— В общем, дождался я ночи и сбежал через окно, — вдруг сказал Ванька, и я едва не вздрогнул от неожиданности. — Думал, может, получится до бабушки добраться, в деревню. Она там одна живет, без соседей. Может, успела спрятаться или как-то защититься…
Он горько усмехнулся, покачав головой. Я невольно поежился. Нетрудно было представить, что творилось в душе у пацана, на глазах которого родители и родной городок превратился в филиал ада на земле. Да уж, не позавидуешь.
— По дороге видел, как на улицах творится черт-те что, — продолжал Ванька, комкая в руках подол куртки. — Повсюду зомби шастают, нападают на людей. Крики, вопли, кровь хлещет. Кого-то загрызли прямо на моих глазах — так страшно кричал, не передать словами. А я стою в подворотне, трясусь от страха и ничего сделать не могу. Хотел помочь, правда хотел! Но… Испугался. Струсил как последняя шавка.
Он сокрушенно покачал головой, кусая губы. Я похлопал его по плечу, пытаясь приободрить. В конце концов, парнишке всего двенадцать лет. Нельзя требовать от него подвигов и самопожертвования. Слишком многое ему пришлось пережить за эти несколько дней — то, что и взрослому не по силам вынести.
— В общем, спрятался я в каком-то магазине, — уже спокойнее продолжил Ванька. — Забился в подсобку, среди коробок затаился. Всю ночь так и просидел, глаз не сомкнул. Только сквозь щели наблюдал, как снаружи творится натуральный апокалипсис.
Он передернул плечами, будто от озноба, и зябко потер руки. Даже сейчас, в относительной безопасности, воспоминания о пережитом ужасе не отпускали, терзая истерзанную детскую душу.
— На следующий день думал, отсижусь в магазине. Может, думаю, помощь придет или военные зачистят городок. Наивный был, да? — Ванька невесело усмехнулся, покачав головой. — Ага, как же. К вечеру зомби и туда добрались. Видать, учуяли живую плоть, сволочи. Еле ноги унес, думал — все, конец мне.
Он тяжело вздохнул, сцепив пальцы в замок. Голос его стал глухим и безжизненным, словно все произошедшее вытянуло из него последние силы.
— Ну а дальше вы знаете. Забился в эту чертову будку и просидел там почти двое суток. Без еды, без воды, боясь лишний раз пошевелиться. Только в щели глядел да молился, чтоб никто не нашел. Видел, как люди пытались убежать из города. Да только куда там! Зомби быстро их догоняли, рвали на куски. Крови было столько, что впору в ней купаться. Кошмар сплошной, и не проснешься ведь.
Ванька замолчал, погрузившись в невеселые раздумья. Да уж, история не для слабонервных. Страшно представить, что пришлось пережить пацану за эти несколько дней. Потерять родителей, лишиться дома, скитаться в постоянном страхе — тут кто угодно рехнется.
И ведь самое паршивое — помочь ничем не могу. Ну не воскресить же мне его родителей, в самом деле. Да и вряд ли они теперь будут рады видеть сыночка — разве что в качестве закуски. Тут остается только смириться и жить дальше. Ну или не жить, как повезет.
— Знаешь, Вань, ты молодец, — нарушил я затянувшееся молчание, стараясь подбодрить паренька. — Не каждый взрослый справился бы с тем, что на тебя свалилось. А ты вон, выжил, не сдался. Уважаю.
Ванька поднял на меня покрасневшие глаза и слабо улыбнулся. Эта похвала явно была ему приятна, хоть и не могла заглушить боль потери.
— Дядь Артем, а вы правда думаете, что моя бабушка… ну… выжила? — с надеждой спросил он, комкая в руках подол куртки. — Может, у нее там получше дела обстоят? Она ведь за городом живет, почти в лесу. Вдруг до нее эта зараза не добралась?
Я тяжело вздохнул. Врать пацану не хотелось. Да и какой смысл внушать ложную надежду? Рано или поздно правда все равно откроется, и будет только хуже.
— Не знаю, Вань. Честно — не знаю, — произнес я, тщательно подбирая слова. — Может, и уцелела твоя бабуля. А может, и нет. Система — она штука непредсказуемая. Но ты вот что запомни: даже если ее… не станет, ты все равно должен жить дальше. Выживать, бороться, искать свой путь. Понимаешь меня?
