— Хорошо, что пошрамованный будет вместо тебя, целованный молчанием.
Брат Павлин становился их другом так легко, что Черно-волк ловил себя на зависти. Теперь понятно, почему Забила выбрала его — Савка знал что-то недостижимое другим.
Северин каждый раз спрашивал:
– Что ты им говоришь?
И каждый раз один и тот же ответ:
– Секрет!
Шли дни. Когда прилетела ворона от Лины с вопросом о следующем свидании, Северин избежал прямого ответа, сославшись на ежегодное собрание в Волчьем городе. Он направил несколько сообщений Катри, однако ни на одну характерницу не ответила.
Наступил конец августа, а заодно и собрание Серого Ордена в Буде.
– Точно не поедешь со мной?
Брат Павлин погладил гриву Шарканя и мотнул головой.
- Ждут, - Савка постучал по атласу. – Мама написала продолжать.
— Mapy я тебе обозначил... Деньги есть. Ничего не забыл?
– Черный волк хороший. Люблю, – Савка расплылся в улыбке. – Можно писать?
— Конечно, брат.
Северин обнял его на прощание. Брат Павлин снова стоял с опущенными руками и блуждающим взглядом. Лишь когда сероманец уехал, следом долетело:
– Черный во-о-овк!
– А?!
– Пусть Мамай помогает!
Сероманец улыбнулся. На душе стало легко – наконец-то он сделал выбор.
Глава пятая
Ярмарка занимала все площади и главные улицы Волчьего города. Всадники ругались с торговцами, пытаясь проехать в давке лотков, чумацкие повозки самых причудливых конфигураций собирали зевак, местные дети шумно соревновались, кто продаст больше домашних напитков и яств, — жизнь в конце августа здесь всегда кипела и бушевала переполненным котелком.
Когда Филипп посетил сюда золотую скобу, опытные гости Волчьего города еще в феврале бронировали комнаты на последнюю неделю августа и первую неделю сентября; менее предусмотрительные посетители готовы были драться, чтобы отдать таляр за ночевку в овине, другие ставили палатки в окрестностях города... Теперь каждый желающий мог свободно поселяться в гостеприимном доме или корчме — места хватало всем, несмотря на то, что за последние годы некоторые заведения закрылись. Серый Орден истекал кровью, и эту рану не мог очаровать ни один характерник.
Филипп шагал, отвечая на приветствие взмахом руки — не хотел тратить время на случайные разговоры. Басюга ждал его в неприметной избушке между конюшнями для постоялых волов. Несмотря на жаркий день, все калитки внутри были закрыты.
— Давненько не виделись. Итак, брат, рассказывай, — есаул уселся поудобнее за письменным столом.
Басюга заметно осунулся: через год болезнь забрала у него жену и сына. Поговаривали, ему предлагали передать кольцо есаулы для избрания преемника, но Немир отказался. Его стол был загроможден курганами разнообразных папок, бумаг, книг, тетрадей и документов. Для щепетильного Олефира оставалось большой загадкой, каким образом есаула царил над этим беспорядком.
– Пусто, – Филипп уселся на стул напротив. – Все следы ожидаемо оборвались. Новых источников найти не смог.
- Конечно, зажали хвост, - хмыкнул Немир. — Кто бы мог подумать, что после двух пожаров с разницей в несколько суток они догадаются?
– Это моя ошибка, – признал Филипп. — Второй пожар был непредсказуем. Знаю, это не оправдание...
— Расскажи о втором пожаре, — прищурился Басюга.
– Я все подробно описывал в отчете.
- Да, и я сделал несколько заметок, - безошибочным движением есаула выхватил из кипы блокнотов небольшой блокнот и через несколько секунд нашел нужные записи. – Теперь хочу выслушать тебя лично.
...Он пришел в себя на мокрой перине. В ушах еще звучало рычание, тело покрывали остатки меха вперемешку с пухом растерзанных подушек.
У кровати в карминовой луже замер священник с расколошенной бородой на расшатанной шее, а рядом, на пропитанном кровью постельном белье, лежало вывернутое внутренностями наружу изуродованное тело охранника, которому он откусил...
