Конечная форма пустоты. Финальное слияние с тканью вселенной и звездами. Что, если часть души Константина успела кануть в ней? Что, если это как раз его лучшая – светлая часть? А теперь от него остались кости, мрак и пустота…
Знаю, что мне должен был нравиться Константин. Хотя нет, не должен, ведь он, так или иначе, похитил меня и вознамерился причинить вред, но он мог понравиться мне. Против моего желания, вопреки здравому смыслу.
И он по-настоящему волновал меня. Мое тело откликалось на его прикосновения. Возможно, потому, что я узрела его прошлое? И там – была близка с ним? Пусть и не являлась Аленой. Но что-то мешало мне почувствовать к нему пылкую симпатию.
Незримая преграда стояла между нами. И думая об этом, я перевела взгляд в сторону.
И увидела Яна. Он почувствовал, что я смотрю на него, и обернулся.
Я встретилась с его голубыми, горящими, драконьими очами. Бесспорно, он заприметил, что Константин на сто процентов стал настоящим собой, но спустя мгновение Ян спокойно отвел взгляд и непринужденной походкой направился к сестре, которая успела переместиться в другой конец зала.
Я ощутила укол вины, но не поняла, за что именно и откуда вообще взялись муки совести. Еще минуту мы прокружились в танце, не проронив ни слова, а затем рядом с нами появился брат Константина, который с вежливостью, свойственной представителю высшей знати, спросил разрешения позаимствовать меня для следующего танца.
Константин, с которым я вальсировала длительное время, не возражал.
В компании Яна я почему-то сразу ощутила себя максимально неловко. Не знаю, с чем это связано. Но он вел себя немного по-другому, не так, как обычно. Его движения были точными и резкими. Он не взял мою руку, а завладел ею, крепко-накрепко – намертво – переплетя наши пальцы, обхватил меня за талию и прижал к себе чересчур близко, словно я собралась сбежать.
Всего на миг он уставился за мое плечо, изучив зал с танцующими гостями, после чего пригвоздил свой взор ко мне. Я в полной мере обнаружила себя в ловушке и с замиранием сердца вспомнила нашу ссору, развернувшуюся четверть часа назад.
Ощущая драконий жар, исходящий от его тела, я все же зябко поежилась. Не представляю, что он задумал, но ему нравилось нервировать меня ожиданием того, что он еще припомнит мое поведение. Я не сомневалась, что уголки его рта вот-вот подернутся в зловещей ухмылке, но ничего такого не случилось – его лицо превратилось в непроницаемую каменную маску.
Никакой вальс мы не танцевали. Грубо говоря, это был обычный медляк – такой часто предпочитают везде и повсюду обычные люди, один из тех, что мы танцевали и на мой день рождения.
Еще до того, как случилось непоправимое… Прежде, чем разлились реки крови, оросив землю драконьей фермы красным дождем, и я очутилась здесь.
Вспомнив о том вечере, я перестала замечать какую-либо неловкость, а ловушка Яна, в которую он меня заключил, показалась мне уютным убежищем. Физическая и душевная слабость настигли меня, и головой я невольно склонилась к нему, уткнувшись в твердое плечо. Ян обнял меня обеими руками, прижав к груди.
Мы продолжали плавно и неторопливо кружиться, игнорируя более быстрый темп мелодии, руководствуясь уже собственной музыкой, звучащей в наших разумах.
Закрыв глаза, я поворачиваю голову, касаюсь носом воротника камзола Яна, вдыхаю знакомый запах, привычный мне и приятный.
Воображаю Яна и себя возле банкетного зала, вижу мерцание гирлянд над праздничным столом, счастливые лица родителей, дяди и тети, двоюродных сестер.
Вспоминаю костюм Яна, классический и строгий, совершенно противоречащий его сущности, равно как и этот. И отчаянно стараюсь не зацикливаться на видениях о загадочном подземелье, где Ян уже в черном плаще стоит среди клеток, в которых он заточил свою семью.
В который раз осознавая, что мои легкие не наполняются как следует, я делаю глубокий вдох и резко отрываюсь от Яна, ощущая головокружение.
– Ава, ты в порядке? – с нескрываемым волнением спрашивает он.
Властный дракон, которым он был минуту назад, исчез. Его место занял заботливый Ян, мой самый близкий друг, которого я люблю.
