— Штаб… мы на месте… Да, проникли. Нет, системы жизнеобеспечения «Хорда» в норме. Экипаж… Твою мать… Запускаю трансляцию под запись… Без понятия, я не медик. С виду у них глаза лопнули, и мозги через уши вытекли… Да, проверяю данные сканирования. Да, подтверждаю… Нет, они не успели выключить деактиватор планетарного купола, и запасы адамантия для нас утрачены. Штаб, я помню протокол. Но одно дело, если треть или четверть от нормы колыбели находится в нескольких точках, и совсем другое, если остатки ровным слоем распылены по планете. Да я откуда знаю, как так вышло⁈ Отправляю данные вам, вы у нас умные. Сами и разбирайтесь. Да… Подтверждаю… Признаков биосоциального взаимодействия не обнаружено. Есть перестраховаться и дать финальный залп для запуска терраформирования. Твою мать! Штаб! Мощности генератора не хватит на запуск полноценной цепи. Могу подгадить где-то в конкретном месте. Есть использовать последние координаты биосоциальной активности… Сварим ухи… Твою мать! Опять сенсоры барахлят… Что? Нет!
Разговор оборвался так же неожиданно, как и предыдущий.
«Остановись! — голос адамантия я едва расслышал среди шума помех. — Если продолжишь, то уже не выйдешь отсюда! А твои мозги станут украшением местного Зала Памяти. Я и так латал тебя сколько мог».
Я запустил ускоренную регенерацию и с удивлением обнаружил, что адамантий не мухлевал и не врал… Моя кровеносная система трещала по швам, и швы эти накладывал не я, а, видимо, сам адамантий, пока я слушал голосовой спектакль одного актёра. Разрушены были не только капилляры, но более крупные магистральные каналы в мозгу. Даже с учётом огромного запаса энергии под рукой и собственных магических способностей, восстановление шло прискорбно медленно. Уже при нынешних травмах я должен был стать на время овощем. Но тайна третьего ментального слепка манила…
«Ты знал, что было в слепках?»
«Нет, — тихо отозвался адамантий. — Но я догадываюсь, какая способность была применена».
«Разве это не какая-то защитная технология, вроде нашей аспидовой ноосферы?»
«Нет. Думаю, это Глас Мира».
«Это ещё что такое?»
«А сам не догадываешься? — насмешливо вопросом на вопрос ответил божественный металл. — Что Ольга использовала когда искала Борея?»
«Рупор она магический использовала», — подумалось мне.
Но если вместо эмоций и чувств можно было через него прогнать различные звуковые волны, как это мог сделать сонар вроде Ориона Безмолвного, то Око превращалось в смертоносное оружие, способное не только передавать сообщения в иные миры, но и уничтожать захватчиков.
«Что это ты вдруг стал таким разговорчивым?»
«Мне не с руки, чтобы ты здесь подох», — буркнул адамантий.
«Всегда бы так! — я искрил энтузиазмом. — Что ж, приступим к допросу!»
«С-сука!» — выругался божественный металл.
«Что за проект „Колыбель стихий“?»
«Резервный протокол заметания следов эксперимента и отката к базовым стихийным магическим потокам мира».
«Так алтарь стихий тоже ваших рук дело?»
Уже задав вопрос, я сам знал ответ на него. А почему нет? Алтарь занимался тем же, чем и осколки адамантия в своих колыбелях: создавал подопытные образцы, проверял их адаптацию и выживаемость в борьбе с местными богами. Кстати, о местных богах…
«А боги тогда откуда взялись, если откат был к стихиям?»
«Это уже своеволие некоторых…»
«Так, стоп! У нашей колыбели есть Великая Мать Кровь, у местной… хотя какая она колыбель, если там всего треть по богам размётано… Смерть… Но, значит, и у атласов была покровительница. Куда подевалась?»
«Спроси, что попроще! — фыркнул адамантий. — Может, прикрывала отход, может, это она Гласом Мира пользовалась, может, попала под удар техносов при терраформировании… Не знаю. Но она, видимо, дала им вполне чёткие инструкции. Если они единственные из „Триады“ выжили».
«Не единственные!» — из чувства противоречия возразил я.
«О да, вы, аспиды, оказались непотопляемы!» — с ехидцей в голосе съязвил адамантий.
