Они разнюхали и про то, что из Шардинска нелюди плавно перетекают в Таврино. Естественно сопроводили это самыми нелестными характеристиками.
— «Амерзонский вестник»? Это какие-то праваки…
Ну и естественно там содержались сведения и про аукцион, и таинственную смерть старшего Ленского, и про мои успехи в ШИИРе.
— Эти проныры даже умудрились раскопать твой спор с Рощиным, — вздохнула Метта. — Как бы ни у кого не возникло мысли связать это с ночными событиями… Все же мотив вломиться в шардинский банк у тебя был.
— Пусть связывают, — пожал я плечами. — Фактов нет, доказательств нет, свидетелей тоже. Все, кто видел нас в банке, уже на том свете, поэтому… Так, минутку. Аки, дай-ка мне тот выпуск «Шардинск не спит»… Рощин-старший пропал без вести⁈
Читая статью, я откинулся в кресле.
— … слуги утверждают, что не спавший ночь напролет банкир Рощин выбросился в окно и исчез в лесу, — зачитал я вслух. — На его поиски направлена поисковая группа жандармерии и зачистки… Ого, версия о причастности Рощина к ограблению собственного заведения — одна из основных!
Мы с Аки переглянулись. Походу, нашли тело сынка и провели ниточку до папаши, который той же ночью «таинственно» исчез.
— Что ж, на лучшее мы и рассчитывать не могли! — кивнула Метта.
— А что до его исчезновения… — почесал я подбородок. — Интересно. Только на его ногу наступили жандармы, как он мигом в бега. Почти как Бездомный!
— Кстати, его так и не нашли? — задумалась Аки, перебирая газеты. — Илья, смотри!
И сунула мне под нос маленькую заметочку:
— «…чудом избежавший страшной участи стать ходоком, — прочитал я выдержки из статьи, — Степан Варфоломеевич Бездомный, ранее служащий начальником поезда 'Ураган», найден застрявшим в бобровой запруде… Изувеченный зверьем, радикулитом и скитаниями по лесам Бездомный полностью потерял человеческий облик…
— А что сталось с бобрами? — спросила Аки.
— Бобры не пострадали… — продолжил я, Аки выдохнула. — Самому Бездомному предъявлено обвинение в халатности, расхищении госимущества, махинациях и коррупции. Однако, учитывая его теперешнее состояние, он направлен в Шардинскую психиатрическую лечебницу… Так-так… По результатам врачебной экспертизы ему грозит либо попасть в руки правосудия, либо провести остаток дней в смирительной рубашке'.
— Надеюсь, он сгниет там! — грозно сощурила глаза Аки.
— Кровожадная какая, — покачала головой Метта.
Я же пожал плечами и отложил газетенку.
— Очередным врагом меньше? — спросила моя невидимая спутница. — Можно поставить зарубку на фюзеляже?
— Если бы еще Горбатов заехал по этому адресу… — вздохнул я. — Как, кстати, у них дела? Ты же оставила с ним пару жучков?
— Картинки у меня нет. На таком расстоянии я не могу пока передавать информацию без цельной Шпильки. Но могу заставить их немного с ним поиграться в автономном режиме.
— То есть?
— Я обеспечила ему такой зуд и головные боли, которые он не скоро забудет, — широко улыбнулась Метта. — Расслабьтесь, возможно, он и готовит ответный удар, но в перерывах между вылавливанием блох.
— То есть он постоянно чешется и страдает от мигрени?
— Ага. И сильно! — хихикнула она. — Надо бы как-нибудь проехать мимо его усадьбы и проверить, как справились мои малыши…
И зловеще захихикав, она потерла ладошки.
— Метта… ты… жестока. Он все же человек немолодой.
— А нехрен было переходить дорогу Марлинскому!
Твоя правда. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается.
Я поднялся на ноги и под пристальным взглядом Аки протянул японке ладонь и проговорил:
— Акихара, не хотели бы вы посмотреть, ради чего мы страдали всю ночь?
— С радостью! — кивнула она и взяла мои пальцы.
Ги тоже поднялась.
— А… мне можно? — повернулась к нам Тома и зарделась.
Мы с Аки снова переглянулись. Смущенная и розовощекая лисичка в переднике, которая совсем недавно бегала в неглиже в поисках винтовки, это очень милое зрелище. Хотя за бдительность ее надо похвалить. Мы-то все никак не могли понять, откуда ревет эта скотина.
