Щебетание Галины убаюкивало. Мысли вернулись к другим цеппелинам — крупным военным цеппелинам со львами Северного Альянса.
— Разведчики обнаружили неподалеку от Висбю еще один порт и ремонтный цех, — есаула устроил перстнем-печатью по карте. – Небольшой, но важный. Его нужно уничтожить как можно скорее, потому что каждый вылет равен нашим потерям на воде.
– Или на суше, – добавил хорунжий. — Они бомбят нас на марше, и неприкрытые артиллерией лагеря приходится размещать в селах и городах, по которым они не готовят.
Николай Яровой мурлыкнул.
— Кроме того, пришел срочный приказ сковать норвежских уланов, мчащихся с запада на помощь портам Кальмару... Узнали, гадости, что поляков там мелко, — Николай вернулся к внуку. — Все силы должны двинуться против варяжского подспорья, но нескольких сероманцев и хорошей взрывчатки хватит для уничтожения порта. Справишься?
Ярема кивнул.
- Из своих никого не дам, - предупредил есаула. — А вот из других шалашей выбирай, кого хочешь... Если они на ротации, конечно. Выбирай взвешенно.
– Я уже выбрал, – Ярема улыбнулся. — Мне нужны братья Эней, Щезник и Варган.
Галина снова что-то спросила. И он снова не услышал. Как неудобно!
— Простите?
– Еще кофе хотите?
Ярема кивнул, она долила кофе, одарила улыбкой – на левой щечке появилась ямочка – и продолжила монолог, на этот раз о подругах из Варшавы.
...Филипп вернулся из разведки, опрокинулся, наскоро обтерся полотенцем и облачился в темную одежду, которую имели на себе все четверо.
- С картой разведчиков совпадает: две башни, ремонтный цех и артиллерийский склад рядом. На втором входе охраны почти нет. Видимо, привыкли, что Готланд не трогают, вот и потеряли бдительность. Здесь все молит о большом взрыве, - сообщил Филипп.
— Прекрасно, — Ярема подхватил рюкзак. — Тогда, братцы, действуем по плану. Напоминаю, со взрывчаткой осмотрительно! Беречь как зрачок глаза. Ибо от нас и мокрого места не останется.
Другой отряд волчьих рыцарей украл новейшую взрывчатку у шведов, и Яровой трясся над ней, словно над первенцем.
— Объясните еще раз, — попросил Игнат. — Что в этих толках? Концентрированные перды варягов?
– Нитроглицерин, – Филипп осторожно коснулся рюкзака. – Страшная сила.
Даже ночные сверчки умолкли на мгновение, словно напуганные услышанным.
— Лучше раз увидеть... — кивнул Ярема. Он уже наблюдал эти взрывы вживую.
- Уверен, что артиллерийский состав рвется мощнее, - заметил Северин. - Отправляемся?
- Действуем по плану, - напомнил Ярема. - Без импровизаций!
Четверка подползла к высокому забору. Обе башни имели пришвартованный носаком военный воздухоплаватель, еще один цеппелин ремонтировался в крытом ангаре, где полыхало яркий свет и толпилось немало людей, однако на чатах у ворот дремало лишь двое молодых солдат, которых оглушили, скрутили и оттащили подальше. Игнат предлагал их прирезать, но диверсию возглавлял Ярема, поэтому часовые остались живы.
– Ну, братья, – Северин достал нож. - Не взлетите в воздух. Я ушел.
– Ты тоже не слетай. Пусть Мамай помогает.
Щезник наклонился к земле и без звука исчез. Ярема видел это несколько раз, и каждый раз удивлялся причудливой магии.
- Сраный гадальщик, - Игнат, как всегда, не полез за словом в карман.
- Когда твоя сестра станет ему в жену, - заметил Филипп.
— Черт их разберет, — процедил Игнат. — Сходятся, расходятся, как дети на качелях.
Сироманцы подползли к самым воротам, умолкли и принялись ждать.
- Помните, как закладывать? — переспросил Ярема на всякий случай.
— Спроси еще сто, вдруг забудем, курва!
От артиллерийского состава прокатился взрыв, обжегся мощной волной жара. Крыша здания проломилась и оттуда оранжевой струей вырвался ад — оглушительный, удивительный, ужасный — и воцарился беспорядок, которого они ждали.
– Вперед!
