— Я знаю, ты долго осторожничал, но сейчас ты мне нужен.
Драконьи крылья распахнулись сами собой, упираясь когтистыми наростами в зеркальную гладь божественного металла и приглашая к единению.
Секунду ничего не происходило, а после небо взорвалось кровавым дождём. Озеро же превратилось в вязкое болото, принимая в свои объятия ошалевшего дракона.
Глава 26
Чертоги Высших
Творец продолжал следить за битвой. Тринадцатый не появлялся, а мясорубка, до того разносившая его флот на атомы, вдруг прекратилась.
— Всё! Выдохлась!
Командиры флота, получив прямой приказ, рассредоточились над миром, собираясь пролиться серебряным дождём десантных ботов. Если вначале планетарной бомбардировкой издали занимались линкоры и дредноуты, попутно выпуская порезвиться крейсеры и фрегаты у самой поверхности планеты, то сейчас в глубокий необитаемый тыл отправились штурмовики и бомбардировщики.
Творец с нескрываемым превосходством наблюдал, как в поверхность планеты иглами вонзались корабли техносов. Уже на подлёте у самой земли открылись чужие порталы. Из них повалили несметные тучи насекомых.
— Что за?.. Они притащили туда рой? — расхохотался Технос. — Да от них камня на камне не останется! Такую дезинсекцию даже я не собирался устраивать!
А рой всё прибывал. Численность его была такова, что даже десантные корабли флота исчезли из видимости, скрытые под вторым небом из хитиновых панцирей и крыльев.
Планету накрыла чёрная смерть.
— Это же кто так подсобил?
Хотя уже какая разница. Эти заберутся в каждую щель и уничтожат всё живое, превратив в биомассу для своей матки.
— Отставить бомбардировку. Возврат на орбиту! — отдал приказ Творец.
Надо же… Была сила во Вселенной, которую не любили ни магики, ни техносы. Рой не признавал никого, с одинаковой лёгкостью пожирая любой из миров. При обнаружении заражённых миров или планет общими усилиями их удавалось запереть на карантин.
— Вот же… и кого просить о карантине? Великой Крови явно некогда. А мой флот от этой дряни сейчас вообще ничего не отделяет. И порталы ведь не были рассчитаны на принудительное закрытие с нашей стороны. Не продумали… И заряд у маяков нихрена не закончится с двумя-то осколками адамантия в мире.
А рой уже взвился вихрями в небо, проникая в зёвы всех открытых порталов техносов, пробиваясь сквозь активированные щиты, сжирая их заряд и облепляя второй хитиновой кожей боевые корабли. Но они не нападали. Они чего-то ждали.
Поверхности мира и вовсе не было видно. Ни пустыни, ни горной гряды, ни городов. Ничего. Даже защитные купола магиков переставали существовать так же, как и щиты техносов.
А потом рой вспыхнул алым. В небо багровым вихрем взвилась она, Великая Кровь.
Творец даже не поверил сперва своим глазам. Как? Как она покорила рой? Или создала собственный?
Даже на расстоянии многих миров от поля боя он чувствовал пульсацию роя в такт биению её сердца. Божественный вихрь взлетал всё выше… напряжение возрастало… И вдруг тело Великой Крови взорвалось, передавая импульс в рой, а тот в свою очередь многократно увеличил его, транслировав волю богини в небеса.
Электроника флота не просто погасла, корабли превратились в груду металла, который без защиты стал просто кормушками для роя.
Где-то в глубине Чертогов шептались между собой ошарашенные Высшие:
— Она проиграла?
— Она выиграла?
И лишь самому себе Творец смог признаться, что в этом раунде Кровь не проиграла и не выиграла. Она его переиграла.
Он видел то, что не видели остальные: её жертва не самоубийство. Это была метаморфоза.
Каждый погасший корабль стал биоматериалом для её роя. Даже сейчас, в агонии, она вплетала в свою ДНК сплавы. Творец пальцами притянул себе застывшую мельчайшую каплю, состоящую из биоматериала Матери Крови, расплавленного металла, ужаса экипажей и чего-то такого… будто где-то взорвалась сверхновая или родился ещё один Творец.
