В договоре взаимной доверенности расписались все.
— Садитесь уже, — кинул мужчина, ткнув щетинистым подбородком в сторону огромного круглого стола, стоявшего по центру комнаты.
Пока мы рассаживались, хозяин подкинул в печь пару поленьев. Сухая древесина тут же оживила пламя, что очень понравилось Каре. Волчица рухнула у печи, от её гнойной брони поднялись струйки дыма. На душе стало как-то уютнее. После пары суток под проливным дождём нам всем не хватало немного тепла. Да к тому же хозяин не собирался общаться с нами на сухую. Я улыбнулся, когда увидел в мужских руках глиняную бутылку и три глиняных кружку. Не думаю, что в такую сырую погоду нас собирались напоить обычной водичкой.
— Промочим глотки? — предложил Колег.
Отказов он не принимал, и расценил наше молчание как согласие. Мутно-белёсая жидкость хлынула из узкой горловины бутыля и равномерно заполнила три бокала, обрызгав мелкими каплями стол. Кое чего не хватает на нашей вечеринки!
Я потянулся к ремню на груди. Мужчина с подозрением глянул на меня, но ничего не сказал. Он нарушил молчание лишь после того, как я на стол поставил серебряную коробочку и свёрток ткани. На удивления сухой — кожаные кармашки на ремне спасли наш вечер!
— Это что? — спросил Колег, стрельнув глазами в серебристую коробочку. — Твой стакан?
— Нет, это зажигалка.
— Зажигалка?
Гримаса недоумения на лице хозяина ничуть меня не смутила. Наберись терпения, дядя! Сейчас всё будет. Хотя, моё терпение уже давно было готово лопнуть, толкнув меня на стоявший перед моим носом стакан.
Дымок с трёх раскуренных сигарет быстро окутал потолок. Отхлебнув пойла, наши языки поплыли не хуже сигаретного дыма. Хотелось многое рассказать и поведать, но я вовремя уловил тяжёлый взгляд Дрюни, призвавший меня вести разговор только по делу.
Наполнив очередную кружку, Колег посмотрел на нас как на каких-то призраков, а потом выпил. Стерев с влажных губ капельки обжигающего пойла, Колег сказал:
— Если бы мне кто посмел сказал, что я буду пить вместе с «кровокожим», да еще и за одним столом, — я бы тому отгрыз язык своими зубами! — кружка с грохотом обрушилась на стол. — Юстина сильная женщина…
Мужчина выудил из кармана штанов серебряный медальон и принялся его рассматривать, что-то причмокивая себе под нос. Только сейчас я заметил, что шрам на его губах довольно свежий.
— Почему вы остались здесь? — спросил я, глядя на Колега, — Вы ведь могли пойти следом.
Уставшие глаза хозяина посмотрели на меня исподлобья. Он засунул медальон обратно в карман, глубоко затянулся папиросой и выпустил сероватый дым в потолок.
— Я давал клятву своему правителю, — гордо заявил Колег. — Мы все давали клятву. Я родился здесь, и умру здесь! Земля Лофказов мне — как мать родная! Ты бы бросил свою мать?
Смотря какую… Я промолчал, сделав вид, что на такой вопрос ответ очевиден.
— Деревня Лофказ — наш последний оплот в битве за наши жизни, — продолжил Колег. — Мы собрали три сотни мужчин. Воинов, способных сдержать то безумие, что вихрем сметает деревни вместе с жителями.
— Вы про набеги животных?
— Да! — суровый взгляд хозяина лег на мои плечи. — Откуда ты знаешь?
— Юстина нам всё рассказал. Так совпало, что мы держим путь в «кровавый лес».
Колег вдруг рассмеялся, чуть не поперхнувшись своим пойлом.
— Безумцы, — процедил он сквозь зубы, а потом его глаза вспыхнули как лампы дневного света. — Да вы понятие не имеете куда идёте!
— Ты проснулся сегодня, — Дрюня подтянул своё уродливое лицо поближе к хозяину, — и даже подумать не мог, что уже вечером будешь пить и курить с «кровокожим» за одним столом!
— И то верно… и то верно… Но что в мрачном лесу вы надумали найти помимо своей смерти?
— Хозяина леса, — сказал Дрюня.
— Хозяина… там нет никакого хозяина. Весь этот лес — чума, заразившая зверьё! Мы перебьём всех больных зверей и прекратим распространение. Лес очиститься.