В окружающей панике три фигуры юркнули в отдаленную башню. Ярема пристроил взрывчатку к первой опоре, Игнат — ко второй, Филипп умело соединил их фитилем и поджег. Всё идеально, как на подготовке. Убедившись, что фитиль искрит, характерники дали драла к башне поблизости. В шуме и криках отовсюду никто их не заметил.
Взрыв!
Башня с грохотом рухнула наземь, потянув за собой дирижабля. Тот клюнул следом, словно гигантский неповоротливый сом, якорные канаты треснули, и освобожденный от оков аэростат потянулся вверх.
- Это! - крикнул Ярема.
Под шипение второго фитиля они понеслись из горящего порта. Вокруг ревели и взрывались снаряды, все пылало и дымилось, воздух набрался пылью так плотно, что забивало дыхание, и тут рванул заряд, и вторая башня рухнула, ломая забор.
Кто-то попытался остановить его, закричал, но Ярема отмахнулся. Его схватили за плечи, он ударил вслепую и помчался дальше. За спинами буяло зарево и ежесекундно рвались новые снаряды.
Чернововк уже ждал договоренного места.
– Красиво загорелось, – констатировал он. — Сомневаюсь, что хозяйское соглашение способно защитить от этого дерьма.
- Нитроглицерин, - снова пробормотал Филипп.
– Ох, лярва мать! — Игнат закрутил вокруг уха роскошную селедку. — Вот рейвах устроили!
Ремонтный цех превратился в огромный ревущий клубень огня; артиллерийский состав по сторонам плевался обезумевшими снарядами. Первый цепелин неспешно всплыл в звездное небо, второй нырнул носком вниз, застрял, и тут очередной снаряд прошил его оболочку. Воздух на мгновение обернулся огненной сферой, и от той величественной гибели спиной разбегались сироты.
– Хотел бы я полетать на них, – вздохнул Северин. — Да вот никак не соберусь.
– Я вас не очень заболела? – спросила Галина.
– Нет, что вы! Любо вас слушать, продолжайте.
Война продолжалась с перерывами: затишье, ротации, переговоры, снова боевики; второе перемирие, на этот раз на несколько месяцев, ротации, очередные неудачные попытки договориться и в очередной раз — возвращение к боям.
Тропа свела друзей в последние дни войны. Сааремаа и Гиумаа были оставлены, альянс отозвал силы для защиты собственных земель. Планировалось, что союзники покинут Север и на этом война себя исчерпает, но разгневанные варяги не собирались отпускать врага так просто.
Под Стокгольмом силы сторон были равными, однако длительные рейды вымотали двуморцев, а шведы стремились мести за разоренную родину. Время длилось сражение между Союзом и Альянсом. Ее судьбу решил героический прорыв полковника Борислава Ничоги, который во главе кавалерийского отряда добрался до шатра командующих противника, сбросил их флаги и поднял боевой штандарт войска Сечевого.
...Голый по пояс, заляпан кровякой, Игнат ходил среди мертвых и собирал драгоценности, другие искатели наживы обходили его большими кругами. Так он и наткнулся на Ярему, который неподвижно сидел в остатках волчьего меха среди трупов и таращился в никуда. Игнат несколько секунд присматривался, так как не сразу узнал товарища, радостно поздоровался, помахал рукой перед его носом, но шляхтич не ответил. Тогда же их обоих нашел Северин, от усталости едва держащийся на ногах.
- Катрю не видели? — спросил он, будто друзья разошлись несколько часов назад.
Не видели. Северин вздохнул, уселся рядом.
– Вот бы сейчас водочки! И Варгана не хватает, - заметил Игнат. – Хотя он, жидяра, все равно не пил бы. Где его черти носят, когда весь Орден здесь воюет?
— Дома, — пробормотал Ярема. — Отправили несколько месяцев назад без права возвращения.
- Раненый? – предположил Северин.
– Не знаю.
Каркали вороны, собираясь к пиру.
— Рад, что вы уцелели, — сказал Чернововк. — Наших изрядно поубавилось.
– Все там будем, – отмахнулся Игнат. — А пока жив, бери все, что можешь.
Чернововк посмотрел на его рюкзак, смотанный с вражеского мундира.
— Ульяны на ожерелье?
– Лучше! Выплеснула здесь у меня одна мысль... Малыш, а ты чего киснешь? — Игнат никогда не умел деликатно менять тему. — Вражениц считаешь? Богатенько вложил?
