— Только о самом позаботься…
— Погибнет, заметая следы незаконной деятельности. По официальной версии он устроит лабораторию по производству наркотических препаратов в особо крупных размерах. Остатки найдут на складах. И почуяв неладное, он начнёт уничтожать подопечных, а потом взорвёт и лабораторию. Но погибнет сам.
— Доказательства?
— Склад уже организовываем. Дополнительно кое-что по его подружке подкинем, чтоб вышли, а там, думаю, имперцы сами раскопают схему с похищенными миллионерами.
В теории звучало вполне складно.
Но в теории.
— Ты… сам проследи, чтоб там всё было нормально. Ясно? Чтоб без демонов и вообще…
— Так точно.
Милютин поднялся, но, не удержавшись, уточнил:
— А объект… тоже перевозим?
— Сам-то как думаешь⁈ — всё-таки нервы сдавали, поэтому ярость и выплеснулась, заставив Милютина отступить к стене. Он и побелел вон. Но удержался.
Крепкий.
Вон, башкой повёл своею и произнёс тихо:
— Понимаю. Но… он и прежде был не стабилен. А теперь подавно.
— Евгеньевич доработал саркофаг.
— Да, но…
Хмурый взгляд заставил Милютина заткнуться. На минуту. Заговорил он другим тоном, деловым и спокойным:
— Надо брать оба. Я бы вовсе основной поднять попытался. Такую ведь возможность оставляли, верно?
Хозяин кивнул.
— Вот… значит, надо поднимать. А второй пойдёт на запас, если у первого глушилки отказывать станут. И маршрут пересмотреть придётся. Если техника легла, то вертолёты использовать нельзя. Одно дело, когда в машине стопорнёт чего. А другое — вертушка.
Это было логично. И в преданности Милютина, что делу, что лично Хозяину, сомнений не имелось. А и вправду, как-то он выпустил из виду, что в нынешних обстоятельствах использовать вертолёт не стоит.
— Перестраивай.
— Евгеньич разноется, что опять всё в спешке.
— Евгеньевичу ещё когда было велено готовиться к переезду. А чтоб не халтурил, намекни, что если в процессе случится всплеск, то его же Богдану и скормим.
Когда за Милютиным закрылась дверь, Хозяин откинулся на спинку кресла и поморщился. Он не мог позволить себе слабость, но тело подводило. Вот в груди заныло. И мелкая дрожь в пальцах — тоже симптом. Ведьмино зелье позволило ему чувствовать себя немного более здоровым, но… сколько у него ещё осталось?
Год?
Два?
Целители, как обычно, ничего не говорят. Только руками разводят, мол, много факторов, течение болезни непредсказуемо… и только поглядывают с интересом. В их представлении он давно должен был бы умереть.
А он живёт.
И Богдан живёт. Вот только… пожалуй, впервые за очень долгое время Хозяин задумался, надо ли? И что будет потом? После его смерти?
И не лучше ли позаботиться обо всём сейчас?
И…
Он вытащил склянку, поболтал. Позволил согреть в руке. И, набрав номер, дождался соединения.
— Доброго вечера, прекраснейшая… как бы встретиться с вами? Нет, нет… препараты ещё имеются. Просто побеседовать. В прошлую нашу встречу вы намекнули, что в определенных обстоятельствах сможете излечить моего сына. Если я правильно понял. Да… именно… я бы хотел заключить сделку.
Склянка легла на место.
— Но сами понимаете, разговор будет… да, на старом месте. Завтра утром? Ночь… ах, простите великодушно. Заработался. Что ж… тогда до завтра.
Хозяин бросил взгляд на стеклянную стену. И вправду темнота. Стало быть, контроль режима освещения справляется, если он не заметил, как наступил вечер. Или дело не в контроле, а в усталости?
— Буду счастлив увидеть вас снова.
Он откинулся на спинку кресла и задумался.
Раз случайность.
Два случайность. И три… уже на случайность не тянет. С коттеджным посёлком, конечно, ерунда, но вот остальное… Вахряков пойдёт в расход. Да и Льва менять надобно, уж больно он обленился за последний год. Только и способен, что запрашивать. Расходники. Оборудование. Деньги. А результат? Результата нет… его заменить, конечно, куда сложнее, чем Вахрякова, но в принципе зав третьим сектором местной лаборатории давно намекал, что не против погрузиться в настоящие исследования.