Ванька закусил губу и медленно кивнул. По щекам его вновь покатились слезы, но он даже не пытался их смахнуть. Пусть плачет, ему это нужно. Слезы — они ведь тоже лекарство, по-своему.
— Обещаю: что бы ни случилось, я не брошу тебя, — твердо сказал я, глядя Ваньке прямо в глаза. — Раз уж свела нас судьба — будем держаться вместе. Прорвемся, не впервой. Главное — не опускать руки и верить в лучшее.
— Спасибо, дядь Артем, — шмыгнул носом парнишка, неловко вытирая мокрые щеки. — Вы настоящий друг. Если бы не вы…
Он не договорил, лишь крепче стиснул мою ладонь. И я почувствовал, как в груди разливается странное тепло. Не знаю, что это было — то ли признательность за доверие, то ли острое желание защитить этого храброго мальчугана. Но в тот миг я точно понял: что бы ни случилось, я сделаю все, чтобы Ванька выжил. Чего бы мне это ни стоило.
Так мы и шли вперед навстречу неизвестности. Два одиноких путника в жестоком постапокалиптическом мире. Последние выжившие? Или, напротив, первые из многих? Кто знает.
Глава 13
Посмотрев на таймер, я понял, что у нас меньше двух часов до развоплощения моего костлявого дружбана. Пора действовать.
— Давай, Ванек, глянем, что там, пришли походу? — говорю парню, кивая на дома. — Сейчас я свою псину запущу, пусть пошуршит, проверит, не шляется ли тут кто. А мы пока в кусты залезем, чтоб не попасть под раздачу.
Ванька послушно кивает, хотя по взгляду видно — не в восторге он от моего пета.
Мысленно командую костяному монстру «Атака!» и «Патрулируй!» и тот срывается с места, лишь пыль клубится. Минут через пятнадцать слышится лишь вой да лязг — похоже, песик нашел себе жертву. Подходим к окраине и видим лишь месиво из костей и гнили — местная нежить явно не выдержала напора моего верного питомца.
— Вон ваш пес, смотрите! — тычет пальцем Ванька. — Добивает кого-то.
И точно — наш костлявый дружок, злобно рыча, крушит последнего выжившего мертвяка. Бедолага только дергается в конвульсиях.
Пара минут — и все. Пес отряхивается и спешит к нам, весь такой довольный.
— Ну что, зачищено? Пошли искать, где бы перекантоваться, — говорю я. Ванька все еще косится на пса с опаской, хоть и держится молодцом.
Медленно бредем по улице, оглядывая каждый двор. Следы борьбы повсюду — двери нараспашку, мебель переломана, стены в крови. Жуткое зрелище.
— Дядь Артем, а мы точно тут заночуем? Вдруг еще зомби набегут? — нервно спрашивает Ванька.
Вздыхаю. Ну да, малому несладко приходится. Столько дерьма сразу — иной взрослый бы и не выдержал.
— Выбора особо нет, Вань. На улице еще опаснее. А тут хоть крыша над головой. Отобьемся, если что. У меня ж песик бравый, да и я сам теперь почти супергерой. Прорвемся.
Парень неуверенно кивает. Ну да, кому охота ночевать среди зомби?
— Эй, Ванек, смотри, какой домик аккуратненький! — тыкаю я в халупу на краю деревни. — Давай заглянем, может, там переночуем.
Парень молча кивает, выглядит неважно. Эх, нелегко детям в такой круговерти. Если б я мог, разнес бы к чертям всю эту гребаную Систему. Да только кто меня слушать будет? Мы для нее всего лишь игрушки.
Подходим к домику, дверь не заперта — видать, хозяева драпанули впопыхах. Внутри относительный порядок, но явно тут недавно нехило побегали — мебель побита, занавески изодраны, на стенах бурые пятна.
— Вань, ты тут поищи, может, чего съестного найдешь, — говорю я, скидывая рюкзак. — А я наверх гляну, одеяла-подушки надыбаю.
Паренек шустро роется в ящиках, а я поднимаюсь на второй этаж. Там две спаленки, вроде бы ничего. Сгребаю одеяла, прихватываю подушки и спешу вниз.
— Дядь Артем, тут плитка газовая! — вдруг радостно кричит Ванька. — Может, макарошек с тушенкой сготовим?
Одобряю. Горячая еда — что ни говори, самое оно после всей этой передряги.
— Давай стряпай, а я пока по деревне прогуляюсь, песика с собой возьму, пусть патрулирует.
