— Дорогой, — в ее голосе было слышно вселенское терпение, — а сам?
— Прости, вишенка, я чихаю и сопливлю с самого утра, — пожаловался ее супруг, показываясь в коридоре и для упрочения своей позиции размахивая пустым тетрапаком от последней пачки молока. — Уже все окна задраил, вытяжку включил, вроде полегчало. Но боюсь, если на улицу выйду, сразу умру.
— Ладно, юбку надеть не успела, так что формально я еще не в домашнем, — глубоко вздохнула Кали, перекидываясь обратно в вид матери семейства. — Но помни, что я всё это делаю только и исключительно потому…
—…что ты очень любишь меня, — супруг изогнул синюю шею и аккуратно коснулся губами ее щеки. — И я очень благодарен тебе за это. Сейчас последний раз в скверах газоны покосят, остатки сорной травы уберут — и я буду нормальный.
Он звучно чихнул, когда за Кали, снова ставшей Винеетой Сони, закрылась входная дверь. Он думал, что хотя бы в Нью-Йорке его не догонит аллергия на пыльцу — куда там. Газоны оказались не такими уж сортовыми, как ни удивительно. Чертова лебеда пробивалась даже здесь.
* * *
— Костя, мы добрались.
На парковке было более чем свободно. Виктор поставил «мустанг» на ручник, после чего пошел шуршать в багажнике. Я вылез и, в пару движений размяв спину, присоединился.
— План такой, — рассказывал он. — Идем по Андеграунду. Что нас встретит по дороге — я не знаю, но в целом должны справиться. Я примерно представляю точку, в которую нам надо попасть. В определенный момент мы должны будем разделиться. Я останусь оперировать сетью и стрелять напалмом. Ты же уходишь в ближний бой. Побеждаем Тиамат, и дальше уже ситуативно. Вопросы?
— Да, у меня есть вопрос, — кашлянул я. — Скажи, а твоя земля — это Навь или Андеграунд?
— Я и сам не знаю, — пожал плечами он. — На исторической родине давно не был, проверить не могу.
Взяв в руки сумки и копья, мы направились в неприметное строение, похожее на подземный переход. Логично, что если ты хочешь попасть в подземку, тебе нужно что-то подобное.
В Андеграунде было внезапно людно… если такое слово применимо к этому месту. У меня было ощущение, что мы шли по бесконечному базару. Везде лавки, забегаловки, пахнет едой разных стран, а галдеж местами был и вовсе оглушителен.
— Далеко нам? — я слегка устал крутить башкой, пытаясь заметить как можно больше.
— Сейчас густонаселенную местность пройдем — и по долине смертной тени до конца, — пояснил Виктор, лавируя в толпе. — Там будет тоннель, через него — а там в проколе пространства и на месте. То есть достаточно далеко.
— Если кто-то идет по подземке и болтает на русском, значит, перед тобой знаковый наемник, — внезапно вклинился кто-то в разговор. — Заходи, гостем будешь.
Виктор махнул головой, призывая меня свернуть с прямой дороги. Я подчинился.
В небольшом помещении мы были одни, не считая позвавшего нас хозяина. На его голове виднелась небольшая вязаная кипа. Понятно, еврей. Кроме них, такое никто не носит.
Мы положили сумки.
— От тебя пахнет гадалкой, — невысокий мужчина протянул руку.
— Зато от тебя пахнет только фалафелем, — беззлобно ответил ему Виктор. Они обменялись рукопожатиями. — Как дела, Агасфер?
— В целом неплохо, второго пришествия еще не случилось, а значит, надо торговать тем, что покупают…
За его спиной в полутьме я наконец разглядел стеллажи с коробками. На упаковке были нарисованы сапоги разной конфигурации.
— Познакомьтесь. Агасфер, это Константин Кощеев. Костя, это Агасфер. Надеюсь, вы более-менее знаете, кто из вас кто.
Мы с вечным жидом тоже обменялись рукопожатиями. Я очень приблизительно представлял себе, что он такое. Он, вероятно, знал обо мне чуть больше.
— У тебя, между прочим, есть то, чего мне не хватает, — продолжил мой спутник. — Потому что мой джетпак морально устарел. Мне только сейчас в голову пришло, что он бы упростил мне работу.
— Конечно, устарел, все уже давно покупают джетбелты, — подтвердил хорошую мысль Агасфер. — Дай мне пять минут, я пока на склад схожу.
