– И сколько у нас времени? – напирал Цзиньчжа.
Катай пожал плечами.
– Я не пророк. И не видел озеро.
– Я же говорил, не стоит этого делать, – впервые заговорил Нэчжа. – Нужно возвращаться на юг, пока еще можно.
– И что дальше? – потребовал Цзиньчжа. – Прятаться? Залечь на дно? Объяснять отцу, почему мы вернулись, поджав хвосты?
– Нет. Рассказать, какую мы захватили территорию. Сколько человек влилось в наши ряды. Перегруппируемся и атакуем с позиции сильного.
– Сил у нас и так достаточно.
– На озере нас поджидает весь императорский флот!
– Значит, мы его отнимем, – рявкнул Цзиньчжа. – Мы не сбежим домой к отцу, испугавшись драки.
Это даже не спор, поняла Рин. Цзиньчжа принял решение и заткнет любого, кто посмеет ему перечить. Нэчжа – младший брат и никогда не сумеет повлиять на Цзиньчжу.
А тот рвался в бой. Рин ясно видела это по его лицу. И могла понять, почему он так к этому стремится. Победа при Бояне способна завершить войну. Она станет окончательным и неопровержимым доказательством победы, которую ждут гесперианцы. Переломит вереницу недавних поражений.
Рин помнила командира, который принимал подобные решения. Его кости, если что-то от них уцелело в огне, лежат на дне залива Омонод.
– Разве не стоит подумать о войсках? – спросила она. Не приговаривайте их к смерти только потому, что вас унизили.
Цзиньчжа даже не снизошел до того, чтобы на нее посмотреть.
– Я разрешил тебе говорить?
– Она права, – сказал Нэчжа.
– Осторожней, Нэчжа.
– Она права, – сказал тот. – Но ты не желаешь слушать, просто боишься, что прав окажется кто-то другой.
Цзиньчжа шагнул к Нэчже и отвесил ему пощечину.
Хлопок раскатился эхом по каюте. Рин и Катай замерли. Голова Нэчжи качнулась в сторону и осталась в том же положении. Он медленно поднес пальцы к щеке, где на шрамах расцветала красная отметина. Его грудь поднималась и опадала от тяжелого дыхания, и Рин даже решила, что он даст сдачи. Но он не стал.
– Если отправиться немедленно, можем успеть в Боян вовремя, – нейтральным тоном объявил Катай, как ни в чем не бывало.
– Тогда отплываем через час. – Цзиньчжа повернулся к Катаю. – В мой кабинет. Адмирал Молкой даст тебе доступ к рапортам разведки. К концу дня мне нужны планы на следующий день.
– Возрадуемся! – сказал Катай.
– Что такое?
Катай вытянулся по струнке.
– Слушаюсь, господин.
Цзиньчжа вылетел из каюты. Нэчжа задержался в дверях, переводя взгляд с Рин на Катая, словно не знал, что сказать.
– Твой брат проиграет, – объявила Рин.
– Заткнись, – ответил он.
– Я уже видела такое. Командиры всегда ломаются под давлением обстоятельств. И принимают неверные решения, обрекая людей на гибель.
– Мой брат – не Алтан, – окрысился Нэчжа и на мгновение стал неотличим от старшего брата.
– Уверен?
– Можешь говорить, что хочешь. Но мы-то, по крайней мере, не какие-то спирские отбросы.
Рин настолько опешила, что не нашла достойный ответ. Нэчжа вышел и захлопнул за собой дверь.
Катай присвистнул.
– Милые бранятся?
Лицо Рин пылало. Она села рядом с Катаем и сделала вид, что копается в коровьих кишках.
– Что-то в этом роде.
– Если тебе от этого полегчает, лично я не считаю тебя спирскими отбросами, – сказал он.
– Я не хочу об этом говорить.
– Захочешь – дай знать. – Катай передернул плечами. – Но все же постарайся вести себя поосторожней с Цзиньчжей.
Она поморщилась.
– Я все прекрасно понимаю.
– Точно? Или тебе нравится, что тебя выгнали с совета?
– Катай…
– Ты подготовленный в Синегарде шаман и не должна быть простым пехотинцем, это не твой уровень.
Рин устала спорить и сменила тему.
– У нас и правда есть шанс взять Боян?
– Если будем до посинения крутить гребные колеса. Если императорский флот настолько слаб, как говорится в самых оптимистичных оценках. – Катай вздохнул. – Если небеса, звезды и солнце будут к нам благосклонны, как и все боги Пантеона.
