И с расстановкой я произнесла:
– А могущественное существо, помогающее им, – Константин?
– Да, – ответил Гай.
Костомахи постоянно находились возле него. Сопровождали. Одна из них, совсем крошечная, сидела у него на плече, кутаясь в черную тень при нашей первой встрече. И они слушались его. Как вроде бы говорил Ян – «друзья Константина», которые прочесывали навь, чтобы обнаружить Хороса, – делали это по его команде.
Они стали личной армией Константина. И по приказу хозяина охраняли дом и даже меня, затаившись в коридоре, пока я спала. Даже не думая напасть.
– Но почему он? Зачем они Константину? – спросила я.
– Он делает нечто хорошее… в каком-то смысле, если так можно сказать. Исполняет желания других. И у него сложные отношения со смертью, очень личные счеты, поэтому Константину нравится осознавать, что он помогает ее преодолеть. Ну… или управлять. А еще его устраивает такое положение дел: у него свое войско. Кроме того, он может позлить отца.
– Позлить отца? – повторила я эхом и тотчас пожалела.
Отец Константина являлся и родителем Яну, и это, конечно, совсем не то, о чем я должна расспрашивать Гая.
– Отец против этой его деятельности. У них не все хорошо в семье. Как там говорят люди… они неблагополучные. Влиятельные, но в том и проблема. Ведь Костя не всегда был таким. Изменился из-за их отношений. Он выбрал подобный образ по собственному желанию. Ты же видела его костяным драконом, верно?
Я не могла забыть о том, как Гай несколько часов назад уже говорил, что Константина и Яна воспитывали по-разному. В итоге Константин приобрел облик ужасающего черного духа и костяного дракона. И его глаза – не ультрамариновые, как у Яна и Роксоланы. А рубиново-красные.
Вдобавок он практически усыновлял костомах. Не представляю, кем были отец и мать Яна и Константина, но между ними явно что-то произошло.
Возможно, именно поэтому, из-за семейных трудностей, Ян покинул родной дом, отправившись в явь, и сжег все мосты, не появляясь здесь слишком долго.
– Можно спросить? – произнесла я, желая закрыть тему, но предварительно выяснив последнее, что хотела узнать. – Каким драконом Константин был раньше?
– Белым, отливающим серебром.
Я замерла. Мне понадобилась несколько секунд, чтобы перебороть изумление и взять себя в руки.
«Мой сон», – подумала я.
Я видела его во сне. Величественный белый дракон… Константин, сидящий рядом с девушкой, – добродушный и приятный. Не такой, как сейчас. Что за загадочное совпадение?
Мой сон правдив? Разве это возможно?!
– Что случилось? – спросил Гай, заподозрив перемену.
– Я немного устала, – отрешенно бросила я, прокручивая мысли в голове и в принципе не соврав. Вдруг заметив, как я вымоталась.
Густой рыжий воздух утяжелял дыхание, мне перестало хватать кислорода, и путь, который мы проделали, сказывался на моих силах, еще не до конца восстановленных после похищения.
И мы сделали привал. Прошло несколько секунд, прежде чем Ян обернулся на нас в сотый раз.
Они с Роксоланой направились к нам.
К моему удивлению, Ян не пытался укорить меня за то, что мне действительно было лучше остаться с Гаем в теплом доме. Гай опекал бы меня, кроме того, мне бы не помешало хорошенько отоспаться. Не уверена, что выглядела неважно в этот момент, но дракон сразу же забеспокоился и проявил ко мне снисхождение.
– Ты слаба. Когда мы тебя нашли, была при смерти. Мертвая и живая воды помогли тебе, но ненадолго. Тебе нужен нормальный отдых.
Он прав. Когда меня разыскали в осенней роще – я не ела и не спала несколько дней. Была замерзшая. Думаю, если бы они не наткнулись на меня – я бы погибла от истощения.
– Но придется еще немного подождать, – невозмутимо добавил он, не давая мне слишком много поблажек.
Гай предложил меня понести, обернувшись медведем, но я отказалась, в основном из скромности. Хотя было бы разумным согласиться. Однако мы шли дальше, но теперь рядом – вчетвером. Я знала, что в любой момент смогу попросить помощи у Гая. Я имела в запасе некоторые силы, чтобы подольше оставаться самостоятельной, но в глубине души начинала желать, чтобы безуспешная прогулка быстрее закончилась.
