"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Лагутин Антон

— Дай угадаю, — влез Дрюня, — стрелы отскочили от их доспехов?

— Да, ни одна стрела не пробила доспех.

Странно. Буквально час назад пару стрел умудрились пробить мой доспех. Неглубоко, но сам факт проникновения наконечника меня пугал. У меня появились вопросы.

— Какие наконечники вы тогда использовали у стрел?

Колег задумался. Тонкие пальцы растирали острый подбородок, пока глаза мельком пробежались по моему лицу. Мне показалось, что я вызвал у него подозрения.

— Хороший вопрос, Инга. Я хочу, чтобы ты кое-что уяснила. Твой доспех тебя не спасёт. Если нам понадобиться, мы тебя убьём. Не сомневайся. Для нас ты не бессмертная.

— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался я.

Он вдруг хлопнул ладонью по столу и вскочил, роняя стул на пол.

— Если ты пришла сюда выведать наши секреты, — взревел он на весь дом, — то ничего у тебя не выйдет!

— Ты пьян! — взревел в ответ Дрюня, отбрасывая стул и обрушиваясь двумя руками на стол. — Мы пришли вам помочь! Сколько раз можно твердеть об этом⁈ Или ты забыл, Колег, что ни одна из ваших стрел не пробила ни мой, ни моих воинов доспех!

— Ты прав, — Колег поднял стул с пола, положил руки на спинку и устало свесил голову, избегая встречи с нашими глазами, — я пьян! Я пьян впервые за много дней. А знаешь почему? Потому что оказался в кругу людей, которым могу доверить свою жизнь. Не знаю почему! Вот не знаю…

Отчаянно мотнув головой, Колег рухнул обратно на стул. Резко схватил бутыль и наполнил всем нам бокалы, расплескавшиеся после яростных ударов ладонями по столу.

— Мы использовали стальные стрелы. Сталь! У нас не было иных материалов. И да… — Колег взглянул на Дрюню,… ты прав, стрелы отскочили от их кровавых доспехов. Ворота быстро пали. Наша непреступная крепость вдруг превратилась в место кровавой бойни. Я тогда спустился с помоста, и медленно побрёл к сражающейся толпе. Мои ладони тряслись вместе с зажатым в них мечом. Я словно не дышал. Такой страх я испытал впервые. Нет, я не убежал, не считайте меня трусом. Но когда брызги горячей крови залили мне лицо, я оцепенел. Я замер. И так и остался стоять на месте, глядя на спины сражающихся. И лишь когда появилась прореха между спинами наших воинов, я тут же её занял. Двадцать «кровокожих» были взяты в кольцо. Казалось, у них нет ни единого шанса на победу, но так казалось тем, кто стоял поодаль, кто не видел всего ужаса, что творился в самом центре кровавой бани. Где «кровокожи» уже стояли на людских трупах и стремительно выгрызали кольцо изнутри.

Колег мучительно скривил лицо, опустошённо глянул в сторону, где не было ничего, кроме голой стены и вороха грязных вещей, разбросанных по полу. Затем ударил ладонью себя по груди и принялся растирать, водя пятерню по серой рубахе, на которой уже проступали влажные пятна пота.

— Боец, стоявший по левую руку от меня, — продолжил хозяин, но его голос лишился прошлой уверенности, стал каким-то нервным, — умер у меня на глаза. Кровавое лезвие отсекло ему руку и раскроило голову. Он замертво рухнул, залив меня и стоящих позади меня воинов своей кровью. «Кровокож», убивший его, после смертельного удара развернулся ко мне правым плечом. У меня было мгновение. Я уверовал в судьбу. Мне хотелось отомстить, и я ударил, не раздумывая. Лезвие моего меча точно ударило в шею «кровокожа». Но ни крови, не жуткого хрипа… ничего… я не услышал ничего того, что всегда происходит после такого удара! Опешив от увиденного, я быстро замахнулся, но ударить по этому ублюдку не успел. Откуда-то снизу с воем вылетело кровавое лезвие и вспороло на груди мой доспех и оставило на теле глубокий шрам. Плоть и мясо рассекло до самых костей. Чудо, что я выжил. Я рухнул на кучу трупов и чувствовал, как из меня медленно вытекает жизнь, и с каждой потерянной каплей крови мои веки становились тяжелей. Я почти закрыл глаза, но остатки сил подарили мне лучшие мгновения, которые мне посчастливилось увидеть в своей жизни. В тот ясный день узкая щёлочка между век даровала мне узреть великую победу!

Колег с гордость задрал голову. Истерзанные губы смочили кончик папиросы, после чего мужчина затянулся. Огромный кусок пепла обвалился прямо в стакан, но Колега это ничуть не смутило. Он осушил кружку до последний капли. Опалые щёки и тонкий нос выстроились в какое-то подобие наслаждения, что подчеркнул мелькнувший на секунду блеск глаз, когда опустевшая кружка вновь наполнилась до самых краёв.

Я испугался, что увлекательный рассказ может прерваться из-за переизбытка алкоголя, но стало ясно, что перед нами сидит не какой-то грязный пьяница. Тощий мужчина в потной рубахе прекрасно знает свою меру. Пусть пьёт, мы ему не мешали. Когда надо, тогда и остановится. Не каждый сможет рассказывать подобное, вечно проглатывая подступивший ком к горлу.