Откуда столько отвращения? Еще несколько минут назад мы пировали и наслаждались!
Филипп скатился с кровати, упал на колени и долго, болезненно рвал чужими органами, пока из него не вышла вся пожертвованная плоть. На мгновение показалось, что в комнату вошел Олекса: Филипп вскочил, готовый посмотреть в глаза смерти, но в дверях застыла тьма. От испуга желудок вывернул новую порцию рвоты.
Тратишь всю пищу, болван.
Олефир не сошел с ума только потому, что Зверь, вырываясь наружу, отнимал у него воспоминания. Если бы он помнил пожирание человеческой плоти...
Ты все помнишь. Просто боишься заглянуть за кулисы.
Он схватил графин с чудом уцелевшей водой и выплеснул все до последней капли. Шаровое ранение на плече зажило. С тех пор как Зверь захватывал тело, оно стало восстанавливаться значительно лучше.
Хоть что-то ты способен ценить.
Если в Ордене узнают, что он сорвался, ему конец. Никаких шансов. Отряд назначенцев отправится за его душой...
Зачем нам этого ждать?
- Заткнись!
Без паники. Надо охладить голову и собраться вместе.
Следовательно, единственный следует уничтожен. Заказчики остались неназванными. Он напортачил.
Для начала следует убрать. Кровь на кровати, на стенах, на потолке... Этого уже не вымыть.
Филипп огляделся и остановил взгляд на лампах. Два пожара подряд станут для неизвестных врагов огромным флагом "я здесь побывал"; Басюга, вероятно, потребует ответов, но другого выбора нет. Если прикопать тела, есть риск, что их найдут. Он должен расследовать это проклятое дело до конца — слишком дорогой ценой оно ему давалось!
Уложить изуродованные тела на кровать, собрать их по человеческому облику, обильно полить маслом, чтобы как можно лучше запеклись, поджечь кровать, ковер и гардины, а дальше пусть все глотнет огонь, чистый и первобытный огонь...
Пироман, самый настоящий пироман.
– Я застал священника с охранником в постели, – спокойно заговорил характерник. — Для любовных утех оба намазались эфирным маслом. Когда я зашел, они как раз...
- Подробности мужских сочинений меня не интересуют, - перебил Немир. — Если бы они остались живы — это был бы рычаг. По сути: как случился пожар?
– Священника шокировало мое появление и он уронил графин масла на пол. Сосуд разбился вдребезги, масло разлилось, несколько капель хлопнуло в гардины. Я начал разговор, но допросить их не успел: охранник выхватил пистолет, я был вынужден метнуть нож, убил нападающего на месте. Священник тем временем вскочил, но поскользнулся в луже масла, падая, неудачно приложился виском к изголовью кровати. Еще и задел канделябр со свечами, через несколько секунд масло вспыхнуло, побежало по стенкам, кровати, перекинулось на гардины. Я едва успел уложить тела рядом на кровати, чтобы походить на несчастный случай, и немедленно покинул дом...
Он тщательно продумывал эту версию, две недели подряд говорил ее перед сном и после пробуждения.
— Из-за пожара не было времени и на обыск, — завершил доклад Филипп.
Его одежда превратилась в окровавленную ветошь, и он перебрался в невзрачную одежду из светского гардероба священника. Иерею Митрофану хватило клепки не держать приказы или другие компрометирующие документы дома — или спрятать все так хорошо, что характерник после трех часов обыска сдался и устроил пожар.
– Вот оно как! Этерное масло, роковое падение, зажженные свечи... Очень изящная повествование. Звучит настолько дико, будто на самом деле так и было, — есаула постучал стальным перстнем по блокноту.
— Вы меня в чем подозреваете? – осторожно поинтересовался Филипп.
— Из-за своей должности я каждого подозреваю. Такие проверки давно заведены в нашем шалаше, — Басюга свернул блокнот и откинулся на стуле. — Скажи откровенно, брат: если бы Олекса захотел исследовать остатки тела сгоревшего священника, нашел бы на его черепе трещину или другой след от удара изголовья?
- Конечно, - кивнул Филипп.