И мужик неглупый.
А главное, голодный, причём не только до денег. Вот и заменит… надо только как-то в курс ввести. Замом поставить? Приказным порядком? Нет. Лев насторожится. Ещё утворит чего.
Ладно, это дела рабочие.
Только рабочие и остались. На часах четверть второго. Но сна по-прежнему ни в одном глазу. Усталость тоже отступила. И значит, надо использовать возможность. Те же списки глянуть, определив, кого там стоит перевозить, а кого можно и оставить. Жертвы ведь понадобятся. Для правдоподобности.
Он вытащил бумажный отчёт, исходя из которого следовало, что вчерашнее происшествие — неудачное стечение ряда обстоятельств, независящих друг от друга, но в совокупности привёдших… в общем, слов было, как всегда, много, а смысла в них — мало.
И парочку пропавшую не нашли. Ещё одна случайность… случайная случайность.
Или нет?
Он вытащил ещё один телефон.
— Здравствуй, дорогая, — произнёс Хозяин мягко, расслабленно, радуясь, что по голосу не так-то просто эмоции считать. — Как твое самочувствие? Неужели… ты нервничаешь? Что-то случилось? Помощь нужна? Сама… конечно, но помни, что я всегда готов помочь. По старой памяти. Я об ином хотел побеседовать… надо тебе уходить из твоего дамского клуба. Нет, нет, я понимаю, что ты привыкла и в целом полезен, но… да. Кое-что произошло. Возможно, ерунда, однако сама понимаешь, что порой мелочи играют против тебя. Я решил передислоцироваться. Да, временно работу приостановим. Исключительно на время переезда и пока освоимся… возможно, твой кружок тоже перенесём. В конце концов, крупных городов хватает, а в провинции народ не так избалован вниманием. Тебе же легче будет. А пока посиди тихо. Заодно будет время решить свои проблемы. Вот-вот… нет ничего важнее семьи. И уверен, что твой сын это поймёт… но если вдруг, то помни, что я рядом. Помогу, чем смогу.
Хозяин скинул звонок и задумчиво уставился на телефон.
И здесь всё не по плану. Ещё одна маленькая случайность в копилку. Или… или всё-таки… он вздохнул. Жаль, конечно, расставаться, но если вдруг имперские копнут чуть глубже, чем он рассчитывает, то выйдут на Милочку. А вот она знает уже непозволительно много.
Да и в остальном…
Схема была хороша, но он давно усвоил, что любое, самое успешное начинание, рано или поздно исчерпывает свой потенциал. И «Синяя птица» не исключение.
Дала она много. В перспективе могла бы и больше, но… нет, не тот случай, когда стоит рисковать ради будущей эфемерной выгоды. Время у него есть… этот год, а если с ведьмой выйдет договориться, то и больше. И он использует каждую треклятую минуту.
— Милютин уехал? — Хозяин точно знал, что секретарь встрепенулся, подавил зевок, но вот голос его был бодрым. — Да, как вернётся, пусть сразу ко мне зайдёт…
Милочка…
В конце концов, какая разница, откуда начинать зачистку. Главное, в целом порядок навести.
Глава 26
Где речь заходит о романтике и самую малость — о свадьбах
Пару раз он даже насадил несчастную на острый конец кочерги.
Из воспоминаний одного гусара
Странно сидеть на лавочке между двух женихов. Василий сосредоточенно читает бумаги, кажется, уже третий или четвёртый раз. И Даньку это нервирует. У него возникает желание тоже в эти бумаги заглянуть, вдруг да в них что-то очень интересное, что никак нельзя пропустить. Вот Мелецкий и тянет шею, пытаясь разглядеть хоть что-то.
— Уф, — из пруда вынырнула Ляля, но только затем, чтобы разлечься прямо на берегу. Она раскинула руки и зажмурилась. — Вода тут застоялая. Пока я родник нащупала, пока вывела. А у меня там, между прочим, потенциальный жених уже почти очнулся!
Мокрые волосы расползлись по берегу зелеными водорослями.
— Возвращаться надо бы… — Ляля тяжко села. — Вот представь. Открывает он очи свои ясные, а там я… точнее, он уже раз открыл, но я закрыла.
