Вселенная молчала с минуту, а после задала ещё один вопрос:
— А какой результат планировался вот этим всем?
— Честно? Хер его знает! В идеале было бы шедеврально уравнять фракции главами. Адика восстановить и вернуть на магиков, Систему — на техносов. Эти двое точно договориться смогут. Чтобы колыбели не пострадали, дать вашему переродившемуся протеже возможность дорвать Творца техносов, как тузик грелку. Этому заносчивому гаду не помешало бы черпнуть сполна судьбы адамантия и послужить творящим элементом. Но я-то тоже понимаю, что полностью восстановить адамантий одним махом равносильно переделу влияния во многих ветках миров, где он использовался низшими для накопления. Поэтому замахнулся только на ещё один крупный осколок. Божественную тюрьму.
— А содержимое этой тюрьмы ты мне куда предлагаешь деть? — скепсиса в голосе Вселенной прибавилось.
— Никуда, там оставить. А вот тюремщиком в исправительное заведение Вашего перерождённого поставить. И при деле создание, и работу любить будет, и явно с удовольствием отдаст часть собственных мощностей для исправительной деятельности.
Я старательно избегал называть Безумие его именем. Несколько страшно было осознавать, что сам случайно стал базой для восстановления Высшего существа такой специфической направленности.
— Во всей этой схеме не заметила тебя и твоего вознаграждения.
— А меня и нет в ней. Моё вознаграждение — спокойная жизнь моих родных и близких. Есть у меня подозрение, что этот разговор я не переживу. Судя по тому, в каком фаворе у вас техносы. Да и сами сказали, я нарушил всё, что можно было нарушить. А это прецедент, который спускать нельзя.
— Фавор говоришь?.. А ведь и правда… — отчего-то в воздухе отчётливо повеяло вселенской подлянкой. Я шестым чувством ощущал грядущие неприятности, на фоне которых смерть уже казалась вполне оптимальным вариантом. — Наказать бы тебя надо за самовольство. Ты столько моих законов нарушил, что в пору тебя самого на перегной пускать. Тем более, что ты был уже и золой, и даже почвой для перерождения иного Высшего. Нет, для тебя это слишком легко будет… Не это твой главный страх…
У меня волосы во всех местах дыбом встали, когда я представил, на ком вместо меня может отыграться Вселенная.
«Наказание всегда касается только самого виновного, — тут же попытался успокоить меня адамантий. — Моих близких не тронули, если что».
Но Вселенная ещё не завершила оглашать свой приговор:
— Пусть будет всё, как ты сказал, посмотрим, как сработает. Кроме одного пункта.
Если бы не последняя фраза, я был бы, наверное, счастлив, зная, что мои близкие будут жить в безопасности. Ведь Творцы обеих фракций мне так или иначе были обязаны жизнью. Но всегда существовало это гадское «но».
— Какого пункта? — невольно хором вырвалось у нас с адамантием и с Творцом техносов в совершенно шоковом состоянии. Слишком много действующих игроков и временно сошедших с политического поля были мною упомянуты.
— Я выделю третью фракцию, в создании и развитии которой далеко и не туда в своё время зашёл Адамантий. А ты, Тринадцатый, или каким там именем тебя величать… станешь Творцом в техно-магических мирах. На своей шкуре поймёшь и прочувствуешь, как это удерживать равновесие.
Глава 28
Я сидел в кабинете с чашкой кофе и с улыбкой взирал на собачившихся Адика и Стешу. Те в очередной раз спорили над магическими и техническими выкладками, не в силах определить, в какую из фракций определять вновь открытый мир.
— Я тебе говорю, у них там техника почти земная начала двадцатого века моего исконного мира. Это однозначно техносы!
— А мои фиксируют какие-то возмущения в энергетической ауре мира, и они соответствуют магическому фону второго уровня. А это не нулёвка и не минус, которые обычно у вас встречаются. То, что аборигены там тупенькие и едва-едва магией научились пользоваться, ещё не значит, что они не смогут произвести кого-то уровня Высшего!
— Да какой Высший? У них и архимагов-то по пальцам одной, максимум двух рук пересчитать можно, — возмутилась Система. — Зато техника и артефакторика — загляденье! Наши они, техносы!
