Он закрыл каюту изнутри и принялся обыскивать вещи убитого. Во внутреннем кармане нашелся письмо без подписи и пропуск с печатью Святейшего Патриарха Киевского и всея Руси-Украины Симеона, которые Северин, внимательно изучив, забрал вместе с грамотой убитого. Уложил тело разгоряченного от смертельной горячки Михаила на кровать, прикрыл одеялом, запер каюту на ключ, повесил на дверь табличку «Не беспокоить до конца полета» и направился в ресторан с чувством исполненного долга.
Цеппелин покинул Львов, и характерник с детским восторгом наблюдал, как далеко внизу проползает дорога. Люди крохотные, как муравьи — вот как их видят птицы с высоты полета! Наверное, кому-то такое зрелище показалось бы жутким, но Северин восторженно таращился на вид, пока пустой желудок не напомнил о себе.
В ресторане продолжалась политическая дискуссия, поэтому сероманец отсел от нее как можно дальше. Снял широкополую шляпу, откинул со лба волосы и начал изучать пищевод, тут рядом прогуло:
- Друг Северин! Какое невероятное совпадение!
Сначала характерник увидел мощное брюхо, одетое в дорогой костюм, а затем его владельца — одного из самых богатых чумаков Гетманата Тимиша Клименко.
- Рад встречи, - искренне улыбнулся характерник. – Присоединитесь?
- Охотно! — чумак шлепнулся на стул и зашептал: — Честно говоря, сначала не был уверен, что это вы... Вижу, что путешествуете инкогнито, без цеховых регалий.
— Иногда приходится снимать черес.
Они всегда встречались случайно, раз или два раза в год, каждый раз в новом месте, словно это было их традицией. Клименко настоял, что угощает, заказал кучу дорогих блюд и более дорогого вина.
– Как господин Захар поживает?
— Неплохо, личную жизнь устраивает.
— В любом возрасте можно любить и быть любимым, — Клименко охотно закивал. — Помню нашу первую встречу! Как вы спасли меня в Уманском паланку от грабителей, что на мое вино ротяки разинули. Свыше семи лет прошло с тех пор, матушка родная, как время бежит!
– Такие случаи не забываются, – согласился Северин. — Летом доставлял удовольствие пообедать с вашими бывшими коллегами. Рассказывали о том, как вы начинали у господина Гарбуза.
– О, да! Веселые времена были! А старой Тыквы жалко, хорош был человек...
Клименко трижды перекрестился и выпил за упокой.
— Слышал, что ваши проворные телеги неплохо чувствуют себя.
– Ха! Конечно, мои дела продвигаются! Механизированные валки вывели меня вперед! — чумак восхищенно взмахнул руками. — Пока конкуренты только их скупают, я уже наладил сеть! Хорошо смеется тот, кто смеется последним, друг мой.
- Теперь планируете доставлять товары воздухом? – поинтересовался Северин.
Ему нравился неизменный пыл Клименко, известного на весь Гетманат чудака и новатора.
- Нет-нет, цеппелины - как улитки, емкость у них не очень, а оплата заоблачная, извините за непутевый каламбур.
— Однако виды сверху невероятны.
– Здесь я полностью согласен! Предлагаю тост за чудесные изобретения человечества, дающие нам такие перспективы!
Чумак поддел вилкой стейка и откусил половину.
— М-м-м, рыба не очень свежая, лучше не ешьте... Отведайте куропочку, надеюсь, они не нашли ее среди своих двигателей... Кстати, в Вильнюсе готовят картофельники, начиненные мясом, тоже цепелинами зовут, не пробовали?
— Не имел возможности побывать в тех краях, — Северин попробовал куропаток, оказавшийся удивительно вкусным.
– А вы разве не в Таллинн направляетесь?
- В Киев.
— О, это уже следующая остановка, — огорчился Клименко. - Жаль! Я к конечной. Наши встречи всегда проходят слишком быстро!
– Зато приятно.
- Вы правы! О чем мы говорили... А, о цепелинах. Поезда гораздо лучше годятся для грузовых перевозок, это моя вторая область расширения. Вот лечу изучать новую возможность... Однако она крайне безумна даже для меня!
— Звучит интересно, — Северин звякнул кольцом о ножку бокала.
– О, вы успели жениться! — Тимош наконец заметил кольцо.