– Значит, нет.
– Если честно, я не знаю. Слишком много неизвестных. Мы не знаем, насколько силен флот. Не знаем, какую изберет тактику. Вероятно, мы превосходим их в морской стратегии, но здесь они в своей стихии. Они знают озеро. У них есть время поставить на реке ловушки. Они уже все спланировали.
Рин изучила карту в поисках путей отхода.
– Значит, нужно отступить?
– Уже слишком поздно. В одном Цзиньчжа прав: у нас нет других вариантов. Недостаточно провизии, чтобы продержаться всю зиму, а если удерем в Арлонг, то можем растерять все полученные преимущества.
– А нельзя просто пересидеть несколько месяцев в провинции Овца? Разве Арлонг не может прислать нам припасы?
– И дать Дацзы целую зиму для создания флота? Мы заплыли так далеко, потому что у империи не было значительного флота. Людей у Дацзы хватает, зато у нас есть корабли. Только по этой причине мы в равном положении. Если Дацзы получит три месяца форы, все кончено.
– Сейчас бы пригодились гесперианские корабли, – пробормотала Рин.
– В этом-то все и дело. – Катай криво усмехнулся. – Цзиньчжа, конечно, придурок, но я его понимаю. Он не может позволить себе выглядеть слабым, когда Таркет оценивает каждый его шаг. Ему приходится быть смелым. Гениальным полководцем, оправдывающим отцовские ожидания. И нас похоронят вместе с ним, потому что других вариантов просто нет.
– Кто из вас умеет плавать? – спросил Цзиньчжа.
Пленные жались друг к другу на скользкой палубе, склонив головы под проливным дождем. Цзиньчжа расхаживал взад-вперед, и пленные вздрагивали всякий раз, когда он останавливался перед ними.
– Поднимите руки, кто умеет плавать.
Пленники боязливо переглядывались, несомненно, гадая, какой ответ сохранит им жизнь. Рук никто не поднял.
– Ладно, тогда вот что. – Цзиньчжа скрестил руки на груди. – Провизии на всех не хватит. В любом случае кто-то из вас окажется на дне Муруя. Вопрос лишь в том, хотите ли вы сдохнуть с голода. Так что поднимите руки, кто желает принести пользу.
Все тут же вскинули руки.
Цзиньчжа повернулся к адмиралу Молкою:
– Сбросьте их за борт.
Пленники завопили. Рин на секунду решила, что Молкой выполнит приказ и придется смотреть, как пленники цепляются друг за друга в воде, пытаясь выжить, но потом поняла – Цзиньчжа не собирался их казнить.
Он просто хотел узнать, кто не станет сопротивляться.
Через несколько секунд Цзиньчжа отобрал из шеренги пятнадцать человек, а остальных отправил в карцер. Потом поднял завернутую в коровьи кишки водную мину и передал пленным, чтобы те рассмотрели получше.
– Ополчение установило в воде такие заряды. Вы нырнете и обезвредите их. Вас привяжут к кораблю веревками и снабдят острыми камнями для протыкания мин. Если найдете взрывчатку, разрежьте кишку, чтобы внутрь попала вода. Попытаетесь удрать, и лучники вас пристрелят. Оставите мины нетронутыми, и взорветесь вместе с нами. В ваших же интересах работать тщательно.
Он бросил пленникам несколько веревок.
– Приступайте.
Никто не пошевелился.
– Адмирал Молкой! – выкрикнул Цзиньчжа.
Молкой подал знак своим людям. Шеренга солдат выступила вперед с мечами наголо.
– Не испытывайте мое терпение, – сказал Цзиньчжа.
Пленники поспешили схватить веревки.
На следующей неделе снова разыгралась буря, но Цзиньчжа вел флот вперед на максимальной скорости. Выполняя его требования, солдаты доводили себя до изнеможения у гребного колеса. Несколько пленников упали замертво, после того как их заставили работать несколько вахт без сна, и Цзиньчжа без всяких церемоний вышвырнул трупы за борт.
– Такими темпами армия устанет еще до того, как мы доберемся, – проворчал Катай. – Могу поспорить, ты жалеешь, что мы не прихватили те войска Федерации.
Армия была истощена и голодна. Рацион урезали. Теперь они получали вяленую рыбу только дважды в день, а не трижды, а рис лишь по вечерам. Бо́льшая часть припасов, захваченная в Сяшане, погибла при взрывах. Боевой дух таял с каждым днем.
