Она повернулась к нему.
— Пей, чего ты ждёшь? Силы тебе пригодятся.
И Хозяин послушно поднёс бутылку ко рту. В нос шибануло едкой вонью. Травы. Жжёный волос. Кровь? Он явственно ощутил этот, забытый, казалось бы, аромат, такой железистый, такой.
— Что ты намешала?
— То, что позволит тебе протянуть ещё немного. Глотай давай, — ведьма приподняла бутылку. — Исправить прошлое мне не дано. А в настоящем… как-то и не слишком хочется что-то менять. Всё, что было можно, я уже сделала.
Вкус был… обычным? Нет, не вода, скорее уж дрянной пакетированный чай, щедро сдобренный искусственными ароматизаторами. И сладкий до отвращения. Жижу захотелось выплюнуть, но он заставил себя проглотить.
Минута.
Другая… и да, зуд отступил. И дышать стало легче, правда, воротничок рубахи впился в шею, став вдруг тесен. И он, чувствуя, что того и гляди задохнётся, рванул этот воротничок.
Втянул тёплый воздух.
И выдохнул.
— Спасибо.
— Да не за что, — ведьма пожала плечами. За время их беседы она, казалось, постарела ещё больше. — Хочешь совет? Совершенно бесплатный.
— Нет.
— Когда встретишься с моей сестрицей, не вздумай ей врать. Смысла нет. Да и хуже будет…
Он сделал второй глоток и хотел было закрыть бутылку, но ведьма не позволил.
— Допивай. Оно всё одно выдохнется. На долгие зелья сил уж не осталось. Пока, во всяком случае.
И он допил. Кривясь — с каждым глотком это пойло казалось всё более отвратным, морщась, но всё-таки сумел влить его в себя.
— Вот и умница, — сказала ведьма, шевеля пальцами. — А теперь иди… у тебя свой путь.
— А у тебя свой?
— Верно. И скоро уже… да, чтоб ты знал. Твой человек не промахнётся.
— Откуда… — он не испугался, скорее разозлился, пусть на сей раз злость была вялой, приглушённой, словно ведьмино зелье повлияло и на неё. — Кто?
— Никто.
— Ведьма.
— Да. К сожалению, я слишком поздно поняла, что сила бывает разной. Что у каждого своя. Правда и теперь моей не хватает, чтобы заглянуть далеко. Но хватит болтать. Тебе ещё ехать надо.
— Куда?
— К сыну. Если не побоишься.
— Чего я должен бояться?
— Кого, — поправила ведьма. — Но дело твоё. Как в сказках, помнишь? Прямо пойдёшь, смерть свою найдёшь… но ты попроси. Она позволит свидится. Она вовсе не злая.
Чтоб, безумный разговор.
— И мне пора, — она поднялась, оставив сумочку на скамье. — Твой человек уже прибыл на место… кстати, откуда у тебя обережец?
— От прадеда остался. Он на ведьме женился.
— Неплохим, надо полагать, человеком был… но пускай. Иди уже. Дай мне немного тишины… кто бы знал, оказывается, как мне не хватало просто вот этой тишины.
Ненормальная.
Все тут какие-то… ненормальные. И бросив бутылку в урну, Хозяин решительно двинулся прочь. Уже там, выбравшись из парка, он набрал Милютина.
— Сделал?
— Лично отвёз. Парень толковый. Так что к утру проблему решат. Но там заслон и такой… в общем… я не уверен, стоит ли. Связь пока есть.
Он замолчал, надеясь получить команду на отмену.
— Нет. Пусть работает. Только…
В голове звучал голос ведьмы. И Хозяин повторил услышанное.
— Он не промахнётся.
— Да. Он спец. Но потом будут проблемы. Сейчас можно ещё как-то…
— Нет, — зелье ли было причиной или нечто другое, но в голове действительно прояснилось. И он осознал, что игра, если не закончена, то почти.
Милочка.
Парень этот, который явно не сам в игру ввязался. И стало быть, не случайно институтские появились у посёлка. Чем-то их с Милочкой маленькое совместное предприятие привлекло внимание. Ожидаемо, но слишком рано…
— Я Вахрякову дозвониться не могу, — сказал он Милютину.
