– Мне не говорят, что с тобой делать будут, просто курировать приставили. Я не научный сотрудник, один из рядовых докторов, – она усмехнулась, но ее улыбка была очень доброй. – Хотя, если честно, в науку я никогда не лезла. Скучно это достаточно, лучше уж с пациентами работать.
У меня возникло ощущение, что она находится тут на своем месте. Учёным, особенно таким, чуждо сострадание, они просто выполняют свою работу и относятся к подопытным… Как к объекту эксперимента. А вот она… Тут совсем другое. Я понимаю, что ей это далеко не чуждо.
– Но, думаю, что в живых тебя оставят в любом случае. Ещё видела, как у тебя генетический материал брали. Много. Значит, будут что‑то и с ним делать.
Ага. Очередных моих клонов вырастят. Кстати, странно, что они его с Князя не взяли, я ведь его убил. Хотя, может быть, труп не сразу нашли, протухнуть уже все успело.
А мы теперь с ним вместе работаем. Ещё более странно, и он меня даже не ненавидит. Доволен обретенным бессмертием, хоть и в аду.
Хотя… Если так посмотреть, то наша жизнь и ад не так уж сильно и отличаются. И Бога нет ни тут, ни там.
– Ладно, Жень, – сказала она. – Я пойду, у меня ещё другие пациенты есть. Постараюсь зайти попозже. А ты поспи. Всё‑таки здоровый сон – это не то же самое, что кома. Может быть, тебе снотворного ввести?
Я только моргнул два раза. Мне этого не нужно.
Она называла меня по имени, Женей, а не собачьей кличкой, как все остальные. Мне почему‑то вдруг стало очень приятно. Она не воспринимала меня как наемника‑отморозка, террориста номер один в России, и прочее, прочее, прочее. Она воспринимала меня просто как человека.
Я почувствовал… Сочувствие.
Никто никогда не проявлял ко мне сочувствия. Меня всю жизнь гнали вперёд, заставляли добиваться все больше и больше. Клевали мозги, называя это мотивацией, требуя от меня все, что только можно достать.
А она… Она не могла ничего требовать, она просто мне сочувствовала.
У меня из глаз сами собой потекли слезы, они медленно стекали по щекам, и я даже не мог сделать ничего, чтобы утереть их. Я не плакал с раннего детства, просто не мог. Когда расстался с матерью, понимая, что это навсегда. Когда меня кинула Ната. Когда Ив заживо сгорела из‑за меня. Когда убили Крисси. Когда погибли Ника и Чех.
Я рвался вперёд все дальше и дальше, я не мог остановиться. А тут взял и заплакал.
– Ну чего ты, – проговорила она, наклонилась и вытерла ладонью мои слезы. – Главное ведь, что ты жив, верно? И с тобой все будет хорошо. Ну… По крайней мере никто не собирается тебя убивать, более того, у корпорации на тебя большие планы.
Да имел я эту корпорацию. Меня вообще не волновали их планы. Если бы я мог двигаться, я бы вырвался отсюда, убил бы всех, кого встретил бы на пути. Потому что они забрали у меня самое ценное, что у меня есть – свободу.
Всех кроме Ангелины. Но, думаю, она поняла бы меня и ушла бы со мной. А как иначе, она ко мне что‑то чувствует. А я люблю ее.
***
Я открыл глаза, и увидел, что по‑прежнему держу Ангелину за горло. Но теперь мои конечности мне подчинялись, и я сумел разорвать хватку. Девушка упала на спину, ее лицо покраснело, на шее остался след.
– Прости, – прохрипел я, падая на колени.
Так что это было? Я реально побывал в своем теле, которое осталось на Земле? Или просто кольцо стало пичкать меня сладкими галлюцинациями, души, которые хранятся в нем, выбили меня из моего же тела, чтобы взять его под контроль?
Как оно там говорило? Ангелина – помеха? И оно решило избавиться от нее.
И помехой она была вовсе не от моего превращения в темного властелина. Помехой она была именно для того, чтобы выбить меня из тела.
«Каждый решает для себя сам» – в очередной раз проговорил у меня в голове голос.
– Я понимаю, – просипела девушка. – Ты это не контролируешь. Тебе надо избавиться от этой штуки.
