Вот к этой пасти и подвела Шпилька малышку Рен. Затем аккуратно приподнялась и вместе с девочкой юркнула псу-автомату прямо в глотку.
Щелк! — и едва хвост шпильки исчез внутри, как челюсти сомкнулись.
По подвалу удивленный вскрик и к псу прыгнула осмелевшая Тома.
— Спокойно, — сказал я, хватая фокс за руки. — Все под контролем.
Где-то с минуту ничего не происходило. Наконец пес снова открыл глаза — на месте россыпи красных точек зажглись голубые огни. Приподнявшись на лапы, псина взмахнула пучком своих железных хвостов и медленно повернулась к двери. Хранительницы разошлись кто куда, а Тома крепче вжалась мне в рубашку.
Со страшным скрежетом Рен приблизилась к двери, а затем снова открыла пасть. Из глотки вывалился длинный змееподобный язычище, на конце которого сверкнул ключ.
— Мне интересно, под какой мухой находился Онегин, придумывая такую замороченную систему защиты? — пробормотала Метта, наблюдая как пес-автомат вставляет ключ в замочную скважину.
Снова щелкнуло, и очередной запор утоп в двери. Пес-автомат отошел и посмотрел на нашу компанию, столпившуюся в его владениях. Изнутри раздалось то ли рычание, то ли стон, и глаза начали медленно затухать.
И вот, оглушительно зевнув, огромная псина улеглась на лапы и закрыла пасть. Затем под потолком прозвучал заливистый храп.
— Фух, пронесло… — выдохнули автоматы.
Да и я тоже. Признаюсь пару раз казалось, что мне крышка.
— Пару раз? — хмыкнула Метта. — Мне казалось раз десять, не меньше!
Отцепившись от Томы, я подобрался к псу, аккуратно раскрыл челюсть на пузе и посветил фонариком внутрь. Глубоко-глубоко в животе я разглядел девочку обнимающую Шпильку. Она спала.
— Давай ее сюда, — сказал я, протягивая руки. — Нечего ей тут сидеть.
И осторожно взяв девочку зубами, Шпилька потащила ее наружу. Самое главное не наткнуться на эти чертовы зубы… Минуту спустя, я встал на ноги. Посапывающая малышка Рен лежала у меня руках.
Автоматы обступили нас кружком. У половины в руках были платочки.
— Мио, как вообще получилось, что она годами сидела в подвале совсем одна? — прошептал я, передавая ее автомат-дворецкой. — Она же тут совсем одичала!
— Рен всегда была нелюдима и часто срывалась на других, — отозвалась Мио, принимая девочку. — Вот Онегин и дал ей задание сидеть в подвале, охранять эту дверь и выходить только, когда усадьбе грозит опасность. Мы выполняли ее волю.
— То есть она вылезала два-три раза в год, а затем месяцами сидела одна?
— Правильно. Но ее иногда навещала Вен.
— Да уж… — вздохнул я. — Отлично придумал Онегин — если шумный и «неудобный» ребенок мешает, закрой его в подвале.
Что-то личность этого хрена мне нравилась все меньше и меньше. Сначала взял хранительницу, разбил ее личность на черт пойми сколько частей, и одну из них превратил в монстра.
Я оглядел ряды автоматов. Если бы у них были глаза, спорю, они бы сейчас опустили их в пол.
— А вы чего? Так и оставили ее здесь после исчезновения Онегина? Не стыдно?
— Мы не привыкли оспаривать приказания Александра Онегина… — замялись хранительницы.
— Опять двадцать пять… А если бы он вам приказал поджечь дом, вы бы послушались?
— Да, конечно! — закивали безликие. — Обязательно!
Метта прыснула.
— Ладно, мы еще об этом поболтаем. Мио, унеси Рен в кабинет. И кто-нибудь вытащите отсюда собаку.
— Вы уверены? А вдруг…
— Уверен, подвал мы запрем. Очень сомневаюсь, что имеет смысл держать эту тварь здесь, учитывая, что эту дверь, не сложив дом, не вскроешь. Мио, скажи Механику, чтобы отключил собаке подачу энергии, пока Рен не будет нам полностью доверять.
— Сделаю, — кивнула Мио и с Рен на руках пошагала на выход. Шпилька побежала за ней следом. На всякий пожарный.
Заскрипело, и сразу десяток автоматов поволокли пса к лестнице. Я же вернулся к нашей пресловутой двери.
