Тень на краю империи (СИ) - Бадевский Ян

«Заходи», — мысленно приказал я.

Гончая плавно двинулась вперёд и коснулась поверхности капсулы. В тот же миг участок гладкой оболочки растворился, открыв тёмный, сияющий изнутри овальный проём. Хорвен, не колеблясь, скользнула внутрь. Проём бесшумно затянулся плёнкой, и капсула обрела герметичность, снова сделавшись идеально гладким яйцом.

Я остался снаружи, один в ледяной тишине Зала Преображения, глядя на капсулу, в которой моя гончая должна была переродиться во что-то иное. Оставалось только ждать.

Глава 13

Пузырь надулся и лопнул.

Я, признаться, не был готов к такому повороту. И среагировал молниеносно, лишив себя материальности. Это уже на уровне инстинкта.

Однако ничего катастрофичного не произошло.

Лопнувший пузырь превратился в жидкие ошмётки неизвестной субстанции, которая тут же начала испаряться. Я почувствовал тягу — заработала вентиляционная система.

Моему взору открылась Хорвен.

Визуально гончая почти не изменилась — разве что её тело начало поглощать свет. Шевельнув своими отростками, гончая направилась ко мне. По дороге стряхнула с себя остатки субстанции, которые и без того активно испарялись. Я бросил взгляд на то место, где ещё несколько секунд назад располагался кокон. Сейчас там ничего не было видно. Вообще ничего. Ни резервуара с биологической жижей или чем-то подобным, ни щупов или манипуляторов, ни устройств в привычном понимании. Зона переделки перестала существовать.

— И? — поинтересовался я вслух. — Какие изменения ты внёс?

Администратор не ответил.

Зато ответила Хорвен:

— Теперь я приспособлена к вербальному общению. Телепатическому и голосовому. В меня встроен акустический модулятор. Потолок высоты перемещений увеличен до ста метров. Автономные уловители перерабатывают больше ки. Возрос КПД, увеличена максимальная скорость передвижения. Появились дополнительные системы вооружения.

— Дополнительное вооружение? — заинтересовался я.

— Инъектор нейротоксина, — отрапортовала гончая. — Концентрация регулируется. Можно ввести смертельную дозу или усыпить противника. Кроме того, добавлена функция стрельбы шипами. Генерация шипов производится внутри моего организма. Они костяные, распадаются через несколько часов после применения. Можно смазать ядом — зависит от инструкций хозяина.

Я приблизился к Хорвен вплотную.

Края щупалец теперь были заострены, но это ни о чём бы мне не сказало. В остальном — тот же биомех. Даже габариты остались прежними.

— Спасибо, Администратор.

Динамики ожили:

— Не за что, человек. Полагаю, текущие модификации соответствуют твоим потребностям?

— Ещё как! — признал я.

— АРМ продолжает работать над восстановлением законсервированных механизмов, — сказал Администратор. — Ты можешь вернуться в домоморф.

— Тут есть что-нибудь ценное для меня?

— Никаких артефактов, если ты об этом, — холодно ответил ИИ. — Комплекс представляет собой автономную биофабрику, и отсюда ничего нельзя выносить.

— Я понял. Тогда мы уходим.

— Возвращаемся, — мысленно отдал я команду, бросая последний взгляд на Зал Преображения. Пустота и тишина, нарушаемая лишь ровным гудением оживших систем, казалось, были единственными хозяевами этого места.

Ответа не последовало. Вместо него прямо передо мной, в двух метрах от Хорвен, воздух заколебался, словно поверхность воды. С тихим, противным шипением пространство разверзлось, превратившись в клубящийся энергетический вихрь. Я почувствовал, как меня схватила неведомая сила и потащила в эту воронку.

— Администратор! — успел я крикнуть, но связь оборвалась, сменившись оглушительным рёвом в ушах.

Падение длилось целую вечность.

Меня швыряло, крутило, закручивало в спираль. Ноги потеряли опору. Я плыл, падал и катился одновременно. Наконец, меня выбросило наружу, я с силой ударился обо что-то упругое и скользкое, отскочил и начал вращаться в невесомости. Утратил ориентацию, но быстро взял себя в руки. Сгруппировался и замедлил вращение.

Открыл глаза.

Мы с Хорвен висели в центре безумия.