– Если бы я знал, как, – ответил я. – Мы пытались. Она убила рвача, который пытался заменить мне руку. Выстрелила черной вспышкой.
– Может быть, я попробую его снять? – спросила она.
– Нет! – тут же вскрикнул я. – Не надо!
Я не хотел ее потерять.
– Все в твоей воле, Женя. Тебе надо просто сосредоточиться. Ты сам можешь это сделать, понимаешь? И никто кроме тебя не сделает этого.
Я посмотрел на кольцо. Да, тварь, никто не сделает этого кроме меня. И я тебя уничтожу.
Сосредоточился на нем, на этом ободке из металла, напоминавшего больше всего что‑то вроде латуни. Закрыл глаза, представил этот ободок, а потом стал медленно сжигать его в пламени, расплавлять. Словно бросить в вулкан, как это сделал карлик из старой фэнтезийной сказки.
«Ты уверен? Со мной ты можешь стать действительно великим».
Мне не нужно твое величие. Мне просто хочется снова стать самим собой.
«Ты уже никогда не будешь самим собой. Души, которые ты поглотил, никуда из тебя не денутся. Они будут менять тебя изнутри. Я – единственное, что их сдерживает».
Ну уж нет. Моей воли хватит на то, чтобы удержаться от этого безумия.
«Ты собираешься уничтожить Ублюдка без меня? Он разорвет тебя на куски».
Да я сам разорву на куски кого угодно. Особенно его.
Потому что он – это все самое плохое, что есть во мне. И убить его, означает для меня измениться. Раз и навсегда.
Кольцо в моей голове стало медленно растекаться, опадать на землю лужей расплавленного металла.
– Получилось! – услышал я голос Ангелины.
Открыл глаза, посмотрел на свой палец, и увидел, что нем больше нет кольца. Выемка осталась, сустав всё‑таки был поврежден. Бросил взгляд на землю, и увидел на нем лужицу расплавленного металла, которая постепенно прожигала асфальт.
Меня что‑то ударило в грудь, и вдруг я увидел вокруг демонов. Всех, кого я убил. Их было больше сотни, они окружали меня со всех сторон, они шли ко мне, тянули руки. Они собирались что‑то со мной сделать.
Да хрен, что вы со мной сделаете, твари. Я уже в аду, и ничего хуже со мной случиться не может.
А потом налетел порыв резкого ветра, и рассеял их всех в прах, в песок, как тот, который остаётся, когда ты сжимаешь в ладони камень души. Через несколько секунд на стройплощадке остались только я, Ангелина, и трупы сектантов.
– Получилось? – спросила она.
Иконки демонических способностей исчезли. С одной стороны, теперь мне будет гораздо сложнее. Но с другой…
С другой теперь я снова обычный человек. Все наносное, все заемное уничтожено. Ну и хрен с ним, я справлюсь. Что они мне сделают?
– Получилось, – я поднялся на ноги.
На душе было очень легко, и, наверное, я впервые осознал, что это такое. Никакого беспокойства не было, ничто меня не преследовало.
Кроме Ублюдка. Его нужно убить. И тогда…
– Я позвоню, тебя спрячут в надёжном месте, – сказал я. – Дождешься меня.
– И что ты собрался делать?
– Это урод. Его нужно убить.
– Ты снова хочешь мстить? – спросила она.
– Нет, – я покачал головой. – Это не месть. Это кое‑что совсем другое, гораздо более персональное. Ещё бы узнать, как его найти.
– Так, – она показала на один из трупов. – У них эти коробочки, с помощью которых они перемещаются. Там должны быть координаты его укрытия.
Действительно. Там должны быть координаты Цитадели Ублюдка. И я попаду прямо туда. Внутрь, не куда‑нибудь ещё.
Пришло время действовать.
Я открыл интерфейс, нашел номер Отца и набрал его. Тот взял трубку практически мгновенно. Теперь я знаю, что он – сам Сатана, но говорить об этом пока не буду. Не нужно это. Если выживу, у нас ещё будет тяжёлый разговор.
– Я иду за Ублюдком, – сказал я без всяких приветствий.
– Ты нашел его?
– Да.
– Прислать людей в помощь?
И снова Сатана предлагает мне помощь. Но нет, тут я должен отказаться. Мне не нужны ни демоны, ни грешники, мне никто не нужен. Я справлюсь сам. Деваться просто некуда.