— Он не очистится, — заявил Дрюня. — Он будет разрастаться с каждым днём…
— У нас хватит мечей, стрел и копий, чтобы убить всех зверей! — взревел Колег, вскакивая со стула. — Мы справимся сами! У вас я даже помощи просить не буду. Не ждите!
— Мы ничего тебе и не предлагали, — сказал Андрей, криво улыбнувшись. — Твоя жена попросила нас тебе помочь, выбор за тобой.
— Даже если вас послала ко мне сама судьба… — Колег рухнул на стул, — … то что потом… «Кровокожи» не успокоятся. Этот лес… Этот «кровавый лес»! Это их проклятье! Их чума!
— Почему ты так решил? — спросил я.
Он снова рассмеялся.
— Уже как десять лет они предпринимают попытки покорить наши земли. И всё безрезультатно. Нашу непокорность они решили вывести из наших гордых сердец голодом! А когда этот план только укрепил наше положение и закалил наши души, эти твари… — он вдруг взглянул на меня виноватыми глазами, — прости, Инга.
Воздух в комнате разогрелся не только от пылающих углей в печи, но и от вспыхнувшей крови Колега злости. Запах пота заметно усилился. С каждой минутой хозяин дома ощущал себя в кругу двух уродливых воинов более увереннее, что быстро лишало его язык лишних костей. Это и хорошо, это нам на руку.
— Ничего страшного, Колег, — я искренне улыбнулся. — Продолжай.
— Эти твари решили забрать у нас самое ценное — наши леса.
Глава 11
Мы с Дрюней старались неподвижно сидеть на хрупких стульях, изредка кивая каждому слову, выдавленному из пересохшего горла Колегом. Худой мужчина, невидящий тёплую постель не первый день, медленно, но уверенно посвящал нас в историю своей деревушки, судьбоносный день которой наступил десять лет назад, когда у порога ворот появился отряд «кровокожих». Кто бы мог подумать, что такой огромный пласт информации мы сумеем отыскать именно здесь.
— Их было от силы два десятка, — начал Колег, раскурив папироску. — С высоты нашего забора я взирал на их бесстрашие и наглость. Да, они прятали свои лица под страшными масками, но их глаза… налитые кровью, смотрящие в самое сердце моей душу, были как на ладони. В тот день моя кровь словно остыла, стала холоднее снега. Мне до сих пор стыдно себе признаться, но тогда я испугался. По-настоящему. Словно я ступил на тонкий лёд и ушёл далеко от берега, с понимаем нависшей угрозы. Мы все всё поняли. И в тот день мы все провалились…
Колег наполнил наши кружки пойлом, не забыл про себя. Минуло десять лет, воспоминания должны были скрыться под толстым слоем пыли, но не в этом случает. Те события навсегда осели в сердце мужчины металлической стружкой, причиняющей боль во время каждого удара. Когда Колег скривился от очередного глотка своей кислятины, слова застряли в его глотке, мне показалось, что истории конец. История даже толком не началась, а её тяжесть уже сомкнула мужские губы. Но, очередной глоток развязал язык, губы зашевелились, хотя мы и испугались, что в любой момент его рот может захлопнуться, а сам он провалиться в глубокий сон.
— В тот ясный день Герцог Петрас, — продолжил хозяин, проглотив не только браги, но и всю боль воспоминаний, — собрал сотню опытных воинов. Не отпирая ворот, он обратился к чужакам. Он спросил их откуда они и с какой целью явились в его земли. На что получил ответ, что его это не должно касаться. Он обязан незамедлительно отпереть ворота и впустить отряд внутрь деревни. Такой наглости никто не ожидал, но и Петрас был не из робкого десятка. Он тогда громко рассмеялся. Мы все тогда громко рассмеялись. Но чужаки и не подумали расходиться. Они продолжали стоять под знойным солнцем, испытывая наше терпение. И даже ночь их не сломила. А чуть солнце показалось из-за горизонта, они попытались снести ворота. Своими мечами, словно выкованные из медленно остывающей лавы, они принялись рубить крепкие брёвна ворот. И вы знаете, они бы их быстро обратили в щепу.
Колег повернул голову и уставился на уродливое оружие, стоящее у стены.
— У них были такие же мечи, как и этот… двуручный, — подбородок хозяина чуть затрясся, — острые и страшные, словно выплавленные из собственной крови. Сотни наших воинов выстроились полукольцом перед воротами. Тогда герцог Петрас предупредил чужаков, что если они не прекратят, на них обрушиться смертельный град стрел. Они не прекратили. А спустя какое-то мгновение три десятка лучников нацелили свои луки. Прозвучал незамедлительный приказ и свист стрел разорвал воздух.