«У нас и у сыновей неба тоже были резервные протоколы отката?»
«Были».
«А почему они не запустились?»
«Потому что кто-то решил бороться до последнего, а не тихо-мирно уйти, как это сделали атласы. Но у вас потом кое-кто подсуетился и запустил-таки протокол „Наследник“. Результатом которого стала ваша дружная семейка кровавых фанатиков».
Как бы мне ни хотелось получить от адамантия ответы всё и сразу, но время поджимало. Регенерация всё замедлялась, не успевая восстанавливать полученные повреждения. Потому третий и последний ментальный слепок я попросил сохранить для последующего посещения.
«Хорошего понемножку. Пора бы и честь знать», — подумал я и открыл портал сразу к выходу из Зала Памяти.
Наградой мне стали два удовлетворённых лица Идриса и Ориона и одно весьма разочарованное атланта-Хранителя.
— Свою часть сделки мы выполнили, теперь пришёл ваш черёд, — постарался вернуть себе самообладание засранец, но я не собирался просто так спускать ему с рук подковёрные игры.
— Интересный у вас взгляд на соблюдение договорённостей. Вы сами хоть раз добирались до основания Зала Памяти?
— Конечно! — важно кивнул тот.
— Тогда почему умолчали, что я должен был остаться навеки там и стать основой для нового слоя перламутра?
— Такие подробности мне не ведомы, ведь до вас ни единое существо иного вида не добиралось туда. Мало ли, вдруг у вас от перенапряжения галлюцинации разыгрались, или вы под подобным предлогом хотите отказаться от сделки, — с достоинством и скрытым пренебрежением ответил мне Хранитель.
— Тогда поклянитесь собственной кровью, что не знали этого, а не забыли предупредить меня из злого умысла, — поставил я вопрос ребром.
Идрис и Орион переводили настороженные взгляды с меня на Хранителя, но не вмешивались.
— Я был более высокого мнения о ваших умственных способностях, — покачал головой Хранитель. — Если бы я знал о подобном, то не пустил бы вас в Зал. Ибо без вас нам не попасть в Око. Но если вам так необходима клятва, пожалуйста. Я, Каст, Хранитель Зала Памяти клянусь собственной кровью и жизнью, что понятия не имел о последствиях посещения Зала Памяти для басилевса Трайордана Эсфеса. О всех известных мне предосторожностях я сообщил. Клянусь, что ни словом, ни делом не намеревался причинить вред басилевсу.
Синяя кровь растеклась концентрическими кругами от ладони Хранителя, закручиваясь в спираль. Я притянул к себе образцы и с удивлением сообразил, что здесь действительно не было злого умысла. Даже более того, когда я не вышел из Зала через полчаса, Хранитель отправился меня искать, но так и не нашёл. На момент его прихода в основание Зала меня полностью поглотил перламутр, не оставив даже следа моего пребывания. Сам Хранитель решил, что я попросту сбежал порталом, нарушив клятву. О чём и сообщил Ориону и Идрису, но те всё равно остались ждать. А столь холодный приём со стороны Хранителя объяснялся двумя факторами. Во-первых, он считал, что чужак принесёт им только проблемы, а, во-вторых, Хранитель был дружен с недавно казнённым Ксилоном Фугисе, хоть и не разделял его взглядов на сотрудничество с техносами.
Хм… Самую обычную неприязнь я переживу. В конце концов, я не слиток адамантия, чтобы всем нравиться.
«Это ты-то не слиток? — хихикнул внутри меня божественный металл. — Технически ты не слиток, ты — остров адамантия на ножках».
«Да иди ты… В любом случае, минус один подозреваемый для Ориона и Идриса».
Пора было выполнять свою часть сделки.
* * *
Агафья с трудом села после очередного ритуала, проведённого Бланш Хризантем над сыном. Уже по виноватому взгляду магички смерти вампирша поняла, что ничего не вышло и на этот раз. Джованни отряхнулся, чмокнул в щёку мать и будущую тёщу и был таков, уйдя в тень.
Сама Агафья чувствовала себя так, будто по ней табун высокоранговых эргов пробежался. Болело всё, а уж про едва держащуюся в теле душу и вспоминать не стоило. Бланш любезно протянула вампирше чашу со свежей кровью, помогая восстановить силы.
