Немир сел рядом с Верой, возле нее сразу появился Савка и сосредоточенно вдохнул воздух над пиршественным столом, следующий стул занял Филипп, а Игнат присоседился к Яреме. Молодожены сидели во главу угла, однако к блюдам не прикасались — оба были слишком взволнованы и только восторженно таращились то друг на друга, то на гостей.
Утолив первый голод, Игнат вскочил и провозгласил тост:
- За молодоженов!
- За молодоженов! — вместе подхватили остальные.
– Пусть Мамай помогает, – добавил Захар.
– Только не в брачную ночь, – возразил Игнат, а все встретили его слова смехом. – Горько!
Ярема склонил рюмку водки, пока Северин и Катря в сопровождении бодрящего шума целовались, а затем подняли бокалы. Шляхтич снова уставился в тарелку.
— Чего понурылся, светлейший? — Игнат ткнул его локтем в бок.
— О собственной свадьбе думаю, — ответил Ярема. Не в силах было держать все в себе. — В десять раз или в двадцать пышнее, с кучей благородных гостей, музыкантов, развлечений, гулянье на несколько дней... Но скажи мне, братец, какой в том смысл, если будущая жена мне не любима? Не имею к ней никакой любви.
– Ох, Малыш, ты действительно как маленький, – закатил глаза Игнат. — Считаешь, многие женились на любви? Твоя наивная душа! Такие браки, как сегодня, исключение из всех правил.
- А ты сам...
— Зря переживаешь, ей-богу, — продолжал Бойко. — Невеста у тебя хорошая, поживете немного, родите малышей, понемногу познакомитесь. Все! Стерпится и слюбится.
– У тебя так было?
– У всех так было.
Захар поднял второй тост, Василий заорал о первом танце молодоженов. Через несколько секунд он уже играл, и Северину ничего не оставалось, как подняться и подать руку Катри. Они танцевали легко и осторожно, Щезник двигался так взвешенно, словно у партнерши имел фарфоровую вазу. Ярема смотрел на них и одновременно видел свой свадебный танец, такой величественный и такой грустный. Эней утверждает, что со временем все наладится, а он среди них единственный женат, так что наверняка знает, что говорит... Шляхтичу пришлось радоваться этим словам.
После оваций молодожены поцеловались. С головы Северина упал дубовый венок, который Савка с радостным возгласом подхватил и напял на гриву Ярового так молниеносно, что тот и отшатнуться не успел.
— Красный волк найдет красную любовь, — подмигнул брат Павлин и сдулся.
– Правильно, – Северин взглянул на Ярему. – Ты следующий! Ну-ка, толкни речь, брат!
– Да! Речь нам! – подхватила Катя и воинственно махнула бокалом сока.
Ярема покраснел. Обычно ему легко удавались экспромты на любую тему, но не сегодня.
— Дорогой братец, — начал Ярема. — Милая сестричка... Я искренне рад за вас! Очень рад, что нашли друг друга на волчьей тропе... и смогли удержаться вместе.
Молодые быстро переглянулись. Ярема заметил, как Северин сжал ее ладонь, а Катя перестала улыбаться.
— Держитесь вместе дальше... Несмотря на все! Будьте так счастливы, как сегодня. Не всегда, потому что всегда не получится, но по крайней мере иногда. Ведь на волчьей тропе обычно невесело... И одиноко... Но теперь вам будет легче прокладывать ее. Итого. Даже если в одиночку... Все равно вы будете вместе, — Ярема растерялся, замолчал и поднес рюмку: — До дна! Горько!
– Горько! – заголосили гости.
Каждый раз, когда молодые целовались, Мирося утирала слезы, словно обручились ее родные.
— Хорошо сказал, — Игнат с уважением хлопнул Ярему по плечу.
— Моего учителя риторики схватил бы удар от этой речи.
Василий снова заиграл, теперь уже для всех, и оживленные от потребленного гости пошли в пляс. Филипп тем временем внимательно выслушивал Савку, который размахивал руками, смеялся и что-то бормотал, порой останавливаясь и уставясь взглядом в одно место.
- Мало, - вдруг рядом с ним присела Катя.
Он не заметил, как она подошла.
– Искро, – улыбнулся Ярема. — Прости за бестолковую речь. Но пир неплохой, да?
— Речь была отличная. Пир также великолепный. Спасибо.
