Щелк! — и из его пальца выскочил очередной ключ.
— Рух, это ты? — проводил я автомат глазами. Выглядела она просто шикарно.
— А то ж? — хихикнула она, вставив ключ в замок. — Постоянно поддерживать материальную форму — куда более затратное дело, чем двигать механизмы. А этот такой симпатичный — я просто не могла устоять!
Вот и еще один запор поддался. Оставалось еще два.
Прошерстив ряды, я заволновался. Некоторые проверяют пальчики уже по третьему, а то и четвертому кругу. Значит, кого-то забыли.
— Точно, — выдохнул я и, отстранив пару автоматов, подошел к той самой «потеряшке».
Рен.
Только я наклонился к лежащей на полу туше, как из самого темного угла подвала сверкнули глаза.
Глава 9
— Ой, это Рен… — запищали автоматы, повернувшись к тени в углу. — П-п-п-привет…
— Привет, малышка, — улыбнулся я. — Как дела?
Но тень не ответила на приветствие. Я же не сдвинулся с места. Как был так и сидел на коленях перед телом громадного пса и улыбался.
— Правильно, — кивнула Метта, — когда хочешь завоевать доверие испуганного ребенка, лучше опуститься на уровень его глаз, улыбаться и говорить спокойно.
— Особенно, если она умеет вселяться в эту тварь.
Личико обрастало деталями, и вот в углу сформировалось кукольное детское личико и выглядело оно крайне недружелюбно.
— Илья, она же совсем малышка… Ути-пути, затискала бы!
Ну да. Если не обращать внимание на грозный взгляд кроваво-алых глаз и сероватую кожу. Я бы дал Рен годика на три, не больше. В прошлый раз, когда мы валили «дракона», я сумел уловить только ее силуэт, скрывшийся в этом самом углу.
Теперь же драки лучше избежать.
— Дядя плохой, — сузились красные глазки. — Дяде атата!
Внутри пса-автомата что-то щелкнуло, а затем одна из голов открыла глаза. Зрачки начали медленно-медленно заполняться кровавым светом. Пес-автомат задрожал — внутри еле слышно заработали механизмы.
Вперед выступили Рух с Ги. Аки же потянулась к рукояти меча. Я же поднял руку. Не так быстро.
— Отключить? — спросила Метта, и Шпилька прижалась животиком к земле. — Я могу…
— Не надо, — еле заметно качнул я головой. — Мы же собираемся заслужить ее доверие… Эй, Рен, чего капризничаешь? Нам тут нужно открыть вот эту нехорошую дверцу и посмотреть, что за ней. Поможешь?
— Неть, — качнула головой маленькая злобная девочка, и перед моими глазами загоралась еще одна пара зрачков.
Пасть на брюхе заскрежетала зубами.
Впервые я увидел эту тварь настолько так близко, и внутри были даже не зубы, а зубья — словно от камнедробилки. Попади туда, и никакая сила тебя оттуда не вытянет…
— Разве тебе самой не любопытно, что за ней? — спросил я, не моргнув и глазом.
— Неть! Дядя плохой. Дяде атата!
Щелк! — и открылась третья пара глаз. Они становились все краснее, а затем огромная фигура встала на задние лапы. Пасть в брюхе широко раскрылась, изнутри проскрипело угрожающее рычание. Хвосты со всего маху грохнули по полу.
— Илья… — заохали со всех сторон, но я продолжал улыбаться девочке Рен.
— Не надо дяде атата, Рен! — сказал я решительно и протянул девочке ладонь. — Возьми меня за руку, дорогая. Нечего сидеть в подвале. Тут сыро, грязно и темно, совсем плохо для такой красавицы, как ты. Пойдем лучше в гостиную, посидишь с сестрами и выпьешь чаю. Тома приготовишь Рен пирог?
Я поглядел на фокс, которая, выпучив глаза, снова висела на проводах. Не смея и слова проронить от страха, она быстро закивала. Лоб весь сверкал от пота.
Думаю, в следующий раз ее в этот подвал под дулом пистолета не заведешь.
— Вот видишь, — наклонил я голову и добродушно улыбнулся. — Лисичка тебя накормит. Любишь шоколад?
Но Рен-девочка не сделала и шагу ни ко мне, ни к хранительницам, ни тем более к Томе. Стояла, вжавшись в угол, и сверлила меня озлобленным взглядом. На миг там что-то потеплело, но затем глазки снова сузились.
Пес-автомат заскрипел. Зубья внутри защелкали и начали медленно вращаться.
