Места для серьезных продуктов в холодильнике уже точно не было, и надо было готовить так, чтобы ничего не оставалось. Еще можно было развесить лишнее в авоськах за окном, благо погода позволяла, но парни сдуру упомянули эту идею при Шанксе, и он тут же запретил. Заявив, что на нашу жрачку явятся белки, вороны и гигиенический контроль, от которого замучаешься отбиваться.
Все это мне изложили Баклан с Димой, я сказал, что я им полностью доверяю, есть буду всё, деньги сдам, и даже могу в магазин сходить. Тут парни меня подняли на смех, и заявили, что у нас в окрестностях только один круглосуточный магазин, и он далеко. И они рискуют остаться совсем без еды, если добычу поручить мне.
Неприятно, но они были правы. Если меня перестанут выгонять из инкубатора, я там насовсем пропишусь. И я оставил им самим разбираться с едой, у них лучше получится. Котлеты с картофельным пюре, которые они притащили мне из столовой, оказались зачетными. На кухне мы столкнулись с Большем, который поедал тот же комплект, доставленный подругой. Больеш как увидел мои котлеты, тут же впал в творчество:
— Давайте ужинать, друзья, за столом, где котлеты — семья!
— Ешь давай, — стукнула его по плечу подруга. — А то третий разогрев никакие котлеты не вынесут. К тому же у тебя опять ничего не сходится, кто же ест членов семьи?
— Так это от большой любви, — произнес Больеш с набитым ртом. — Кого любишь, того и хочешь съесть. Я бы и тебя съел, только тогда тебя не будет, и я умру от тоски. Даже с котлетами.
Мари только головой покачала. Привыкла, наверное, к его закидонам за полгода.
* * *
Утром в субботу на входе в инкубатор Гелий был один. Он прошел через свежеустановленную систему контроля на входе, дал новому охраннику обнаружить кристалл у себя в голове, с удовольствием обсудил с ним пользу и вред вживленных устройств и выслушал байку о том, как один кристалл по ночам торговал акциями со счета владельца, а прибыль выводил на отдельный счет, о котором владелец не знал. По крайней мере, именно так объяснял хозяин кристалла ситуацию в налоговой инспекции.
За беседой незаметно прошло полчаса, и в каморку к Марго Гелий дошел к девяти утра, хотя собирался быть к половине. Он знал, что она придет совсем рано и попытается разобраться с накопившимися делами, пока не набежит молодежь.
— Что делаешь? — светски спросил он, пристраивая себя с тростью на стуле напротив и укладывая длинные ноги вдоль стола, за которым сидела Марго.
— Всё, — мрачно ответила Марго. — Посмотрела наши ставки, хорошо бы их поднять. Ты бы обсудил с Полозом.
— Обсужу, — пообещал Гелий. Он терпеть не мог обсуждать деньги с руководством, но лучше момента, чем сейчас, точно не будет. Когда как не сейчас денег просить.
— Просмотрела наши вакансии. Мы можем взять всех троих, которых хочет притащить Риц. Майю я отлично помню, двух других видела на конференциях. Милые ребята, не знаю, зачем их понесло к Вальтону.
— Амбиции? Желание решить все проблемы в одном месте?
— Скорее, второе. Когда хочется работать и чтоб не мешали. Какие амбиции? Наш крокодил кого поймал, того прячет навсегда.
— Это вроде бы драконья привычка? Сидеть на золоте?
— От крокодила до дракона — один шаг. Я написала в Новый северный насчет перезачета долгов, они пока не ответили, но мы их дожмем. В конце концов, они с нами за обвал Приемной комиссии еще не рассчитались. Мы им сделали любезность, когда не стали поднимать скандал, но я не согласна считать, что мы в расчете. И я правильно понимаю, что там есть еще одно условие, с которым ребята будут сами разбираться? Какая-то архаика, честное слово.
— Совершенно верно. Они подрядились выловить на снежных просторах Кулбриса и уговорить его поработать у Вальтона.
— А как они собираются обменять короткий контракт Кулбриса на бессрочные свои? Ведь Кулбрис ни за что не согласится на длинный контракт. Сделка так себе, как я понимаю?