- Это пусто! Не стоит, — Ярема пощипал затылок, обнаружил, что до сих пор сидит в дубовом венке, снял и положил его на стол. — Наверное, тебе уже все говорили, и я не смолчу: ты прекрасная невеста.
– Спасибо, Малыш. Говорят, будто девушки мечтают об этом дне с детства, но это не обо мне. Я мечтала получить золотую скобу!
Ярема вежливо рассмеялся.
— А твоя речь... Зря ты назвал ее нелепой. Такие красивые слова! В последнее время я стала слишком чувствительна, — Катя нахмурилась. — Знаешь, мы со Щезником несколько раз расставались. Наша свадьба — просто такое совпадение. Случай.
– Как и все в нашей жизни, – ответил Ярема. - К чему ты ведешь, сестричка?
Они никогда раньше не разговаривали наедине, еще и о личном.
— Говорю к тому, что твое совпадение еще произойдет. Северин рассказал о твоей свадьбе... Не перебивай, просто выслушай. Вот что я тебе скажу: твой случай еще не случился. Когда представится шанс, не будь болваном и не упусти его. Посылай все планы ко всем чертям и иди по зову! Понимаешь, о чем я?
— Да… Понимаю, — Ярема потер лоб. — Но как я пойму, что передо мной именно этот шанс? Что она – именно та?
— Очень просто: она будет тебя понимать, — улыбнулась Катя. – Ты сможешь открыться ей.
Он впервые увидел Искру такой: мудрой, проницательной, сочувственной... Женской. Ее праздничный вид лишь подчеркивал эту инаковость, которая обычно скрывалась за чересом с тремя скобами и парой ступень за спиной.
– Видишь? Я умею не только ругаться и размахивать саблями.
Катя обняла шляхтича и легонько поцеловала в лоб.
– Посмотри на моего брата, – она кивнула на Гната, который уже сбросил кунтуша и шкварил гопака. — Олух и все. И даже ему повезло!
— Спасибо, сестричка, — рассмеялся Ярема. — От этого мне действительно стало легче.
— Хоть я и не мечтала о свадьбе, но точно не позволю, чтобы кто-то здесь скучал. Поэтому штаны не просиживать, — вернулась Катя, которую он хорошо знал. – Пригласи уже невесту к танцу!
Он элегантно протянул руку и она так же элегантно ее приняла. Василий заметил их и виртуозно перешел от веселой мелодии к лирической. Возмущенный Игнат вытаращил глаза, но увидел сестру с Яремой и только закрутил растрепанную селедку вокруг уха.
— Смотри, чтобы светлейший у тебя жену не украл, — бросил он Северину.
– Да она сама кого хочешь украдет, – ответил тот.
Выпяченный животик Катри напоминал стеклянную колбу с нитроглицерином. Несмотря на коренастое телосложение Ярема танцевал осторожно. В этот момент он был безгранично благодарен мамуньо за уроки танцев, которые в детстве искренне ненавидел.
– Малыш, – спросила она. - Будет ли новая война?
— Если войны нет, она будет. Вопрос только в том, когда, – ответил Ярема.
Танец кончился, Катя легко провела ладонью по животу.
– Ты пиши мне, если захочешь. Не такая я уж и дикая, да?
Шляхтич в ответ поклонился.
В этот момент он готов был отдать все золото роду Яровых, чтобы оказаться на месте Северина Чернововка.
***
Он снова должен был кого-то убить.
Северин не знал имен – они дарили жертвам личности, это было лишним. Он не считал, потому что считал отсчет убитых мерзким. Он изучал планы жилья, исследовал место вокруг, ждал третьей ночи и отправлялся, чтобы через несколько часов все забыть.
В этот раз забыть не удалось.
Черный камень, покрытый серой пылью, нетронутым веками. Его шаги, первые шаги живого существа за многие столетия, оставляют глубокие следы. Каждый шаг нужно считать. Кровь на веках помогает видеть очертания родного мира, но шаги все равно нужно считать. Прыжок.
Небольшой тихий дом. Странно, что жертва живет в этом гнездышке — обычно Северин посещал имения, забитые по чердаку военными. А тут было уютно, пахло сдобой... Шаги утопали в коврах. Он подошел к спальне, прислушался и принюхался.
Мужчина спит. Рядом... женщина? Нет, девочка. Наверное, дочь.
