Когда они кружились мимо меня, наши взгляды пересеклись. Принцесса мгновенно отвела глаза, и на ее лице мелькнул страх. Едва уловимый, но настоящий. Так смотрит затравленный зверь, осознавший, что попал в ловушку. Я понял: Карл Густав наблюдал за ней. И она боялась этого.
— Прекрасно смотритесь, — сказал я, когда они снова оказались рядом со мной. Астрид немного покраснела, да и Андрей смутился.
Сам кронпринц стоял чуть поодаль от танцующих, рядом с группой своих приближённых. Тёмно-синий мундир с серебряными аксельбантами был безупречен, прическа уложена волосок к волоску. Он казался спокойным, но я видел, как сжималась его челюсть и дергался уголок рта каждый раз, когда Астрид смеялась шуткам Андрея, а великая княжна София принимала очередное приглашение танцевать. У него в руке был бокал, но он не пил. Вместо этого его взгляд метался между сестрой, Андреем, Софией и… принцем Кристианом.
— Кажется, он влился в компанию.
Я обернулся. За моей спиной стоял Феликс младший с двумя бокалами игристого в руках. Один он протянул мне.
— С возвращением, лейтенант, — ухмыльнулся я. — Как Стокгольм?
— С трудом, но выстоял. Впрочем, чувствую, в следующий раз визу мне не одобрят… Да и черт с ним. Развлекаться там не умеют. Пришлось дать короткий, но яркий мастер-класс.
— Ага, я читал газеты, — рассмеялся я и пригубил шампанского. — Заявиться в казино в компании пятидесяти стриптизерш, наряженных в нижнее белье из кольчуги… Серьезно?
— Не стриптизерш, а танцовщиц из кордебалета, — назидательно поправил товарищ. — И это были бутафорские сценические костюмы. Никакой похабщины — лишь эстетика и настоящая ванна игристого.
Я покачал головой.
— Ты неисправим.
— А нужно исправлять? — Феликс приподнял бровь. — Мне казалось, тебе нравится моя эксцентричность… К слову о шведских приключениях. — Он резко посерьезнел и понизил голос. — Я рад, что вы выбрались. Ида себе места не находила. Да и я тоже. Хреново, знаешь ли, быть где-то неподалеку, но не иметь возможности вмешаться.
Я хлопнул друга по плечу и отмахнулся.
— Ты здорово нам помог, правда. Особенно когда начал разбрасывать фишки с балкона пентхауса и вызвал массовые беспорядки.
Феликс лишь хмыкнул и уставился на принца Кристиана, весело болтавшего о чем-то по-английски с Леней, Катей, Аполлоном и Левой.
— Что скажешь об этом Кристиане? — спросил он.
Я пожал плечами.
— Да черт его знает. В общении уж точно поприятнее кронпринца, а как на деле, пока не понимаю.
— Ты слышал, что на родине Кристиана называют королем, которого у Швеции никогда не будет?
— Должно быть, это раздражает Карла Густава.
— Еще как. Но Кристиан знает свое место и к трону лишний раз не лезет. С таким кузеном и я бы не стал рисковать — еще отравит ненароком…
Кристиан и правда держался дружелюбно. На нем был мундир шведской королевской стражи, а открытая улыбка смягчала его чуть резкие черты лица. Он смеялся вместе с нашими ребятами из Спецкорпуса и пил шампанское с видом человека, которого совершенно не заботила напряжённая обстановка. Лишь иногда поглядывал на Софию…
Но в момент, когда Карл Густав подошёл к нему, чтобы что-то сказать, лицо Кристиана потемнело. Они отошли в сторону, обменялись парой коротких фраз — на шведском, ничего нельзя было расслышать, — и Кристиан резко отвернулся, бросив взгляд в сторону Софии.
Великая княжна стояла у колонны, в платье цвета ледяной фиалки, с тонким жемчужным ожерельем и перчатками, доходившими до локтей. В её взгляде был интерес. Настоящий. Она смотрела на Кристиана — не открыто, но с вкрадчивым вниманием. Я остановился рядом с ней.
— Великолепный вечер, не так ли, ваше высочество? — тихо спросил я.
— Превосходный, — отозвалась она, не отрывая взгляда от принца. — С каждым годом у Юсуповых всё изысканнее. Но вы ведь и сами знаете, зачем мы здесь.
— Разумеется, — я глотнул шампанского. — Политика шелка и кружев.