Кивнув, я поманил девушек за собой. В коридоре мне попалась Мио:
— Рада, что вы в добром здравии, хозяи…
И взяв автоматессу под руку, я направился в подвал. Через пару минут там светились фонари, а наша компания разгребала связки проводов, чтобы добраться до заветной комнаты. Недвижимое тело Рен все еще лежало посередине подвала — аккуратно ее обойдя, мы направились к двери.
Вот, кстати, и она. Здоровая — словно ее поставили здесь, чтобы сдерживать нечто очень большое и сильное. Запоров просто дохрена — целых двенадцать шту…
И тут я хлопнул себя по лбу. А ведь не все так просто — замочных скважин на ней столько же, сколько и запоров — ровно двенадцать!
— А ключ у нас всего один! — вставила очень обязательно замечание Метта.
— Облом? — спросила Аки, посматривая, как с задумчивым видом верчу ключ в руках. — Можно собираться в ШИИР?
Я почесал макушку. Неужели нам нужен был не один, а целых двенадцать ключей, лежащих в сейфе⁈ Как-то факт дюжины замков на двери совсем вылетел у меня из головы.
Впрочем, зачем Онегину было оставлять всего один рисунок ключа из двенадцати? Или где-то в Таврино спрятаны еще рисунки?
Тома на мой вопрос лишь отрицательно покачала головой:
— Мы с Лизой и остальными перевернули все в усадьбе. Я вас уверяю, Илья, — никаких других рисунков нам не попадалось. Иначе они давно бы были у вас!
Ладно, не верить ей оснований у меня нет. Все же она помогла мне найти правильной код от сейфа.
Может быть, спросить у старосты? Снова мимо — иначе вся «колода» уже была бы у меня. Отдавать мне один рисунок, а остальные зажимать у него мотивов нет.
Или же…
— Хмм, — вдруг раздался задумчивый голос. — А я всегда думала, для чего он…
Мы с Аки и Томой удивленно повернулись к автоматессе. Ги стояла и рассматривала собственную руку.
Щелк! — и на конце ее указательного пальца откинулся «колпачок». Ключ!
— Ну-ка, ну-ка, — проворковала Ги и широким шагом зашагала к двери. — Позвольте-ка!
Мы разошлись, и Ги встала перед дверью. Немного повозившись, она вставила свой палец в один из замков. Щелкнуло, и первый запор со скрипом утоп в двери.
— Ги, ты умничка! — обрадовался я и, чмокнув автоматессу в полированную щеку, повернулся к Мио. — У тебя, полагаю, такой же?
Мио с удивлением посмотрела на свои руки — на все четыре. Перебрав все двадцать пальцев, она наконец нашла нужный.
Щелк! Вот и второй!
— Как удивительно, — пробормотала Ги, коснувшись «щеки». — Это же называется «поцелуй»? А можно я тоже поцелую вас, господин?
— Давай, только немного погодя, — сказал я, и тут снова щелкнуло.
Второй запор ушел в дверь. Осталось всего десять.
— Так, — повернулся я, — Мио, зови остальных!
Но по ступенькам уже щелкали каблуки, минуту спустя в подвале собрался целый табор автоматов. Они с удивлением перебирали собственные пальчики, и следующей к двери с торжественным видом подошла Сен.
— Надеюсь, дольку наследства вы мне отсыпете, господин, — хихикнула она и сунула палец в замочную скважину.
Щелкнуло — девять!
— Какая наглость… — пробурчала Метта, а я хмыкнул:
— Даже если и отсыпем ей немного монет, интересно, куда она их потратит? Купит себе еще одну пушку?
— Возможно.
— Тогда это в наших интересах. С хорошим оружием Сен сможет хорошо охранять усадьбу.
Нащупав у себя ключи, автоматы подходили к двери и по очереди вставляли ключи. Один запор за другим исчезал в двери. С каждым щелчком у меня по спине бегали все больше мурашек.
— Прости, Илья, — сказала Метта. — Это жучки. Я тоже нервничаю.
Почесавшись, я огляделся.
— Ну кто еще?
Хранительницы заозирались и начали проверять свои пальчики по второму кругу. Вдруг из толпы вышел очередной автомат — он был матового черного цвета с белым лицом и носил длинный плащ, напоминающий крылья.