Не представляю, сколько времени мы бродили по лесу, по моим ощущениям – примерно пару часов. Гай, Ян и Роксолана твердили, что Хорос обязан быть где-то поблизости, а друзья Константина не без оснований нас сюда привели. Но несомненно одно: бог солнца убегал от нас. Его след вел в никуда. Точнее, вообще застыл на месте, распростираясь на многие километры вдаль и вширь.
Хорос словно был повсюду, что сбивало с толку, но явно недостаточно для того, чтобы заставить нас сдаться.
Погода портилась – порой на нас налетали порывы ветра, пушистые хлопья перестали порошить с небес: вместо них стал сыпать мелкий снег, похожий на колючие иголки. Температура снижалась, и Кинли, отбросив прошлые барьеры и обиды, подлетел и неожиданно устроился у меня на руках, но не для того, чтобы согреться самому, а чтобы согреть меня, – по другому я никак не могла объяснить перемену в его настроении и преподнесенную уступку. Может, он и сердился, но, конечно, не хотел, чтобы я умерла, – в его планах определенно было желание и дальше терзать меня чувством вины, ну а я должна была находиться в сознании.
От тельца Кинли исходило тепло драконьего огня, и я, тихо радуясь возможности подержать питомца в объятиях, спрятала его под накидку, прижав к животу, оставив снаружи только мордочку, пристально наблюдающую за происходящим.
– Ян, – поинтересовалась я, когда мы ступили на поверхность замерзшего озерца, окруженного плотным лесом, – если ты смог спасти меня, сняв чары Дивии, почему ты не можешь сковать ее моим заклинанием, как делала раньше я? Просто прочитай его.
Ян протянул мне ладонь, когда увидел, что подошвы моей обуви стали бесконтрольно скользить, угрожая меня опрокинуть. Я ухватилась за его предплечье, касаясь перчатками белой рубашки с закатанными рукавами, наверное, хранившей следы капель живой воды, что текла у ручья.
Поразительно, но в этот лютый мороз, верхняя пуговица рубашки Яна была расстегнута.
– Применять магию к человеку и к созданию, имеющему божественную энергию, тем более такую древнюю, как у нее, – это разные вещи, – объяснил Ян. – Нужна особая сила. У меня ее нет.
Застывшая гладь озера, там, где ее не устилало зимним покрывалом, – была прозрачной, как стекло. Глядя под ноги, я увидела дно в кристальной чистоте – камни, ракушки и застывшие во льдах водоросли с сухими палками.
На миг показалось, что послышался треск, я сильнее вцепилась в дракона, второй рукой прижав Кинли к себе плотнее.
– Ну а Велес? Он ведь бог, – продолжила я и покосилась на Гая, его сына, идущего теперь бок о бок с Роксоланой, на шаг впереди нас. – Или, например, Гай?
– Ава, боги – это скорее не статус, а количество силы, которой ты обладаешь. Даже у Велеса может ее не хватить. Чтобы на столь длительный срок заколдовать другого бога, необходимо что-то сверх той силы, которая уже есть, – она должна родиться из чего-то, некой ситуации или мощного чувства. В любом случае – это не его война. То, что происходит – только между драконами и волколаками. Остальные могут помогать, но вмешиваться не станут.
– Но Дивия втянула себя в войну, – заметила я.
– И она пожалеет, – глухо сказал он.
Преодолев скользкий лед, мы вышагнули на заметенный снежной целиной берег и стали взбираться на невысокую горку. Помогая мне подняться, Ян сцепил наши ладони и протащил по сугробам на склон, ведя за собой, а затем, когда мы очутились на ровной поверхности, наши руки разъединились. И через несколько секунд он занял место рядом с Роксоланой.
Мы были на опушке, за мелкими голыми кустарниками увидели вдалеке неясную постройку, огороженную каменным забором. Пока что мы различали двухэтажное здание, с пристройкой в виде высокой квадратной башни, увенчанной крестом на крыше.
Мы покинули опушку и быстро оказались на подступах к кладбищу – за резными воротами со свежей наледью располагались ровными рядами надгробия: каменные изваяния в форме закругленных лепестков, словно растущих из земли, и кресты. Они стояли у изголовий могил, раскопанных, но старых – ровных прямоугольных ям, извергающих таинственную черноту, сочащуюся из недр, принадлежащую самой Тьме.