— Железо и гемоглобин… хм. Пытаешься создать новый вид?
Капля сорвалась в свободное падение, превратившись в кровавый дождь в мире смертных. И сквозь алую пелену стало отчётливо видно, над колыбелью Великой Крови больше не было открытых порталов.
* * *
Я пришёл в себя посреди пустыни. По лицу барабанили капли тёплого весеннего дождя. Но ему просто неоткуда было здесь взяться. Ещё не успев открыть глаз, я уже знал, кому принадлежала проливающаяся с небес кровь. Этого в предупреждении Новгородцева не было.
Одной рукой я зажимал пирамидку с координатами, транслируя слитный зов двух осколков адамантия, а вот другая уже снимала родовой артефакт со статуи покровительницы в крипте рода Занзара.
Закрытием порталов и жертвой Великой Матери мы выиграли сражение, но не войну. Я же хотел завершить всё одним махом. Если Великая Мать умерла, то колыбель изымут у неё досрочно, а потому… выбора у меня не было.
Я притягивал к себе адамантий для войны и кровь покровительницы в попытке сохранить её жизнь.
С двух сторон от меня одновременно формировалось два моря: серебряное и алое, а за спиной выстраивались предки рода Занзара.
Время последней битвы пришло.
Собственной волей я открыл доступ в родной мир и позвал:
— Творец, ты же так хотел эту колыбель! Не погнушался ничем. Так давай решим всё по-мужски. Победишь ты — мир твой, если я — твоя фракция навечно оставляет в покое ныне принадлежащие магикам колыбели.
Я не кричал. Как доказал Агрима, иногда шёпот может быть громче крика. Мой шёпот услышали во всех уголках Вселенной. Где-то в Зале Вселенского Равновесия ударил гонг, подтверждая мои слова кем-то более могущественным.
С минуту ничего не происходило, алое и серебряное моря вокруг меня всё ширились, я же стоял на перешейке между ними.
— Не пристало Творцу снисходить до простого смертного! — грохот силы должен был пригнуть меня к песку, но не вышло. Аура одного из сильнейших существ во вселенной обошла меня стороной, словно волна волнорез.
— Так у меня есть боец под стать тебе, знакомься, твой старый знакомый, Адик!
Именно в этот момент из серебряного озера стала формироваться фигура. Когда-то мы уже проделывали такой фокус с божественным металлом. Адамантий получал относительную свободу, но при этом нас связывала тончайшая пуповина.
— Ты не жилец, — услышал я смех Творца чужой фракции и своего самого главного врага. — Уже за одно нарушение воли Вселенной тебя уничтожат без моего вмешательства.
— Но если поучаствуешь, то получишь себе колыбель. Выбирай. Великой Матери нет, мои претензии к тебе признали состоятельными. Свои аргументы ты имеешь право высказать мне в лицо, а уж кто переживёт разговор, тот и прав.
Я специально соблазнял Творца. Мне нужно было, чтобы он вылез из своего логова. Там я его не достану. Он мне нужен был здесь. В нашем мире, на нашем поле.
Перспектива для него вырисовывалась действительно самая что ни на есть сладкая. Всего-то уничтожить проклятого Вселенной Творца, даже не вошедшего в силу, и обычного смертного, отчего-то возомнившего себя вершителем судьбы целого мира.
Творец клюнул.
* * *
Искренне и честно, я не представляю, как выглядела битва двух творцов. Почему двух? Потому что за одну единицу выступал Творец техносов, а за вторую… мы с Адиком. Весь адамантий воедино собрать не представлялось возможным. Помните принцип рациональности? Нельзя было просто собрать все осколки, и хоть трава после нас не расти. Та же тюрьма богов осталась нетронута, да и мелкие запасы, осевшие в низших богах, тоже не стал тянуть, чтобы не ввергать в анархию неизвестные мне миры. Но вот колыбели нашего мира и прочих потянулись ко мне через порталы… количество порталов поразило. Как и количество частей, на которые Вселенная разорвала Адика. Если Вселенная — женщина, то её нужно было сильно разозлить, чтобы так выхватить. Но всё же, думается мне, две трети от прежнего объёма собрать удалось.