— Остался один запор. И кто же остался-то?..
— Илья… — закатила глаза Метта. — Ты!
— А… — заозирался я и поднял ключ на ладони. — Точно!
— Не благодари.
Вставив ключ в замочную скважину, я повернул его раз, другой — раздался последний щелчок, и…
Скрип, скрежет и дрожь прокатилась по подвалу. Мы все задержали дыхание — между дверью и стеной показалась щель!
— Ну-с… — и налегая изо всех сил, я потащил тяжеленную дверь. Раскрыв ее настежь, заглянул внутрь.
Там было темно. Ну а как же иначе?
Едва я перехватил фонарик, как нам в лица подул ветерок. Судя по всему, там явно не комнатка с закрутками.
— Да и на тайник с золотом, алмазами и геометриками не похоже, — заметила Метта. — Ох, еще и окажется, что это «красная комната»…
— «Красная комната», — скосил я на нее глаза. — Что за «красная комната»?
Она улыбнулась:
— Ну знаете… Там где одновременно и больно, и очень приятно.
Луч фонаря лег на пол. Там заблестел металл — длинная металлическая балка уходила во тьму.
— Рельса⁈ — охнула Метта.
Я оглянулся. Ни одна из хранительниц не посмела проследовать за нами. Вся толпа стояла у самого порога, а дальше ни-ни. Даже Тома — хлопала глазами и стояла с открытым ртом. Одна лишь Аки, пугливо оглянувшись, присоединилась ко мне.
Мы прошли еще немного — рельсы уводили все дальше и дальше. Стены и потолок над нами закруглялись, образуя свод тоннеля. Еще несколько шагов, и мы остановились. Прямо на рельсе стояла крытая дрезина, а сзади пристроилась пустая вагонетка.
А тоннель уходил еще дальше. Ветерок не унимался.
— Понятно, — пробормотал я, высвечивая запыленные стекла транспорта размером чуть крупнее броневика. — Похоже наш Александр Владимирович занимался какой-то не шибко легальной деятельностью…
— Думаете? — спросили одновременно Метта с Аки. Естественно друг друга слышать они не могли.
Я хохотнул:
— Уверен. Иначе зачем ему этот тоннель?
Обойдя дрезину я устремил луч фонаря дальше и, не спеша, пошел по ним. Метров через тридцать я остановился. Рельсы казались бесконечными.
— Как думаешь, куда он ведет? — спросил я вслух, вернувшись.
— А вы еще не поняли? — ответила Метта. — Понятное дело. В Амерзонию.
— Эмм… — задумалась Аки. — К центру Земли?
Метта хлопнула себя по лбу.
— Возможно… — отозвался я, открывая дверь дрезины. — Кажется, секрет того, откуда у Онегина так много автоматов и кристаллов, стал очевидней некуда. Контрабанда.
Местечка внутри было немного, но четверо точно влезут.
— Хотите прокатиться? — улыбнулась Метта.
Я провел лучом фонаря по приборам и задумался. Попасть в Амерзонию до официального рейда и поглядеть, на что эта земля вообще похожа? Узнать, какие еще секреты скрывает этот таинственный Александр Онегин, любитель превращать хранителей в монстров и таскать артефакты под носом у ШИИРа?
Собственно, а почему бы и нет? Если прикинуть, от нас до Амерзонии на броневике ехать меньше получаса. Вернее до кордона, и это если сильно не разгоняться. А используя дрезину, мы можем добраться до нее еще быстрей. Прямая дорога же.
Однако это еще большой вопрос, где именно мы выберемся. А вдруг этот тоннель ведет куда-нибудь на другой конец «карты»? Или, как сказала, Аки вообще уходит еще глубже под землю?
— Не попробуешь не узнаешь, — пожала плечами Метта. — Я за риск!
— Ладно, будь по твоему. Туда и обратно.
Я плюхнулся на водительское сиденье. Аки аккуратно пристроилась рядом, а хихикающая Метта залезла назад.
— Рычажочки, рычажочки… — проговорила она, разглядывая приборную панель, которая не сильно отличалась от того, что мы видели в броневиках. — Заметил, какие у этой штуковины колеса?
Я выглянул и посвятил фонариком. А она права — дрезина стояла на центральной оси, а по бокам висели мощные шипастые колеса как в броневике.
— Вездеход?
— Угу. Серьезно этот Онегин подходил к делу…
Осталось только понять, как эта штука заводится. И есть ли в ней топливо.
* * *
