Ян останавливается и берет мое лицо в ладони, большими пальцами вытирая слезы со щек, и произносит, глядя прямо мне в глаза:
– Я буду очень скучать по тебе, Ава. Правда. Очень сильно.
Я верю ему. Нос щиплет, и я льну к Яну, чтобы спрятаться в ткани камзола, чтобы он не видел слезы, которые все равно беспрерывно катятся по лицу.
– Думаешь, я хорошая душа? – выдыхаю приглушенно в его грудь.
Ян заботливо гладит меня по волосам.
– Думаю, нет, – отвечает он. – Ты вредная. Кто знает, что ты натворила в прошлых жизнях…
– Ну Ян… – протягиваю я и теперь наяву, как и в недавнем сне, плачу и смеюсь одновременно.
И с губ Яна тоже срывается смех.
– Ладно, если ты попадешь в пекло из-за своего чудесного характера, мы встретимся. Клянусь. Не то что я спасу тебя, но, так и быть, наступлю себе на горло, согласившись на службу там, чтобы перевоспитать тебя и отпустить.
Делаю вид, что обижаюсь, шутливо ударяю его в грудь. Он накрывает мою руку и прижимает мою ладонь к себе.
Наши глаза опять встречаются. Мы замираем друг напротив друга, а после снова продолжаем танцевать.
– Иногда меня поражает то, как я привязан к тебе, а ты ко мне, Ава. Но так нельзя, понимаешь?
Мне хочется отрицательно помотать головой. Как будто этим я сумела бы изменить порядок вещей во вселенной, заставив Тьму переписать древние законы.
Но я говорю:
– Да.
– Когда-нибудь твое место будет в вырае. Я бы хотел подобного. Даже если ради этого придется расстаться с тобой навсегда.
Звучит безумно удручающе.
Чтобы заново не начать рыдать, я спрашиваю снова, пытаясь добиться ответа, который меня устроит:
– Придешь ко мне в гости с Велесом?
Ян мягко улыбается. Я чувствую, что он сдается.
– Тогда пообещай, что окажешься именно там и безо всякого промедления. В смысле – после этой жизни… долгой человеческой жизни.
Меня настигает облегчение.
– Ладно. Возможно, и получится, – соглашаюсь я.
– Хорошо.
Мое место будет в ирии, его – навсегда в нави.
Ему нет места там, а мне – здесь. Свет и тьма не соприкоснутся. Мы будем вынуждены расстаться. Это неизбежно – и необходимо принять.
Он поцеловал меня в лоб и оборвал наш танец. Мы стояли в центре бального зала, заполненного цмоками в человеческих обличиях, и Ян взял меня за руку, провожая к пространству, отделенному светлыми колоннами, где нас ожидали Константин, Валентина, Велес, мой Кинли, Гай и кто-то еще, на кого я не сразу обратила внимания.
Я успеваю спросить у Яна:
– Любопытно, кем я была прежде? То есть в прошлых жизнях?
– Не стоит задумываться о таких вещах, – предостерегающе отвечает он.
– И какого тебе общаться со мной, зная, что я ненастоящая? – с легкостью, без задней мысли, выпаливаю я.
Ян сбавляет шаг.
– Ты настоящая, – возражает он. – По крайней мере, та часть тебя, которую я знаю, настоящая. Но эта же часть является своеобразным предостережением, что не только вам, Ава, нужно держаться от нас подальше, но и нам – от вас. Люди, если дело касается близких отношений, для нас даже более опасны, чем мы для смертных.
Мне становится неуютно. Если Алена и правда была человеком, неужели у Константина не возникало мыслей о том, что после кончины она вспомнит другие свои воплощения? Кем она в них была? Что она в них чувствовала и о чем думала?
Как они собирались выйти из затруднительной ситуации? Или у них не было никаких вариантов, поэтому Ян и говорил, что мы – опасны для них?
– Для меня абсолютно не важно, кем ты была. Эта личность, которую ты имеешь сейчас, навсегда останется с тобой. Но я бы с радостью узнал остальные, как бы выразиться… осколки души. Хотя… – Ян оценивающе смотрит на меня сверху вниз. – Кто знает, сколько тебе на самом деле лет. Ты действительно могла успеть натворить многое, если уж перерождаешься огромное количество раз, поскольку Тьма не пропускает тебя в рай.