— Так связь пропала. Уже пару часов как. И с внешним контуром тоже. Я отправил машину, но и они вне зоны. Видать, переносят, — Милютин замялся, но всё же произнёс. — Какой-нибудь опять выброс, как уже было… надо чуть погодить. Люди вернутся…
Хозяин сбросил звонок и велел:
— В «Синюю птицу», — он откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. — Подъедем — разбудишь.
«Вектру» наверняка обложили. Найти там ничего не найдут, как бы ни пыжились. Но задержать его попробуют. А ему некогда сейчас возиться и доказывать что-то. Позже адвокаты найдут, как объяснить отсутствие. И в целом-то… ничего-то у них не может быть на руках.
И не будет.
Милочка… Милочку поэтому и берут на этого паренька, как на наживку. И она ведь клюнула. Такая хладнокровная и расчётливая, но всё одно живая, если не для любви, то для ненависти.
Ничего.
Милочка, конечно, многое знает, но знания её надёжно закрыты. Он в тот раз ещё не поскупился. Сама она сообразит, что надо молчать. А остальное — дело техники. И времени.
Времени ему как раз обычно и не хватало.
И сейчас оно уходило песком сквозь пальцы… но в ушах звучал голос ведьмы. Прямо пойдёшь… как будто он может пойти иначе. Хозяин набрал номер Вахрякова.
Абонент по-прежнему был не доступен.
Глава 39
Где приходится принимать решение
Три трупа и паралитик лежали у ног победителя, а один дезертир блевал в кусты неподалеку.
Суровые будни героев.
Сердце стучало.
Быстро так.
Тук-тук-тук. И это было не её, Ульяны, сердце. Другое. Оно находилось рядом, но почему-то никто, кроме неё, не слышал.
— Да вы поймите, нет нужды что-то откладывать! Эта контора точно завязана в делах по самые уши! — горячился Данила, доказывая усталому лысоватому человеку, что коллекторов никак нельзя оставлять в покое. И надо брать, причём прямо сейчас. — Вам и делать ничего не придётся! Мы с Вильгельмом всё спланировали!
Коллекторы.
Люди.
Суета.
Вот к чему суетится, если можно просто сидеть и слушать, как стучит сердце. Тук-тук.
И ещё — тук.
Оно рядом. Ульяна знает, что если захочет, то может взглянуть. Но не знает, хочет ли смотреть.
— Я понимаю ваш энтузиазм, молодой человек, однако любая операция должна быть тщательно подготовлена…
Тук-тук-тук.
Кто там?
Никого. Все тут. На лавочке у стены Стас устроился, прислонился к этой самой стене и изо всех сил старается не пялится на Лялю. Только взгляд его рассеянный то и дело возвращается к ней. И тогда на губах появляется совершенно идиотская улыбка. А вот Марго и Элька держатся за руки, будто боятся, что снова потеряют друг друга.
И немного завидно.
У Ульяны никогда не было таких подруг.
У неё вообще не было подруг. И эти… они, как и все другие, не друзья, а просто решают свои проблемы за счёт Ульяны. Всегда так было. И ничего не изменилось.
Тук-тук-тук. Будто быстрее.
— Смотрите, мыши тайно проникнут в хранилище и вынесут все документы, затем…
Данила излагает бодро. Но от его голоса внутри вспыхивает раздражение, потому что голос этот перекрывает стук сердца. Ульяне же хочется слушать сердце, а не Данилу.
Бестолочь.
Что он себе вообразил? Постоянно действовал на нервы, изматывал, издевался, а теперь вот жених. Он и прощения-то не попросил за то, что было. Выкинул из памяти и всё. Решил, что ему, как жениху, всё прощено и дозволено? Вон, распоряжается в её доме, как в собственном. Планы какие-то строит. И даже не поинтересовался, что Ульяна об этих планах думает. Думает ли хоть что-то.
Она коснулась головы, пытаясь справиться с этими мыслями.
— Медлить нельзя! Как только поймут, что «Птица» всё, то и начнут заметать следы.
— Не заметут. Мои люди ждут приказа. И поверьте, у них большой список объектов. За господином Потыниным мы также ведём наблюдение. И «Вектру» возьмут быстро.
— Так тем более… Вильгельм готов к завоеваниям! Пользуйтесь!
Что-то говорят.
Обсуждают.
Как они все надоели. Ляля, что уселась в углу, забравшись на табуретку с ногами. Сгорбилась над телефоном. Что она разглядывает? Свадебные наряды? Ульяна тоже посмотрела бы, но…
