— Приятно посмотреть, — Вик хлопнул меня по плечу и выдал оставшийся бутерброд. — А теперь ешь, и пойдем. Время искать второй замок.
— Как мы будем это делать?
— С помощью тех, кто ищет лучше нас.
Мы шли обратно в подземку. Долина смертной тени не изменилась. Солнца здесь не было, смены ночи и дня, видимо, тоже.
— А почему она такая пустая? — поинтересовался я, неся порядочно полегчавшие сумки.
— Потому что здесь никто не живет, — пояснил наемник. — Она нужна, чтобы проводить душу через испытания.
— А мы?
— А мы не из тех, кому нужны испытания.
Я только хмыкнул.
* * *
— Откройте, полиция!
Тиамат, еле продрав восемь глаз, поплелась открывать дверь. Остальные головы просыпаться отказались. На пороге стояли копы.
— Что у вас случилось? — офицер, держась наизготовку, был готов записывать.
— Ко мне под окна пришел парень…
Спустя полтора часа офицеры, сняв фуражки и держась за головы, сидели кружком за огромным столом. Кофе в одноразовых стаканчиках давным-давно остыл, да и пить его особо не хотелось.
Вводные данные были разгромными для жертвы. Единственной здравой идеей, которую уже высказал кто-то из младших стажеров, было поискать в замке наркотики. Потому что они бы объяснили буквально каждый поворот истории. Однако наркотиков в замке не нашлось.
— Пожалуйста, давайте мы проверим ваши показания, — пытаясь оставаться в рамках вежливости, проговорил тот, кто вел запись. — Двухметровый юноша в форменном комбинезоне, держа в руках копье, спровоцировал вас на бой, после чего воткнул копье в хвост. Вы плюнули в него кислотой и плазмой. Какой-то снайпер с помощью неизвестного огнестрельного оружия стрелял в вас напалмом. Потом вы в рамках самообороны вызвали прайд…
— Парад, — упрямо произнесла Тиамат.
—…парад, который должен был, по вашим расчетам, помочь справиться с одним парнем в комбинезоне. Он, в свою очередь, надел черную маску, взял призрачную косу, призвал кавалерию ку-клукс-клана…
Чернокожая голова вздрогнула. Азиатская, едва проснувшись, до сих пор мучилась вьетнамскими флэшбэками.
—…и армию белых брутальных зайцев, причем тоже с косами. Два его отряда пошли в атаку, после чего вы очнулись на пороге собственного дома и, испытывая непреодолимое желание лечь поспать, пошли, собственно, спать. Я всё верно записал?
— Да, верно.
— Позвольте уточнить, а перед его приходом вы чем занимались?
— У меня была гостья, с которой мы общались на темы радикального феминизма и ущемления женщин в патриархальном мире, — горделиво произнесла третья голова. Левая лапа махнула в адрес стопки выцветших старых буклетиков. — Она ушла от меня незадолго до прихода парня в комбинезоне.
— Что еще вам известно об этом мужчине? — у офицера голова шла кругом.
— Его зовут Кошшшеев, — припомнила квир-голова. — Говорит с акцентом. Не американец.
— Вам неизвестно о нем что-либо еще? Происхождение, мотивы, поводы такого образа действий?
— Я подозреваю, он искал девушку, которая была у меня в гостях, — выдала азиатская голова. — Однако она ушла, и, возможно, его это взбесило.
— Мы взяли образцы отовсюду, откуда это было возможно, — офицер встал и начал паковать коробку с уже запечатанными пакетами для улик. Там громоздилось изрядное количество проб ДНК, несколько лежащих сверху буклетов и пара чуть запыленных стеклянных чашек. — По итогам расследования мы информируем вас о происходящем.
— А какие прогнозы, офицер? — внезапно подала голос седьмая голова.
Тот лишь развел руками.
— Урона нет, ущерба нет, факт нападения известен лишь со слов гипотетической жертвы. Надеемся на тест ДНК. Посмотрим, кто на вас копье точит.
* * *
В Андеграунде было людно — как и всегда. Мы продвигались к цивилизованной его части. Проходя мимо здания с кабинетом м-ра Б. Неста, я отсалютовал, понятия не имею, зачем.
— Идем в кафешечку, берем там лимонад, стрижем ушами, — давал указания Виктор.