— Илья… — заикнулась Метта.
— Спокойно. Не мешай воспитательному процессу. Давай выпускай тяжелую артиллерию.
Шпилька тут же выступила вперед и, закрутив колечком хвост, приблизилась к девочке. При виде кошечки, мягким шажками, подбирающейся все ближе, личико Рен немного расслабилось. Зубья пса замедлились.
Топ-топ, и Шпилька подошла к ней вплотную. Затем понюхала босые ножки и ткнулась в нее мордочкой. И вот ладошка Рен медленно медленно опустилась на ушки Шпильки, та заурчала, а на сером личике бедной девочки проступила тень улыбки.
Я буквально спиной ощутил, как все выдохнули. Зубья пса остановились, однако весь набор глаз продолжал гореть злобой.
Присев на задние лапки, Шпилька оперлась на грязное платьице Рен. Та хихикнула и неловко обняла кошечку. Понюхав ее, Шпилька лизнула малышку в нос. Поморщившись, она захихикала.
— Ооох, — прошелся вздох умиления по рядам хранительниц. Я тоже немного расслабился:
— Так… А теперь…
Но не тут-то было. Глаза сверкнули и стальной взгляд девочки вновь поднялся ко мне.
— Нельзя, — прошептала Рен замогильным голосом. — Дядя чужой. Нельзя пускать чужих! Нельзя выходить из угла. Папочка расстроится!
— Папочка? Я — твой новый папочка, Рен. А прошлого давным-давно нет. Иначе как же твои сестренки осмелились помочь мне открыть эту дверь?
Хранительницы закивали и девочка немного растерялась.
— Ну же, — поманил я ее, — выходи из угла. Это папочка тебя сюда поставил?
— Д… дя. Рен плохая. Рен должна стоять в углу.
Я всмотрелся в этот угол. Весь сырой, в паутине, а зимой поди еще и промерзает. И в нем эта малышка простояла… сколько лет?
— Даже предполагать не буду, — поежилась Метта. — Бедняжка…
Сделав аккуратный шаг, я протянул руки к малышке. Отпустив Шпильку, та только сильнее вжалась в угол. Рен-автомат заклекотал. Зубья вновь начали раскручиваться.
— Никаких больше углов и подвалов, — сказал я, немного приблизившись. Теперь пес рычал у меня за спиной. — Я отменяю распоряжение Онегина. Слышишь? Никаких больше углов.
— Никто не может отменять распоряжения хозяина! — раздался одинокий вскрик, хранительницы заерзали.
Я вздрогнул, но к счастью пес не двинулся с места. Хрен знает, кто это такой умный, но из коридора быстро застучали удаляющиеся шаги. Зараза…
— Сен… — вздохнула Мио. — Все одно и то же…
— Рен, тебе нечего бояться, — сказал я, не опуская рук. — Сейчас мы откроем дверцу, а ты пойдешь наверх. Тебе же нравилось наверху?
— … дя.
— Вот-вот, а сюда больше спускаться не будем. Закроем подвал на большой-большой замок.
— Как? — округлились ее глаза. — Как же дверка?
— Ее посторожит кто-нибудь другой. Или вообще никто. Может быть, я сам посторожу. Твоя задача сейчас это дать нам ключ… или нет, лучше сама вставь его во-о-он в ту дырочку!
Рен еще колебалась, но вновь в дело вступила тяжелая артиллерия — Шпилька ткнулась в нее мордочкой, а затем обвила хвостом ей ножки. Наконец оттаяв, девочка положила руки кошке на спинку. Шпилька наклонилась и хихикающая Рен оседлала ее.
Никто не проронил ни единого звука.
Немного погодя мурчащая кошечка с Рен на спине вышла из угла. На миг оробев, девочка оглянулась, но в последний момент вжалась в шкуру Шпильки. Ее плечики затряслись.
— Какая милота… — всхлипнула Метта. — А вы у нас педагог, Илья…
Кошечка удалялась все дальше от злополучного угла, а девочка дрожала все сильнее. Вдруг она снова глянула себе за спину. И спасибо Ги — аккуратно обойдя Шпильку, автоматесса закрыла собой этот грязный угол. Рен снова вжалась в Шпильку.
— Победа! — запрыгала Метта.
Я оглянулся и увидел перед собой распахнутую пасть пса-автомата — сотни и сотни зубьев, больших и маленьких, ну точно камнедробилка. Если такая молотильня вцепится в тебя, сотрет в порошок секунд за пять, если не меньше.
