И эти «не совсем люди» плавно двигались под перезвон клавиш, кружась в танце, классическом и торжественном, как на настоящем балу.
Я стояла столбом. Взоры близстоящих вперились в меня и задержались на моем лице на пару секунд, чуть дольше они почему-то разглядывали мой наряд. Меня прожгло удивление и атаковало беспокойство. Где я очутилась? В очередном сне-галлюцинации?
Неожиданно Кинли зарычал у меня на руках, а затем стал выкручиваться. Я отчаянно старалась удержать его, но он вырвался при помощи аргумента немой угрозы обжечь меня, дохнув горячим паром из ноздрей. Вспорхнув, умчался куда-то вперед, полетев под самым потолком.
Теряя ощущение реальности, ущипнув себя и ощутив боль, мне все равно не удалось убедить себя в достоверности происходящего, и тронувшись с места, я устремилась в ту сторону, куда с минуту назад отправился Кинельган, принявшись брести меж плавно покачивающихся пар, голубоватого тумана, смешанного с тенями, отделяющимися от сверхъестественных плащей. Спустя несколько долгих мгновений, среди призрачных силуэтов, я стала различать свет пламени, томящегося в камине за высокими мраморными колоннами – там, вдалеке, по моему предположению, зал и заканчивался, точнее, таким образом танцевальная часть отделялась от другой.
Минуя фигуры, загораживающие обзор, я шагала к раскаленному оранжевому свету и пыталась разглядеть бледную мебель, расположенную за колоннами – мягкие стулья и обшитые кремовой обивкой скамьи – и, конечно, тех, кто сидел на них.
Я была почти у цели, как проход мне внезапно перегородили, опять заслонив обзор.
– Ты и правда собралась ходить голой среди всех гостей и уже знакомых цмоков? – спросил низкий строгий голос.
Я подняла ошарашенные глаза на Яна и на несколько мгновений потеряла дар речи.
– Очень красивое платье, – послышался второй голос за моей спиной, шепчущий и потусторонний.
Голос черного духа.
Я содрогнулась, еще не привыкнув к его звучанию и уж тем более не ожидая услышать от Константина комплимент.
– Ты в нижнем белье, – процедил Ян сквозь зубы. Он сделал шаг ко мне навстречу и угрожающе навис надо мной. – Переоденься.
Я поморгала, желая возразить Яну от непонимания его претензии. Да, я предполагала, что он намекал на мое нижнее платье, которое наверняка являлось интимным и откровенным предметом гардероба несколько столетий назад.
Но какое это имело значение сейчас? Боковым зрением я уловила очертания Константина и услышала звон цепей, обматывающих его ребра, вернее, торс, ведь теперь он был в безобидном человеческом обличье.
– Ты говоришь мне такое в двадцать первом веке, когда девушки свободно ходят в открытых купальниках? – удивилась я, обращаясь к Яну.
Его глаза сердито пронзали меня синим светом, и если бы вселенная хотела смилостивиться надо мной, то она не подослала бы к нам Валентину. Но копна рыжих волос драконихи, уложенная в новую замысловатую высокую прическу, свидетельствовала о том, что Валентина направлялась именно к нам.
Она внимательно осмотрела меня с головы до пят, плотно сжимая губы и ревностно оценивая, что я сделала с ее одеждой и на что променяла чудесное изумрудное платье, благородно пожертвованное мне насильно.
Громко выдохнув, она с флером задумчивости наклонила голову набок и хмыкнула, бросив:
– Очень… необычно, девочка.
Мне показалось… или я действительно услышала в ее голосе одобрение?
Деловито сложив руки на груди, она спросила:
– Мода порубежного мира? Возможно, я слишком давно не была там. – И требовательно добавила: – Ты должна рассказать мне, что еще вы сейчас носите.
Ее мгновенно перебил Ян:
– В данный момент Ава расхаживает в нижнем белье.
Я не могла поверить – он, что всерьез? Но выглядел Ян негодующим.
В замешательстве хлопая ресницами, я повторила:
– Ты видел меня в купальнике. Очень много раз.
Он процедил:
– Это другое.
Пока звуки рояля разливались в полутьме освещенного свечами зала, а в вальсе кружились гости, кем бы они ни были, но явно наслаждаясь балом, мы стояли полукругом за мраморными белыми колоннами, уходящими в потолок. Ян, подцепив лихорадку драконьей спесивости, донимал меня, а остальные наблюдали.