— Именно. И всё же, — София повернулась ко мне, — вы заметили, как Кристиан сдержан, когда рядом кронпринц? Он старается держаться от него в стороне и между ними явно есть конфликт, хотя в остальном он вполне… располагающий. — Она чуть наклонилась. — Думаю, он чувствует давление старшего родича и хочет сделать больше, чем он ему позволяет. Хотя, возможно, мне это показалось…
Я заметил в её голосе тонкий вызов. Она явно искала путь к сближению. И мне оставалось только помочь.
— Желаете, чтобы он пригласил вас на танец?
София чуть улыбнулась, но ее улыбка тут же погасла, и девушка смутилась.
— Это было бы… Я не знаю, Алексей. Основные танцы со мной уже ангажировал кронпринц…
Я хитро подмигнул кузине.
— Ни слова больше, выше императорское высочество. Я все устрою.
— Алексей…
— Желание дамы — закон.
Я направился к Кристиану, который только что закончил разговор с Аполлоном Безбородко. Он все еще выглядел слегка раздражённым, но старался улыбаться.
— Ваше высочество, — я остановился перед ним и поклонился.
— О, князь Николаев! — Кристиан широко улыбнулся, обнажив ряд белых ровных зубов. — Какая радость, что вы нашли время прийти на этот бал. Он великолепен! У нас в Швеции все делают с меньшим размахом.
— Моя кузина, великая княжна София Петровна, была бы весьма польщена вашим приглашением на танец, — я понизил голос. — У нее свободен еще один вальс.
Кристиан вскинул брови и удивлённо усмехнулся:
— Это официальное приглашение, ваша светлость? Ее императорское высочество изъявила волю…
— Почти, — отозвался я. — Но, поверьте, мешкать не стоит. Сейчас или никогда. Если, разумеется, для вас это имеет значение.
Он взглянул в сторону Софии, неожиданно посерьезнел и кивнул:
— Спасибо, ваша светлость. Я бы сам не осмелился. Она слишком… — Он замялся. — Слишком хороша для меня. Такие девушки достойны лишь первых лиц…
Я улыбнулся.
— Дерзайте, ваше высочество.
Я отошел за колонну и наблюдал за тем, как Кристиан подошел к Софии. Она встретила его с легким кивком, а через минуту они уже двигались по залу в плавном ритме вальса, среди огней, блеска драгоценностей и шелеста шёлка.
Вечер набирал обороты — и вместе с ним нарастало напряжение в зале. Астрид и Андрей теперь стояли у одной из ниш, увитой еловыми ветками с серебряными лентами — декорация, выбранная в честь шведских зимних лесов. Я видел, как принцесса что-то говорила, Андрей наклонялся ближе, её щеки розовели, а губы дрожали.
Но краем глаза я всё равно следил за Карлом Густавом. И когда он посмотрел прямо на меня — я не отвёл взгляда. Его глаза сузились. Он понял. Мы оба все поняли.
И да, он был в ярости.
Глава 23
Я нашёл Иду Юсупову в одной из боковых галерей дворца, неподалёку от залов с закусками и шампанским. Она стояла, прислонившись к мраморной колонне, и наблюдала за танцующими через высокую арку, слегка наклонив голову. Свет от хрустальных люстр отражался на её темных волосах, создавая мягкое сияние. Платье цвета ночного неба с серебряной вышивкой мерцало, как звёзды, и подчёркивало каждый изгиб её стройной фигуры.
Я подошёл со спины и тихо произнёс:
— Прекрасная княжна — и в одиночестве? Мир сошёл с ума.
Ида вздрогнула, обернулась — и в тот же миг бросилась ко мне. Без лишних слов, без манер. Просто обняла, уткнувшись в плечо, как будто только сейчас позволила себе выдохнуть.
— Лёша… — выдохнула она. — Ты вернулся. Господи…
— Вернулся, — я крепко прижал её к себе. — Живой и почти целый. Не совсем целый, правда, на голове, вероятно, стало на пару седых волос больше.
— Ты издеваешься, а я с ума сходила, — прошептала она, отстранившись, но всё ещё держа меня за руку. — Я знаю, что не имею права задавать вопросов. Но ты же понимаешь… Я всё это время думала только об одном — все ли с тобой в порядке. Феликс… Он ничего мне не говорил.
— Феликс и сам ничего не знал, — отозвался я.
