— А это мне князь выделил в помощь. — В комнату вошла тётушка Марта, аккуратно балансируя подносом, где стояло четыре бутылки, в которых булькала жидкость разного цвета. — Очень расторопные малые, я вам скажу! Никогда не видела настолько приветливых и услужливых чертей, но бес с ней, с услужливостью; они ж умные — страсть! Убавить огонь, добавить вовремя соль, почистить морковку — красота! Мне бы таких с пару десятков, я бы свою ресторацию открыла.
— А это мысль! — Князь расхохотался. — Да, мои малыши смышлёные, спору нет, ну так и выучка у них железная! Они, стервецы, знают, что, коли чего не так, я ужо их так ужучу, что только рога по закоулкам! Ну а если всё ладно, то и я ладный. Да и потом: стращаю я нечисть. Видать, чуют, что раньше инквизитором был, ах-ха-ха-ха-ха!.. А насчёт ресторации это, госпожа Бринн, идея на миллион империалов. Почему нет? Откроемся в Столице, выцыганим, вот, у Их Величеств все нужные бумаги, и будет у нас первый ресторан … э-э-э… Другого типа, во!
— Почему нет? — Тётушка Марта ловко водрузила поднос на стол, и аккуратно вытерла руки белоснежным полотенцем. — Только не в Столице, а в Нижнем Тудыме. У нас ведь королевская программа какая? Провинцию продвигать и развивать. Вот будем. И развивать, и двигать, понимаешь. Пусть из Столицы сами к нам ездят. Так, глядишь, и железную дорогу, наконец, прямо до города дотащат… Да вы не стесняйтесь, господа, не стесняйтесь!
С этими словами Марта Бринн хлопнула в ладоши, и квазиты, точно ожидая этого знака, сорвали с подносов крышки.
Чего там только не было.
Голубцы, галушки в золотистой луковой зажарке и сметане, тушёная оленина, колбаса — только что из духовки — гора золотого плова, что пах так остро и аппетитно, что кружилась голова, котлеты, биточки, уха из молодой осетрины, тарелки с молодым зелёным луком, маринованный чеснок, свежевыпеченный хлеб — некоторые блюда не мог идентифицировать даже Фигаро, а это дорогого стоило.
— Ого. — Фунтик ошеломлённо хлопал ресницами. — Ого. Я, конечно, кланяюсь хозяйке в пояс, но хочу напомнить, что нас тут, всё же, шестеро. Или даже пятеро, поскольку вас, господин Мерлин, я не считаю.
— Это пока, это, мой друг пока… — прошептал Артур, потирая руки. — Я себе ещё забацаю тело. Ух и тело будет! Лучше, чем в молодости.
— А я поддерживаю! — рявкнул Тузик, потирая ладони. — Хозяйке моё троекратное ура, а вы, мой друг, — повернулся он к Фунтику, — запомните уже, наконец, что еды много не бывает. И пусть лучше останется… Ты смотри: черти! Ну, квазиты эти мелкие. Это что, выходит, и мне можно передать командование над такими, а, князь?
— Да хоть кому. Но понадобится амулетик-контроллер. Они не опасные, но работать шибко не любят, вот и приходится учить их уму-разуму. Оформите заказ, я вам пришлю таких. В коробочке с лентой.
— А вот возьму, и оформлю. Прост!
Выпили, закусили. Замелькали ножи, зазвенел хрусталь, и как же чудесно пошло время! Выпрямилось, расправило старые кости, откашлялось, да и пошло, пошло, заскрипело в пыльных часах, загудело в камине весёлыми огоньками, завыло за окнами надвигающейся снежной бурей, забулькало в стекле, продрало горло. Вечер, огонь в очаге, свечи в канделябрах, и плывёт сигаретный дым, и вяжется неспешно разговор, и становится всё неспешнее по мере того, как исчезает еда с тарелок…
— Так, значит, — Тузик промокнул губы салфеткой, — наш герой ни черта не помнит? А это точно? Я знаю, что если память отшибает, так разные способы есть. Ну, дыба, там, горячие клещи, гипнозы всякие…
— Не-а, — Артур со вздохом помотал головой, — не поможет. Я Фигаро башку просветил такими приборчиками, до которых наука в наших краях ещё не скоро додумается. Пусто там, как горшке. Такое впечатление, что цепочки памяти с того момента, как наш герой отправился через дыру к Демону просто не формировались. Ну, то есть, не какая-то защитная реакция психики, а просто как если бы он вообще нигде не был.
— Так, может, и не был? — Тузик недоверчиво покачал головой.