– Возможно, я старше тебя? – спрашиваю я, смеясь.
Ранее я задумывалась лишь о возрасте Яна, ужасаясь ему, но никогда не размышляла о своем.
– Это вряд ли. – Он возобновляет шаг и, держа мою ладонь, тащит меня за собой.
– Так сколько тебе? – допытываюсь я.
– Поверь, ты не хочешь знать.
С сияющими улыбками мы возвращаемся к остальным и замираем рядом.
Я держусь за предплечье Яна, обвивая его обеими руками. Но, когда вижу незнакомых мужчину и женщину – и двоих маленьких детей поблизости, – машинально отпускаю его.
– Мой брат, Алексей, – представляет мне незнакомца Ян. – Его жена Вольга, а вот их дети. Они – полулюди-полудраконы, поэтому выглядят как человеческие детеныши.
Мой взгляд, минуя Алексея, стремглав взмывает к Вольге. Если дети полудраконы, то… Вольга – человек? Всматриваюсь в ее лик.
Вольга – невысокого роста. Довольно худенькая и миниатюрная, с длинными черными волосами и ореховыми глазами, похожими на мои, хотя они ярко светятся, пылая рыжиной. Горят драконьим светом.
Она, конечно, не человек. Наверное, когда Ян говорил о полудраконах, он имел в виду не только детей? Вероятно, жена его брата тоже полудракон.
Теперь Ян представляет и меня, охарактеризовав как «ту самую девушку, о которой он им тогда рассказывал».
Я абсолютно не понимаю, какой именно упоминается момент.
Отвлекаясь от мысленного вопроса, возвращаясь к Алексею, я теперь рассматриваю его, стараясь таращиться не слишком нахально, но моментально отмечаю оттенок его коротких волнистых волос – цвет пасмурного неба, как и у Александры. Да и в целом он на нее очень похож.
Алексей был облачен в доспехи, вид которых здорово отрезвлял, напоминая, что хоть мы и находимся сейчас в бальном зале, где царит атмосфера расслабленности – нас поджидает битва. Возможно, не одна.
Держался он уверенно и горделиво, его голова была надменно приподнята, делая сходство и с Яном чересчур явным, а вот от ультрамариновых глаз не веяло знакомым мне теплом, в них был холод, наталкивающий на мысли о некой обособленности, изолированности, указывающий на его отличие от остальных.
Мне мигом вспомнилось, как об Алексее отзывалась Валентина.
Она не была уверена, что он появится здесь, намекая, что он зачастую старался держаться особняком, подальше от семейных дрязг, выбирая собственную жизнь и благополучие.
Но сейчас он здесь.
Дети примерно лет пяти и трех – мальчик и девочка, беспрерывно о чем-то щебетали, смеялись и вертелись у ног родителей.
– Ты голодна? – спросил меня Ян.
– Пока нет, – ответила я.
Девочка пропищала что-то неразборчиво тонким голоском, и Алексей, опустившись на корточки, тотчас переменившись в лице при общении с ребенком, будто став мягче, что-то ей сказал.
А затем, окончательно сбив меня с толку, поправил ей растрепавшийся хвостик на макушке, перевязав резинку заново, как самый заботливый и участливый отец.
К нему подступил мальчик, который был чуть постарше и попросил разрешения погулять снаружи. Алексей не отказал, но объяснил, что выйти дети могут только в сопровождении взрослых.
– Нам всем пора проветриться, – объявил Ян.
К девочке направилась Валентина и протянула руки. Племянница молниеносно откликнулась и позволила поднять себя в воздух. А потом с задором запустила пальцы в рыжие кудри драконихи и тем самым испортила ей прическу. Валентина на миг поморщилась и сдавленно выдохнула, однако спустя секунду беспечно расхохоталась, дескать она ни капли не разгневалась, что было поразительным, зная ее характер.
– Как я рада с тобой познакомиться, малышка, – протянула она медовым голосом.
Угрюмый Константин молча взирал на мальчика, который пугливо хлопал глазами, пока Алексей не взял малыша за руку и не повел к колоннам. А я думала о том, что и Алексей, подобно Яну, очень долгое время находился вдали от семьи, если его братья и сестры до сих пор не знали племянников.
– И как ваш отец это переживет? – бросил Велес, когда мы зашагали к выходу, и двинулся следом за нами.