Здесь не было ни верха, ни низа. Повсюду плавали обломки — то ли механизмов, то ли застывшей энергии. Они медленно дрейфовали, сталкивались и отскакивали друг от друга. Беззвучно, как в ночном кошмаре. Воздух, если это был он, дрожал, искажая зрение, словно я смотрел сквозь толщу раскалённого асфальта. В висках стучало. Я посмотрел на часы — стрелки бешено неслись вперёд, потом так же стремительно отматывали назад.

«Хорвен!» — попытался я установить контакт.

«Я здесь, хозяин», — её мысленный голос пробился сквозь гул, но звучал приглушённо, будто из-за толстого стекла. Гончая медленно подплыла ко мне, её щупальца работали, отталкиваясь от невидимых опор. Биомеханическое тело поглощало странный свет, исходящий отовсюду и ниоткуда.

И тут из хаоса выплыли они.

Размытые силуэты, напоминающие искривлённые тени. «Эхо-призраки». Подсказка всплыла в голове сама собой, хотя я не имел возможности с кем-то проконсультироваться.

Их было трое.

Эхо-призраки не издавали звуков, но пространство вокруг них вибрировало от глубинной ненависти. Один из них резко качнулся в нашу сторону, и из его центра вырвался сгусток искрящейся энергии.

«Уклоняйся!» — крикнул я, отталкиваясь от плывущей мимо металлической балки.

Шар энергии пролетел в сантиметрах от меня. Он не сжёг воздух, он его… исказил. На секунду пространство в том месте смялось, словно мокрая бумага. Голову пронзила острая боль, в глазах помутнело. Эта энергия била по сознанию.

Хорвен среагировала быстрее. Она рванула с места, используя свою новую, возросшую мощь, и оказалась между мной и призраками. Её щупальца метнули веер костяных шипов. Шипы прошли сквозь размытые тела, не причинив им видимого вреда, но на секунду отвлекли.

Паника, холодная и липкая, подступила к горлу. Чудо-цилиндр здесь не поможет. Да и не смогу я эффективно сражаться в невесомости с теми, кто адаптирован к этой среде обитания. Я был безоружен перед этой аномалией. Но отступать было некуда — пространство вокруг сжималось, края моего восприятия начинали темнеть и закручиваться. Этот карман реальности схлопывался.

«Хорвен, сканируй всё! Ищи любую аномалию, любую точку, которая отличается от этого хаоса!» — приказал я, заставляя мозг работать.

Я закрыл глаза, пытаясь отсечь сбивающие с толку визуальные помехи. Нужно было чувствовать. Так меня учил Бродяга. Многомерность — это не карта, это океан, и у него есть течения. Я сосредоточился, пытаясь уловить вибрацию, ритм в этом какофоническом рёве. И сквозь гул, сквозь давящую дисгармонию, я уловил его. Еле слышный, но ровный и стабильный шум. Как тиканье исправных часов в разрушающемся здании.

«Хозяин, — голос Хорвен прозвучал чётче, она сфокусировалась. — Обнаружена пространственная аномалия. В семи метрах по вектору 340. Частота стабильна. С вероятностью 87 процентов — аварийный шлюз».

Я открыл глаза и увидел, куда гончая указывала одним из отростков. Там, в клубящемся мареве, обнаружилась едва заметная дрожь, рябь на ткани реальности.

«Туда!» — мысленно рявкнул я.

Хорвен стремительно рванула вперёд, её щупальца обхватили мою руку, и она потащила меня сквозь хаос. Гончая лавировала между обломками, уворачивалась от новых выстрелов эхо-призраков. Один из сгустков чиркнул по её корпусу, и Хорвен вздрогнула, но не сбавила скорости.

Мы достигли дрожащей области мироздания. Теперь я чувствовал её физически — слабый, но верный поток, словно сквозняк из щели в запертой комнате.

«Его нужно усилить, расширить!» — пронеслось у меня в голове.

У меня не было инструментов. Имелись только обрывки невесть откуда взявшихся знаний, воля и отчаяние. Я упёрся взглядом в нужную точку, представляя, как моё сознание становится клином, ломом, который вбивают в трещину. Я не приказывал реальности — я умолял её, убеждал, что это — дверь. Давил на слабое место, в которое уже сочился свет. Голова раскалывалась от боли, в носу появилась тёплая влажность — пошла кровь.