Мы присели в полутьме магазинчика.
— Я, в отличие от тебя, летать не умею никак, — признался Виктор. — Приходится пользоваться достижениями техники.
—…в которой я практически не ориентируюсь именно потому, что летать уже умею, — продолжил я. — А представь, что мне это вдруг потребуется. Что делать буду?
— Берешь первого попавшегося инженера и грузишь его, — хмыкнул Виктор. — Делов-то.
Он примерял принесенный джетбелт. Агасфер крутился рядом, помогая подогнать жесткий корсет по фигуре. Чудо техники напоминало мне одновременно разгрузочный жилет и устройства, которые я наблюдал в фантастических фильмах. На боку сверкал шильдик с надписью Jet Belt™.
— У тебя есть пять минут движения на скорости до 45 километров в час, или четыре на скорости 60, или три на скорости…
— А максимальная?
— Сто двадцать, но на ней уже не постреляешь, — не смутился Агасфер.
— Ага. А керосина влезает…
— Тридцать один.
— Великолепно. А пиропатрон…
— В комплекте идет десять штук, дальше придется докупать.
— До чего техника дошла, — безэмоционально откликнулся Виктор. — Беру, только покажи принцип перезаправки.
Из магазинчика мы выходили, груженные еще одной сумкой.
Густонаселенные улицы закончились. Я избавился от ощущения ближневосточного города (в котором никогда не был). Потянулись трущобы. Сильно пахло этиловым спиртом и почему-то консистентной смазкой.
— А здесь сидят те, у кого нет работы? — попытался схохмить я.
Виктор почему-то нахмурился.
— Можно и так сказать.
Ветхие строения и что-то вроде коробок от холодильников были завешаны покрывалами и брезентом. В некоторых горел свет. Виднелся каркас высокого птичника, в котором я не без труда опознал голубятню.
— Последняя точка назначения здесь.
Мы направились туда, к причудливому зданию, откуда отчетливо тянуло птичьим пометом.
— Мистер Нест примет вас через пятнадцать минут, — проскрипело какое-то тощее создание, проведя нас в приличного вида лобби. — Ожидайте, пожалуйста.
Мы, сложив сумки в угол, сели на длинный диван.
— А что нам здесь требуется? — поинтересовался я.
— Не поверишь, юридическая консультация.
В лобби вошел еще один… не человек.
Всё б ничего, но его я опознал моментально. Это был Хамада Йоши.
Без особого сомнения он направился к нам и молча сел почти вплотную к Виктору.
Секунд десять тот потерпел неожиданное соседство, после чего мы синхронно встали и заняли два раздельных кресла.
Хамада Йоши, нервно оглянувшись, быстро переместился на конец длинного дивана, оказавшись максимально близко к Виктору.
Ладно, по крайней мере он теперь не дышал в самое ухо. Мне было интересно, что случится дальше.
— Мистер Иванов, вы не представляете, сколько времени я ожидал встречи с вами.
Виктор не дрогнул ни единым мускулом. Недзуми, не дождавшись реакции, продолжил, активно жестикулируя:
— Я ваш огромный фанат. И я вас представлял именно таким. Высоким, восхитительно мускулистым. Вы с такой легкостью несете все эти сумки, будто они вообще ничего не весят! У вас такая шикарная координация тела, и эта одежда совершенно не скрывает великолепные дельтовидные мышцы!
— Так, — прервал его горячее изложение Виктор, — я понятия не имею, кто вы, однако попрошу вас перестать смущать меня перед моим русским гостем.
До меня дошло: я ничего не знал о своем добровольном помощнике. А он, кажется, был куда популярнее, чем я мог бы вообразить.
— Я не могу представить, чтобы вы добровольно сохраняли инкогнито! — всплеснула тонкими лапками копия легендарного мастера Йоши. — Вас ведь знают буквально все!
— В этом-то и проблема, — протянул Виктор. — Так, послушай…
— Хамада Йоши-сама, — я, не выдержав, перешел на японский. — Мистер Виктор Иванов-сама был бы крайне признателен, если бы вы вспомнили о своей национальной скромности и сдержанности и перестали демонстрировать американский индивидуализм, согласно которому ваши потребности первичны, а тот, кого вы считаете айдолом, существует только для их удовлетворения и в целях вашего развлечения.
