надо мной бликами первозданной чистоты. Ногами ходить по полу здесь не привыкли, всё больше перемещаясь вплавь.
Чтобы хоть как-то развлечься, я принялся учиться взаимодействовать с местным коллективным разумом. А для этого следовало начинать с самых простых вопросов, ответы на которые я и так знал.
— Достопочтимый Зал Памяти, — решил я быть вежливым. — А кто такие аспиды?
— Для определения уровня доступа предоставьте личностные образцы.
— Кровь, что ли… — я едва призвал каплю своей крови, как её тут же прошило множество синих лучей, сделав похожей на ежа. Через удар сердца я получил вердикт:
