Нет, завалить эту дрянь может только одна Тома!
Собрав волю в кулак, она выбралась за дверь. Ее встретил холод, тьма и звенящая тишина, но фокс не испугалась. Ей нужна была какая-нибудь берданка, и срочно!
Она побежала по коридорам, не зная, где именно искать. Может, посмотреть в кабинете его благородия⁈ Или у Механика? Да, точно, Сен! Бешеная баба-автомат, которая постоянно разгуливала с револьверами, точно ей поможет!
Развернувшись на месте, Тома рванула обратно.
И же как не вовремя! Винни завывал почти каждую ночь, но никогда не подходил так близко к усадьбе. И вот он — шанс завалить эту сволочь и показать Илье, что она не девочка для спасения, она и пользу приносить может!
Ермак с остальными уже ноги сбили, пытаясь нащупать его логово, но каждый раз этот неуловимый зверь мастерски запутывал следы. И вот он! Вот он!
Тома снова выглянула в окно — темный и неуютный лес шелестел под порывами ветра. У забора было пусто.
— Блин! Опоздала! — в сердцах выглянула Тома и понуро прижалась носом к стеклу. От ее учащенного дыхание оно вмиг запотело. Она стояла так еще минут пять, но нет — Винни больше не показывался.
Эхх… А ведь где-то там, в темноте, окопался этот неуловимый зверь, который не дает Таврино и всем окрестным деревням спать по ночам! И она его прошляпила! Ермак бы ей отвесил хороший пендель, и был бы прав. Знала же, что нужно держать под кроватью ружье…
Коря себя за оплошность, Тома пошлепала на кухню. Там ей самое место.
Едва она спустилась на первый этаж, как ее ушек коснулись какие-то звуки — и шли они из кухни. Как будто кто-то шуршал…
Затаившись, Тома посмотрела на часы.
6:19. И чтобы кто-то решил покашеварить в такую рань⁈ Интересно, кто? Лиза обычно просыпается в семь. Яр в семь тридцать. Хранительницы вообще до девяти из кристалла ни ногой. Механик? Нет, пока его не позовешь, он не вылезает из мастерской. Илья? Он куда-то умотал вместе с Акихарой еще вчера, и скорее всего переночует в ШИИРе как обычно.
Нет, это может быть только…
Забренчали кастрюли. Что-то упало. Кажется, кто-то рыгнул. Или зарычал?..
Задохнувшись от страха, она потянулась к зонтику, который кто-то оставил в вазе с давно увядшим цветком. Ткнув пальцем в острый кончик, Тома пискнула от боли и взяла «оружие» на изготовку.
— Да что ж за поместье такое… — проговорила она одними губами. — Сплошной фильм ужасов…
У нее есть всего один шанс поразить чудовище в самое сердце. Вернее, в глаз… или еще куда-нибудь.
Подойдя к порогу, Тома встала как вкопанная. Там было тихо. Слишком тихо.
Она вышла в дверь и оцепенела.
Вокруг разделочного стола сидели все — Илья, Аки, Лев Ленский и Ги со Шпилькой. Парни с уставшим видом жевали бутерброды с колбасой и запивали кефиром. Ги тоже не отставала, но только вся перепачкалась. Аки же просто лежала на столе с закрытыми глазами и сопела.
— Тома? Доброе утро, — сказал Илья со странным выражением на лице, и фокс прошиб холодный пот. Ох, этот голос… — Уже проснулась? Извини, мы не хотели тебя будить…
Аки заерзала и посмотрела прямо на Тому. Ее бровки поползли вверх.
— Вот это да… — заговорил Лев с набитым ртом. — А нам ты таких красот не показывала, дорогуша!
— Как удивительно, — сказала Ги.
И вдруг Тома поняла, почему они на нее так пялятся. Со всей этой погоней за Винни и поисками берданки, она как вылезла из душа, так и осталась в одном шелковом халатике.
А под ним ничегошеньки.
— Извините! — пискнула фокс и испарилась.
Ей снова было горячо, но от стыда.
* * *
— Болит? — спросил я, рассматривая два красноватых пятнышка у Аки на спине. Шпилька неплохо поработала, и заслужила полную зарядку, а также банку сметаны. Увы, последнее ей не шибко интересно, но заслужила же.
Стоило только подумать, что этой ночью я мог потерять подругу, как меня прошиб холодный пот. Тренировки тренировками, но в этой Комнате учат сражаться только в Комнате. Или в Амерзонии, и не с людьми, а с монсрами.
За пределами этих мест, заполненных энергией по самое не балуй, мы все же очень уязвимы. И это надо исправить.
— Чуть-чуть… — сказала Аки и не пойми от чего залилась краской.
— И что, ради этого вы претерпели столько тягот и лишений? — спросил Ленский, вертя в пальцах ключик. — А за дверью, которую отпирает этот малыш, таится еще один ключ? А потом нужно найти тайную дверь в саду и там отыскать еще ключ, который отпирает дверь в лесной грот, где хранится ключ от сундука, висящего на дереве, в котором…
— Ага, очень смешно! — сказал я и отнял у него ключик. — Лев Александрович, свою дольку вы получите в самое ближайшее время, поэтому…
— Конечно-конечно, — всплеснул руками Ленский и, допив свой кофе, поднялся. — Я бы, конечно, еще немного погостил, ведь у вас, Илья Тимофеевич, тут такие красотки расхаживают…
И он глянул на Тому, которая стояла у плиты в клубах пара. Заметив его полуулыбку, фокс мигом вжала голову в плечи.
— … однако мне действительно пора. Софья, должно быть, уже собирается в ШИИР и думает: куда ее брат ускакал еще с вечера? По дороге домой как раз придумаю легенду, где я пропадал. Не провожайте!
И насвистывая какой-то немудреный мотивчик, Ленский направился на выход. Я же поймал фейспалм.
Метта, кстати, тоже.
— Сказали же ему придумать легенду заранее…
Дождавшись, когда затихнет шум мотора, я выдохнул. Кажется, все прошло благополучно. На часах десять утра, мы пьем крепкий кофе, а ни жандармов, ни Рощиных под моими окнами нет. Заявился, правда, один жуткий юдо-медведь, который повадился топтать мои владения своими лапами и пугать моих подданых, но мы его рано или поздно сцапаем. Дайте только разделаться с делами.
А сейчас…
— Дзинь! Дзинь! — затрезвонил колокольчик в коридоре. Мы все подскочили.
— Мама! — пискнула Аки. — Я не хочу в тюрьму!
— В тюрьму? — насторожилась Тома. — В какую еще тюрьму?
— А что это? — прижала палец к «подбородку» Ги. — Там кормят?
— Так, без паники! — зашипел я на эту гоп-компанию и аккуратно выглянул в окошко.
Перед дверью маячил какой-то тип в кепке и с сумкой через плечо. Сунув что-то в почтовый ящик, он опрометью бросился к машине, и через минуту она уже скрылась в лесу.
— Это всего лишь почта… — выдохнул я, возвращаясь к еде.
Пару минут спустя корреспонденция уже лежала на нашем столе. Утренние газеты тоже.
— Так-так-так… — проговорил я, просматривая заголовки. Один был веселее другого.
КОВАРНОЕ ОГРАБЛЕНИЕ ПОТРЯСЛО ШАРДИНСК. ВСЕ ПРЕСТУПНИКИ УБИТЫ НА МЕСТЕ!
КТО СТОИТ ЗА НОЧНЫМ НАЛЕТОМ НА БАНК РОЩИНА? И ПОЧЕМУ ЕГО БЛАГОРОДИЕ ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ ИЗ СОБСТВЕННОЙ УСАДЬБЫ?
ШОК! СЫН ОГРАБИЛ БАНК СВОЕГО ОТЦА И УБИЛСЯ ОБ СТЕНУ!
«Я ТЕБЯ ПОРОДИЛ, Я ТЕБЯ И УБЬЮ», ИЛИ ПОЧЕМУ С РОЩИНЫМИ ПОКОНЧЕНО НАВСЕГДА!
Пробежавшись глазами по строчкам, я хмыкнул. Они напредполагали кучу чепухи, но фактологию соблюли — и про разгром, и про охрану, запертую в сейфе, и про перебитых грабителей (эту честь журналюги отдали жандармам), и про погибшую охранницу Свету.
Ее, кстати, собирались наградить посмертно, «как единственную, кто смог оказать достойный отпор грабителям».
Аки уже поведала мне об этой даме и про какое-то Братство. Как там всякие негодяи оправдывают свои злодеяния, мне, честно, не шибко интересно. Жаль девушку, но она знала, с каким мудаками водит дружбу. Вот и поплатилась.
Итак, что и мы имеем? Борзописцы нанесли кучу ерунды и перемешали с фактами? Да и пускай. Главное моя фамилия в этом материале встречается ровно ноль раз. Большего мне и не надо.
— А вы оптимист, — хмыкнула Метта. — Вы погодите, посмотрите на других страницах!
Я полистал газеты и выругался. С полос еще не сходила скандальная история со столпотворением у жандармерии, где я оказался главным героем! Ну, или злодеем, это зависит от того, какую газету открыть.
— «Любитель нелюдей наносит ответный удар»! — хихикнула Метта.