– Не знаю.
По выражению его лица вижу, что ответ ему не нравится. Ян тревожится за меня, но я не умею быть рядом с ним неискренней.
– Чем я могу тебе помочь? – участливо интересуется он.
– Отвлеки меня, – прошу я.
Он кивает. Опуская руки на мою талию, заново и осторожно притягивает меня к себе, но не вжимает в камзол, на сей раз давая свободно дышать. Мое лицо окутывает аромат дыма и елей, исходящий от его шеи, а еще дубового влажного мха, можжевельника, сосновых иголок и почему-то брусники.
Дракон пахнет как неведомый мистический лес. Я ощущаю касание его губ на лбу.
– Ты вообще заметила, что наш замок полон цмоков? – спрашивает он, когда мы опять начинаем танцевать.
– Все гости – драконы? Мне стоило сообразить, – говорю я.
– Это военачальники и некоторые из подчиненных. Они участвовали в прошлой войне – и будут участвовать в нынешней.
– Что-то непохоже, что они готовятся воевать, – парирую я, вновь обращая внимание на то, что многие из присутствующих разодеты в бальные платья и костюмы.
Пожалуй, гости замка рады праздному времяпрепровождению.
– Кое-кто уже отправился в явь, Ава, и разместился на соответствующих позициях. И тебе не стоит сомневаться в действиях остальных.
Да, это, естественно, не моего ума дела, как они собираются воевать, ведь у меня – иная задача, к выполнению которой мы вовсе не приближались, а, наоборот, отдалялись, шаг за шагом за каждый пустопорожний час.
– Проводник, который отправит вас в пекло, пришел?
– Пока нет, – ответил Ян шепотом – намеренно или нет, дотрагиваясь губами до моего лба при каждой произнесенной букве, – но мы ждем его скорого появления. Ему передали, что мы здесь.
– А ты, – говорю я, зажмуриваясь на мгновение и втягивая в себя уже не вязкий воздух нави, а запах Яна, из-за которого у меня несколько лучше получается дышать, – тоже военачальник?
Он отрицательно мотает головой, прочерчивая подбородком горизонтальную линию на коже моего лба, щекоча ее.
– Моя семья… как бы выразиться поточнее… Помнишь, Гай описал нас как влиятельных и проблемных? Если делать упор только на влиятельность, можно сказать, что все военачальники подчиняются именно нам.
Неудивительно.
Мне лишь хотелось сказать: «Это потому, что ты более влиятельный бог, чем они?»
Если подумать, все драконы – древние боги. И они потомки тех драконов, которые однажды покинули ирий, спустившись в темную навь.
Мой Ян, который танцевал со мной на дне рождения, Ян, который водил меня купаться на речку в детстве, посещал со мной театральные постановки и выставки в картинных галереях и возил на кружки по рисованию – это мой Ян. И он бог.
Однако он скрывал это от меня. И если заговорю на щепетильную тему сейчас и не сдержусь, я точно задохнусь.
– Ян, ты найдешь меня, когда я умру? – быстро спрашиваю я.
Вероятно, вопрос о моей кончине ошеломляет его, и он на секунду отстраняется, чтобы осуждающе заглянуть мне в глаза.
– Ты же понимаешь, что так делать нельзя, – с напускным безразличием заявляет он.
– То есть ты не будешь по мне скучать? – вопрошаю я.
– Конечно буду.
Теперь уже отшатываюсь и я.
– Тогда… как ты можешь? – возмущаюсь я и хмурюсь.
Мне обидно. Он что, не попытается меня найти? Я ничего для него не значу?!
«Неправда. Неправда…»
Бог он там – или цмок, или все сразу, но он любит меня.
«Я знаю».
– А разве не это и предполагалось с самого начала, когда ты еще была не в курсе, что навь существует? – поучительно спрашивает он.
Видят боги (кстати, собравшиеся в этом зале), но я не желала, чтобы мои глаза увлажнились. Однако ресницы предательски намокли.
– Но теперь-то я знаю.
Он смеется. А я начинаю хныкать. Как маленькая. Ничего не могу поделать. Я ужасно устала. Нервная система выходит из-под контроля и объявляет протест моему образу жизни, полному страха, кошмаров и боли от потерь.