— У меня есть идея, — внезапно озарился я. — Стричь ушами — потеря времени. Они лимонад навынос пакуют?
— Конечно.
Мы стояли на небольшой площади. Сумки были сложены у ног. В руках я держал изрядного размера пластиковый стакан с крышкой. Лимонад был что надо: гора сахара и куча ароматизаторов.
— Ты что-то собираешься сделать? — поинтересовался Ягинич.
— Угу, — я отпустил соломинку, наслаждаясь вкусом. — Смотри.
После чего на японском негромко сказал:
— Хамада Йоши-сэнсэй, мистер Иванов обращается к вам за помощью.
И площадь моментально наводнили недзуми. Невысокого роста, согбенные, со сложенными на пузиках лапками, они с обожанием смотрели на Вика, при котором я казался всего лишь переводчиком.
Вперед вышел Хамада Йоши собственной персоной. Его глазищи светились вечной любовью.
— Что я могу сделать для вас?
— Это у кого тут дудочка Гамельнского крысолова завелась? — раздался громкий голос, тоже говорящий на японском. Голос был силен, свеж, громок. Он принадлежал женщине. И я узнал его моментально, ведь у ее сестры был почти такой же.
— Танака-сан, — легко поклонился я.
— Вы знакомы? — поднял брови Виктор.
— Лично нет, — пояснила синекожая великанша-они, подбоченившись. — Однако я этого бледного парня видела на фотках, которые сестра присылала мне, рассказывая о последних каникулах. Говорила, было весело. Впрочем, ей везде весело.
— Хэна, это Кощеев Константин. Костя, это Танака Хэна, моя бывшая напарница.
— Приятно, Кощеев, — она протянула мне руку. Я пожал ее ладонь — широкую, почти лопатообразную, с чуть суховатой кожей. На ее левой руке три пальца были измазаны в чем-то зеленом. Я дернул ноздрями. Хром. Полировальная паста. «…бака-анэсан… ей тир подавай. Наемница, тоже по земному шарику постоянно болтается со своими пушками вместе. Папа сказал, что она в маму». Хорошо, что Томо-тян мне рассказала о ней. Иначе я бы удивился куда сильнее.
— Полдня заполировывала царапины на оружии, — пояснила она, увидев направление моего взгляда. — Маникюр мне только снится.
— Позвольте пригласить вас продолжить разговор на нашей базе, — проскрипел главный сплинтер.
— Принимаю приглашение, — кивнул Виктор. Десятки маленьких лапок сомкнулись на ручках сумок. Нам осталось нести стаканы с лимонадом. — Йоши-сан, позволительно ли Танака Хэне пройти с нами?
— Насколько мне известно, Танака Хэна-сама не из тех, кто нуждается в нашем приглашении, — произнес сэнсэй. — Она желанный гость на нашей базе в любое время.
* * *
— Мамми-джи, привет! Что ты сама круги по городу наворачиваешь? — выговаривала Шуреш Лакшми, направляясь из кухни в прихожую с намерением забрать пакеты у тетушки. — Я после закрытия ресторана совершенно спокойно могла бы сама зайти! Магазинов до чертиков вокруг… Ой.
Кицуки Яно смотрела на девушку, чья кожа была причудливо-коричневого глубокого цвета. На ее шее громоздились бесконечные бусы, почти скрывающие символических размеров топик. Разноцветное сари охватывало бедра. Вокруг головы была собрана невозможная прическа из взбитых черных как смоль волос, в результате чего создавалась полная иллюзия наличия на голове какого-то жуткого, но всё-таки стильного гнезда.
— А если бы я не пошла круги по городу наворачивать, то не смогла бы найти того, кому нужна помощь, — Винеета Сони превращалась в Кали-шакти. — Шуреш Лакшми, будь добра, пожалуйста, возьми у меня пакет, а потом подбери для этой чудесной девушки сари. Ее одежда никуда не годится, всё нужно стирать и чинить.
— Здравствуйте, — поздоровалась болтливая племянница, продолжая разглядывать Яно, которая на этом празднике индийской жизни выглядела как хорошо разлохмаченная туристка. — Меня зовут Шуреш Лакшми, я племянница Кали-шакти.
— Здравствуйте, — в свою очередь поклонилась ей гостья. — Кицуки Яно, из Японии. Извините, что я не в тему, но вы потрясающе красивы.