— Герцог Петрас никогда не был трусом, — продолжил Колег, — и в тот день он и не думал прятаться за спинами своих воинов! Он громко проорал на всё поле боя «Расступись!» и стена из воинов расступилась. Кольцо разомкнулось. Петрас вошёл внутрь, держа перед собой меч. Я видел это! Я был в том кольце, истекал кровью, но продолжал смотреть. Битва не прекратилась. И даже не прекратилась, когда Петрас оглушительно взревел «Что вам надо?»

Колег снова посмотрел на меня с каким-то неприкрытым подозрением. Словно пытался разглядеть во мне что-то ему больно знакомое, что-то, что он уже позабыл, но моё появление вдруг разбудило крохотную частицу давно позабытого.

— Там была женщина, — сказал он, кивая головой. — Точно. Я уже и позабыл. Такая же, как и ты… только лицо полностью скрыто за чумной маской, искажающей женские черты.

— Колег, случайно не под такой?

Я встал из-за стола и вышел чуть в сторону, ловя на своём животе прямоугольник света от палящих в печи углей.

Колег кивнул головой.

— Такая же, как в тот день! — на его губах выступили слюни. — Она точь-в-точь, как была на той женщине! Какое вы отношение имеете к ней?

— Успокойся, Колег, — промурлыкал Дрюня, — мы ищем её.

— Для чего⁈

— Нам необходимо понять, откуда они пришли, и кто они вообще, — Дрюня промочил брагой горло и уставился на хозяина с какой-то хитринкой во взгляде. — Тебе же самому должно быть интересно, согласись?

— Мне плевать на них! Но если вы хотите убить этих тварей, я вам помогу! Может, хотя бы сейчас я буду полезен. Ведь в тот день я лежал в полном беспомощности и был абсолютно бесполезен. Мог лишь смотреть, как из кучки «кровокожих» вышла женщина. Выдернув окровавленный меч из поверженного солдата, она уставилась на Петраса. А затем шагнула ему на встречу. Её забрызганный кровью доспех вдруг стал чистым. Багровые пластины в лучах солнца заиграли алыми красками и выглядели по-своему устрашающими. Ни единой капли чужой крови не осталось даже на её мече. Словно всё смыл дождь, но дождя в тот день не было. Она перешагнула через трупы и встала напротив Петраса. Она тогда сказала, что нет смысла с ним общаться. Мы не подчинились раз, не подчинимся и два. Нас всех убьют. И зальют леса нашей кровью.

Колег вдруг притих. Проглотив слюну, он поднёс папиросу к губам и крепко затянулся. За окном сверкнула молния и оглушительный удар грома сотряс крышу дома и пустые кружки на столе. Со стороны печи вдруг раздался визг. Я кинул туда напряжённый взгляд, мои пальцы машинально поползли к рукояти меча, которого при мне и не было. Надо меньше пить… Мои опасения оказались беспочвенными.

Кара крепко спала у печи, подёргивая лапками. Взвизгнув еще пару раз, её тело содрогнулось. Она замолкла. Лишь вздымающаяся грудь подсказывали нам, что с ней всё в порядке. Собака просто спала, и ей что-то снится. Надеюсь, хорошее.

— Так как вы победили? — спросил Дрюня, лично разливая по бокалам пойло.

— Герцог Петрас ткнул её своим мечом в грудь. А потом еще раз. И даже когда он громко заорал и ударил в третий раз, ничего не произошло. Та страшная воительница продолжала стоять, как ни в чём не бывало. Петрас ударил снова, он не собирался сдаваться, он не из той породы, что приклоняются к ногам сильного врага. Кончик меча замер, совсем чуть-чуть не дотянувшись до доспеха кровавого. Женская ладонь схватила лезвие так крепко, что Петрас не смог его вырвать. И тогда мы услышали смех. Женский, жуткий, с противным бульканьем, похожим на твоё, Инга. Это женщина лёгким движением вырвала из рук Петраса меч и отшвырнула в сторону. А затем её меч рубанул воздух, и герцог с оглушительным воплем отпрянул, с трудом устояв на ногах. Такой удар мог перерубить берёзу надвое, но рука, в которой герцог держал меч осталась на месте, а из рассечённого рукава на землю потекла струя крови. И вот тогда я увидел смятение и растерянность «кровокожа». Нет, лица той женщины я не увидал, но её движения, потерявшие былую уверенность, говорили сами за себя. Женщина явно была ошарашена. Она принялась рассматривать лезвие своего меча, как будто пытаясь найти в нём поломку или изъян. Я видел, как она моргнула, перевела взгляд на побледневшее лицо Петраса и тут же последовал новый удар. Лезвие обрушилось на вытянутую руку герцога в район локтя. Герцог завыл от боли с новой силой, но рука осталась на месте, лишь рукав сюрко содрало, обнажив рассечённую плоть до кости. Дальше стало только хуже. Женщина не собиралась останавливать! Эта тварь схватила герцога за запястье, притянула его руку к себе и принялась со всей яростью рубить! Пытаясь пропускать крики Петраса мимо ушей, я сумел насчитать десять ударов. Десять ударов, которые стали для меня вечностью. Я тогда зажмурился, не хотел видеть мучения моего правителя, но женский смех заставил меня открыть глаза.