— Был. — Артур вздохнул. — И явно что-то там сделал. Потому что двери в мир Демона захлопнулись, а провал в небе, куда понемногу засасывало планету, исчез точно в этот же момент. И ещё мои приборы — ну, те, которые я дал Фигаро в дорогу. Оружие. Оно, к сожалению, не вело запись, об этом я, старый дурак, не подумал. Но некоторые заклятья имеют точные таймеры — это крайне важно для самонастройки. Нашего бравого следователя не было около сорока часов — в его системе отсчёта, разумеется. Где-то он таки был, и что-то там такое сделал, что Демону внезапно наступил каюк; тут я могу вам дать стопроцентную гарантию. При этом прошу заметить, ни одно из моих устройств использовано не было. Получается, Фигаро вломил Демону буквально голыми руками. Так что я бы на вашем месте, ваше величество, нашего героя не нервировал. А то мало ли.
— А Фигаро не может быть Демоном? Ну, может, он теперь того… одержимый?
— Наливкой он одержим, — махнул рукой Артур. — И настойкой на вишне. Я, к вашему сведенью, не идиот. Я проверил всё, что было возможно, и даже сверх того. Понятное дело, что настолько сильное Другое существо, как Демон легко могло бы скрыться от любых методов обнаружения, но… — Зигфрид-Медичи сделал красноречивый жест рукой, — бах! Нет никакого Демона. Это я вам как носитель Договора говорю… Странно это, — добавил он немного погодя. — Очень странно. Словно ты много-много лет прожил с огромной дырой в груди, и тут эта дыра просто взяла, и исчезла. Даже не знаю, как теперь быть. Скучать-то я по ней точно не буду, но всё же…
— Фигаро, наверное, очень сильно переживает, — Фунтик осторожно подвинул к себе большую хрустальную пепельницу. — Ну, он ведь потерял изрядный кусок памяти, забыл, возможно, о главном бое в своей жизни…
— Да, — с каменным лицом произнёс Артур, наблюдая, как Фигаро, чавкая, поглощает форшмак прямо из розетки. — Переживает. Очень. Ночами не спит.
— Кстати, о Фигаро. — Тузик от души умастил кусок оленины зеленью, и принялся резать огромную луковицу. — Как бы там ни было, но он, выходит, нас всех спас? Так?
— Ну, — Следователь едва не подавился форшмаком, — я не уверен, можно ли так ставить вопрос, ваше величество. — К тому же, если бы не отряды спецслужб, что сдерживали прорыв Демона…
— Тут он прав, — вмешался Артур, — если бы не наша доблестная Инквизиция, ОСП и Серый Орден, а также помощь других рядовых и не очень колдунов, прорыв добрался бы куда дальше. Не могу сказать наверняка, но Нулевого Километра точно больше бы не существовало. А, стало быть, и Квадриптиха, из чего прямо следует то, что спасать землю поправляя настройки Белой Башни сейчас было бы уже некому. Так что вашим ребятам честь и хвала, и я надеюсь, награды будут выданы каждому.
— Награды мы вручим. — Тузик, не отрываясь, смотрел на Фигаро.
Следователю казалось, что эти глаза постепенно забивают его в кровать, точно молоток — гвоздь. Но неожиданно взгляд Правой Главы Имперского Орла потеплел.
— Однако сейчас я хотел бы поговорить конкретно о старшем следователе Департамента Других Дел Александре Фигаро. Как думаешь, Фунтик? Деньги и повышение?
— Ну разумеется.
— В деньгах вы, сударь, особо не нуждаетесь. — Тузик усмехнулся. — Уж я-то в курсе. Теперь перестанете нуждаться вовсе. Золото, возможно, и не приносит счастья. Но плакать в подушку на личном дирижабле однозначно лучше, чем в клоповнике с комнатами по серебряку в месяц. И не вздумайте со мной спорить. Удавлю.
— Я и не думал, ваше величество. — Следователь содрогнулся. — Святый Эфир упаси.
— Вот и правильно. — Тузик погрозил Фигаро вилкой, на которой красовался великолепный блестящий трюфель. — Теперь о повышении: вы повышены. Все бумаги оформим в течение месяца, пока вы будете наслаждаться законным оплачиваемым отпуском по личному распоряжению директора Департамента.
— Эм-м-м-м… — Фигаро напряг голову, но это, к сожалению, мало помогло. — Я бесконечно благодарен, ваше величество, но всё равно не могу понять, о каком повышении идёт речь. В Департаменте я прохожу как агент, работающий в поле. Выше старшего следователя по этому направлению должности нет. А если вы собираетесь отправить меня в столичную контору перебирать бумажки, то можете прямо сейчас выписывать мне высшую меру, потому что я отказываюсь.