— Да отправьте вы туда эмиссара, — наконец, не выдержал я. — Пусть на месте разберётся, что там и как!
— Тра-а-ай! — взгляды творцов скрестились на мне с излишним энтузиазмом. — А отправь кого-то из своих! Твои из-за двойственной природы везде приживаются! А наших вечно с третьего-пятого раза принимает, а это время…
— Э нет, друзья мои! Свои проблемы решайте сами! А то сначала эмиссар мой, а потом и мир мне подсунете! А я и с этими восьмью еле успеваю разгребать! Вечно у них то эксперимент не в ту сторону пошёл, то излишне ретивая душа из Реки Времени попадёт из другой фракции, а мне разгребай!
Оставив друзей и отчасти коллег по работе собачиться дальше, ушёл порталом в резиденцию Занзара в Мантуе. Оттуда мне следовало отправиться на семейное торжество к Борромео. Здесь было хорошо и даже отчасти спокойно, я был всё ещё герцогом Занзара и графом Комариным. Правда, с момента моего попадания в этом мире прошло что-то около… пришлось производить в уме нехитрые вычисления.
Пятнадцать лет. Казалось, не так чтобы и много. Но это почти пять с половиной тысяч лет в Сашари. Там империя аспидов процветала, имела союзные отношения с сынами воды и неба. Последних мы с горем пополам отыскали по остаткам крови и заново заселили их колыбель. Ещё очистили от тварей изнанку с остатками пирамид, где некогда квартировался орден Сумеречных. Этих с их летающим городом тоже отыскали, но переговоры о восстановлении их штаб-квартиры ещё ведутся.
Аспиды, более не привязанные к осколку адамантия, теперь свободно расселились в семи вверенных мне мирах. Мир Занзара-Комариных решено было не заселять официально, но контакты между людьми и аспидами были не редкостью за счёт совместной работы в научно-адаптивном центре артефакторики. Звучит зубодробительно и заумно, а, по сути, там пытались адаптировать сашарские артефакты для работы на местных макрах, а не на первостихиях Рассвета и Заката. Что-то даже получалось. Угадайте, кто курировал направление? Конечно же, принц Андрей.
С аспидами, кстати, жили довольно мирно. Даже переворот ни разу не попытались устроить. Возможно, потому, что мы не стали самодержавно править, а создали Государственный Совет. Туда входили бывшие орденцы, аспиды и пустынники. Возглавлял его император или императрица из рода Эсфес. Порой члены совета так между собой грызлись, что на нас ни времени, ни сил не оставалось.
Но вообще я ещё легко отделался. Признаюсь, схитрил. Получив восемь миров под управление и надзор, я нагло делегировал часть обязанностей. Пять миров получили в управление братья и сёстры по Обители. Вернее, четыре. Пятый ещё дожидается Агриму, тот недавно переродился и теперь заново обучался в Обители Крови, постигая кодекс. Там же кстати, обучается и Комаро, Виноград попытался было, но плюнул и решил, что ему и так неплохо.
Катурва… Четвёртого, тварь, что предала Агриму и наш мир, я убил сам, как и обещал. Насколько я знаю, ковчег Расхов что-то сделал, изменив душу предателя и гарантированно зачистив ей память с возможностью перерождения через кровные маяки.
В некоторых мирах у нас стало по несколько Высших покровителей. Так Смерть периодически менялась с Ольгой, присматривая за миром Комариных-Занзара по очереди. Оказывается, Смерть тоже уходит в отпуск.
В Сашари миром заправляли Великая Мать и Первородный Хаос. Как позже выяснилось, он немало поспособствовал всему, что со мной происходило. Но у него были свои резоны, которые он не обязан был озвучивать. Первородные в принципе мыслили иными категориями.
Эрги остались на моих землях. Мой статус взлетел для них до небес, после того как алтарь объявил, кем я стал. Сам алтарь решено было использовать для развития молодняка. Старшее поколение же разбилось на дежурства для обучения и присмотра. Вышло что-то вроде школы, как для комаров в Карелии, только для эргов. Курировали школу эргов Тильда с Эоном.