— Думаю, этот момент не оговаривался. Я бы на месте молодых людей рассчитывал, что завидев Кулбриса, Вальтон утратит трезвость рассудка, взгляд помутнеет, а дрожащие руки поставят подпись под любыми документами.
— Никогда не понимала, что в Кулбрисе хорошего. Но нам на руку. У нас только что выбыли три человека и получить взамен других трех очень бы хотелось.
— Он хорош. Правда. Знаешь, с ним ведь дружит Боос. Он так славно выдал себя на встрече в Министерстве, быстрее всех ответив, что не знает, где находится Кулбрис. Уверен, что знает.
— А, глава Технотрека? Терпеть его не могу. Заносчив, но отвратительно удачлив. Но как тесен мир. Пусть дружат. А что с изобретением нашей золотой рыбки? Ты смотрел?
— Я думаю, оно небезупречно, но работать будет. Маловероятно, что его удастся растиражировать, но для себя мы версию сделаем. То, что ребята сумели перегнать органические элементы в нечто материальное, открывает отличные возможности. Нам бы ими не переувлечься, потому что задачи стоят совсем другие.
— Что там с контроллерами?
— Есть два годных. Я прогнал их вчера по всем тестам и отправил на лицензирование в Министерство. Но их центр откроется только в понедельник, они не дураки, чтобы работать в выходные, и не факт, что ими займутся сразу. Надо бы рассмотреть возможности ресайклинга негодных вариантов, потому что вчера группа Шведа извела всю имеющуюся массу. А что там с новыми поступлениями?
— Вчера они нагенерили два блока массы. Один выдал активность в три балла, другой — в семь.
— Ого! Еще хуже, чем первая генерация.
— Да. При этом мы пока не знаем, что это даст на выходе: что будет с прочностью, что с эластичностью? Посмотрим.
— Я подписал нас с тобой на сегодня в помощники к Рицу. Создадим в шесть рук эластопростыню для обертывания его устройства. Мы решили пока назвать его оргудав.
— Великолепно! Я так устала от бумаг. Иногда мне кажется, что у меня на щеках проступают печати. Согласна пойти в подмастерья к кому угодно. А когда займемся?
— Я заберу Рица к нам в инкубатор, пусть скатает там основную трубку. А я пока попробую создать такой дозатор, чтобы он соответствовал моменту. Надеюсь, к обеду Риц справится, если нет, поможем и с трубкой.
— Прекрасно. Может, чаю пока? Раз у нас все остальное в режиме ожидания.
— Конечно, чаю.
* * *
За день мы с Гелием и Марго собрали первый прототип моего устройства. Блин, это нереально! Как же круто, когда с тобой работают настолько квалифицированные люди. Марго вообще понимает без слов. И ничего не спрашивает! Гелий — тот немного другой, все время уточнял, что и как себе вижу. Я, конечно, понимаю, что не могу рассовать старых профессоров по карманам, когда двинусь дальше, но вот к чему надо стремиться.
Заходил Швед, злобно посмотрел на меня, но потом заинтересовался устройством и тоже поучаствовал: помог добиться равномерной толщины трубки по всей длине. Чего мы пока не понимаем, насколько стабильна будет получившаяся конструкция. Вот, например, кулон на шнурке у Олич распался к десятому января, а у Хмари до сих пор жив. Возможно потому, что она носила его не снимая. И даже осторожно высказанное предположение, что он как-то поучаствовал в ее травме, не заставило Хмарь его снять. Значит ли это, что мне нельзя расставаться с этим устройством ни на минуту? Я согласен.
Я даже собирался забрать его с собой в общежитие, но тут Марго с Гелием встали насмерть и заставили запереть его в специальный защищенный шкаф. Сообщили мне, что он меня дождется, ну а если не дождется, такова его судьба, сделаем новый.
Оргудав, как мы его теперь официально называли, к вечеру заработал и смог выдать парочку контроллеров: раз уж мы их делаем, грех был бы не проверить. И тут я понял, о чем хотел сказать Гелий, когда закрывал себе рот ладонью. Если этим методом можно будет работать постоянно, то структура базовых элементов тоже может стать совершенно иной: тоньше и сложнее. Так-то мы их скорее лепим, чем вытягиваем. Но пока об этом рано было говорить.