– Другое? – Я фыркнула. – Ты невыносим, Ян.
Уголки его рта поползли вверх, но внезапная улыбка не коснулась холодных драконьих глаз.
Однако его улыбка была напряженной, и я понимала: если дело обстоит таким образом, значит, Ян изо всех сил старается на меня не злиться.
Не выдержав его взгляда, я опустила свой в пол.
– Потрудись выбирать выражения, Алевтина, – с расстановкой произнес он.
Алевтина? Я резко подняла голову.
Алевтина?! Он действительно так сказал?
Назвал меня полным именем? Прозвучало так, будто он отчитывал меня.
– Хорошо, дракон! – ответила я с такой же расстановкой, без капли сожаления и с долей удовольствия. – Если это поднимет тебе настроение, дракон.
Он вспыхнул. Ян ненавидел, когда я называла его не по имени. Не представляю – почему, но предполагаю, что подобное обращение всегда казалось ему недостаточно уважительным, даже оскорбляющим цмоковскую гордость.
Тем временем Валентина продолжала наблюдать за нами с любопытством. На ее устах блуждала легкая задорная ухмылка. Внимание Константина тоже было приковано к нам, однако он хмурил брови и щурился.
Но мне уже было наплевать.
– То есть Велесу можно ходить голым, а мне нет? – добавила я.
То, что в руках Яна был наполненный хрустальный бокал, я заметила уже посреди перепалки, когда дракон со звоном опустил емкость на высокую мраморную тумбу.
Ян смерил меня сумрачным взглядом, словно хотел испепелить, но я не поддалась. Не отвела глаз, не уступила.
Валентина расхохоталась.
На ее смех наслоился голос, звучный и раскатистый:
– Таким способом я обольщаю женщин, девочка. И работает ведь, да?
Повернувшись, я обнаружила Велеса, восседающего у камина на нескольких поставленных рядом стульях – как раз рядом с Гаем. На плече у изгнанного бога, переминаясь с одной лапки на другую, пытался примоститься Кинли. Вот куда он упорхнул с моих рук. Хоть бы предупредил, что ли…
– А мне нравится человеческая девчонка! – посмеивалась Валентина. – Ян, можно я буду с ней дружить? Никогда не видела прежде, чтобы тебя кто-нибудь столь умело донимал, кроме, конечно же, меня.
Ян плотно сжал челюсти, на его лице ходуном заходили желваки. На меня он уже не смотрел, буравил взглядом на сестру, но пылающие глаза дракона потухли.
– Ава не игрушка, – ровным тоном объявил Ян. – Спрашивай у нее, Тина.
«Тина», – мысленно повторила я.
Как мягко и красиво он ее назвал.
Так называл меня отец, когда остальные сокращали мое имя по-другому. У нас с Валентиной – почти одинаковые имена.
– Не моя игрушка, – лукаво прощебетала она, – но твоя?
– И не моя… – откликнулся Ян, добавив: – …не игрушка. – Он молниеносно сменил тему и даже решил сгладить острые углы. – Я очень рад, Ава, что ты чувствуешь себя настолько отдохнувшей и освоившейся, что можешь снова мне дерзить, – молвил он.
Возможно, он не язвил, и моя попытка ему противостоять и правда являлась хорошим знаком. Но на этом мои испытания не закончились.
Семья драконов не предоставила мне ни единого шанса осмотреться по сторонам. И мешала прояснить, кто все эти собравшиеся, не давая передышки. Сперва на меня обрушился Ян со своим цмоковским негодованием, а теперь ко мне неожиданно подступил не особо разговорчивый Константин.
На какое-то время я успела подзабыть, что он находится здесь – намеренно или нет, но он умел оставаться незамеченным.
И похоже, поразилась не только я, но и Ян, потому что удивленно поднял брови, когда Константин, склоняясь над моим ухом, обжигая кожу щеки дыханием дремлющего в нем дракона, прошептал:
– Позволь пригласить тебя на танец.
Все мысли спутались: страх, изумление, желание бежать, надежда, что его инициатива – неуместная шутка… Не помню, как вложила свою ладонь в его руку, не помню, посмотрела ли на Яна, когда уходила с Константином, минуя колонны.