– Недавно. Свадьба в тесном кругу друзей.
– Приветствую! Рад вас, Северин. Если решите инвестировать деньги в будущее — вы знаете, к кому обращаться, да? Плохого не посоветую!
– Только к вам, – характерник поднял бокал.
Клименко рассмеялся, и они выпили.
— Расскажу как давнему другу по большому секрету, — снова зашептал чумак. — В Таллинне я собираю группу лучших ученых Двухморского Союза для невиданного проекта... Исследование Потустороннего мира!
— Вы умеете ошеломлять, пан Клименко, — Северин был действительно поражен. — А зачем вам показалось Потусторонний мир?
— Для транспортировки, друг мой! Кто первым овладеет логистикой — тот станет лучшим. Понимаете, к Потустороннему миру сейчас относятся как к волшебному миру, сфере исключительно мольфаров, ведьм и вас, характерников, куда нам, обычным людям, нельзя. Но что, если мы сможем проторить путь сквозь тамошние территории? Без помощи Ковену. Усилиями ученых! Как вы думаете, это возможно?
— Трудно сказать, — Северин сомневался, что этот замысел будет успешен, но ничто не могло заставить господина Клименко оставить идею, которая родилась в его голове. Даже если идея была совершенно безумной.
— Мне известно, что в Ордене есть рыцари, которые исследовали Потойбич, — чумак кипел энтузиазмом. — Это единственные эксперты, к которым я хотел бы обратиться с вопросами... Не порекомендуете ли вы кого-нибудь? Буду очень благодарен!
Чернововк несколько секунд раздумывал, стоит ли рассказывать о собственном опыте в этой сфере, и решил, что, по крайней мере, не сейчас.
— Попробуйте обратиться к есауле шалаша потусторонних. Ее зовут Вера Забила.
– Спасибо, друг мой. Ваше здоровье!
После обеда Северин распрощался (господин Клименко в очередной раз вручил ему визитку и пригласил на пир, как делал каждый раз) и направился к собственной каюте. Цепелин плыл в облаках, за стеклом стелилось бело-серое ничто, поэтому он принялся осматривать вещи Михаила. Письмо без подписи предписывало:
«После выполнения задания отправьтесь в монастырь Глинских пустынь, там покажите пропуск, назовитесь, и получите убежище. Ожидайте новых предписаний».
Пропуск с печатью Святейшего Патриарха Киевского и всея Руси-Украины пах ладаном. Сероманец сверился с атласом: монастырь Глинская пустынь, основанный в честь Рождества Пресвятой Богородицы, затаился в лесах у Глухова.
В том монастыре не знают, какой из себя завербованный характерник, поэтому должны упустить его только по пропуску... Пока известие о странной смерти мужчины на борту «Данила Галицкого» докатится до того логова, Северин успеет выведать их планы, назвавшись Михаилом.
После изнурительного волшебства и сытого обеда смыкались веки. До остановки оставалось несколько часов, и Чернововк решил отдохнуть.
Кольцо темных деревьев стремительно сомкнулось. Густая тьма застыла на расстоянии руки - протяни, и потеряешь навсегда. Невидимый венец сжимал виски, посреди лба пекло огнем. Характерник опустил глаза наземь и увидел, что пепел под ногами потуплен кругом вызова.
— Какого черта...
Тьма расступилась, словно разрезанная мечом света, и Северин узнал ту, на которую охотился годами. Она замерла на расстоянии двух шагов, ее голубые глаза наполняли боль, на белой рубашке чернели причудливые росчерки.
– Это ты!
Чернововк жадно разглядывал ее: такая же, как и в его детстве, стройная, прекрасная, аромат мяты и ландыша... Мавка подняла руку, предостерегая.
– Ты позвала меня… Я так долго искал! Наконец-то!
Ничто не могло превзойти ее аромат, он хотел купаться в нем, словно снова стал маленьким увлеченным мальчиком... Мавка протянула руки к нему.
– Я? Ты что-нибудь хочешь сказать? Что-нибудь обо мне?
Она кивнула и резко провела в воздухе ребром ладони.
– Опасность? Угрожает опасность?
Кивок. Грусть в удивительных голубых глазах.
– Какая? Откуда?
Она обвела рукой тьму вокруг. Темнота клубилась, глухая и непроглядная.
