«Понимаю», – кивнул Ян.
В голове проскользнула быстрая мысль, что это место способно подчинить волю и душу любого. И она тоже была не моей.
Пекло могло поработить кого угодно. Даже самого первого бога.
Как выяснилось – прозвучало мимолетное, даже не озвученное размышление Яна.
«Если ты хочешь хотя бы немного приблизиться к искуплению, скажи, как звали твою возлюбленную».
«Моя возлюбленная… – повторил мужчина громче, чем хотелось бы, и добавил с отчетливым сожалением в хриплом голосе. Его пальцы, изрисованные замысловатыми линиями, напоминающими языки тьмы, будто черного пламени, крепче сжали шевелящиеся прутья клетки. – Думаю, она давно забыла меня…»
«Кем она была? Богиней? – отчеканил Алексей, не проникаясь сочувствием, не проявляя ни единой эмоции. – Не думаешь ли ты, что она любила тебя чуть больше, чем нужно, и была способна даже простить неверность и стремилась отомстить Дивии за твое убийство?»
Вот на что мы рассчитывали. Таков и был план, на который мы полагались. Нетрудно проследить логику: Троян не успел причинить боль Дивии в ответ на свою погибель – он не совершил возмездие. И данную кару мог привести в действие кто-то еще.
Тот, кто мог знать о произошедшем. Тот, для кого Троян был дорог, несмотря ни на что.
Мужчина рассмеялся. Голос понесся эхом по коридору. Я, точнее, Ян – или же мы вместе – подняли головы. Алые пласты туч сгустились над нами, опираясь на высокие стены – тюрьма не являлась подземельем. И не имела потолка. Сквозь красную дымку пробивалось очертание ровного кровавого цвета круга, некоего светила.
Но оно не походило на солнце.
«Правда состоит в том, что женщины любят даже мерзавцев, – прохрипел Троян. – А мы этим пользуемся, не так ли?»
Мы с Яном подняли брови. По виду Алексея было видно, что он понятия не имеет, о чем говорит Троян.
Казалось, не все разделяли убеждения узника.
«Если бы Дивия была здесь, я бы никогда не раскаялся перед ней, – еле слышно вымолвил Троян. – Но у Евгении прощения бы попросил. Она лучше меня. Однако если бы она обо всем узнала – не смогла бы совершить подобное с царицей ночи. Она не настолько сильна. Евгения не та, кого вы ищете».
Ян мысленно согласился. Но это – наша единственная зацепка. Евгения…
«Евгения?» – переспросила Валентина, озвучив его вопрос.
Четверо наследников ада недоуменно переглянулись. Упомянутое имя поставило их в тупик – это я улавливала из размышлений Яна.
Троян отпрянул от клетки, словно прутья его обожгли, и попятился – из глубин коридора раздался практически неразличимый шорох.
Кто-то сюда шел.
«У нее иное имя. Но я называл ее так. Мы сохраняли наши отношения в тайне, поэтому никто другой не поможет вам узнать, как на самом деле ее зовут. Сказать могу только я, если поведаете, как в свое время выбрались отсюда. Я тут засиделся. И я в курсе того, что творилось в вашей семье. Вы были на моем месте, а теперь даже не имеете права находиться в пекле».
Ян задал себе вопрос: «Откуда у него такая информация? Подданные Смога, управляемые его волей, никогда не ослушались бы хозяина, не сделали бы и шага без приказа, не выдали бы секретов. Возможно, среди слуг Смога есть предатели…»
Мы с Яном осторожно обернулись. Пока никто не появился в поле зрения, но времени было в обрез. Кто-то направлялся сюда.
«Ты скажешь нам: ведь тогда у тебя будет шанс нанести твоей злобной любовнице Дивии удар, которого ты жаждешь. И это все, на что ты можешь рассчитывать в своем теперешнем положении», – произнесли наши губы.
Троян оскалился. Глаза сверкнули оттенком черноты, поглощающей свет внутри камеры.
«Я первый бог, созданный Тьмой», – враждебно и горделиво заявил он.
«Думаю, ты много раз говорил это Чернобогу, – произнесла язвительно Валентина, – но, увы, это тебе не помогло».
Шаги приближались. Некто уже вот-вот будет здесь.
Ян настойчиво смотрел на узника, выжидая до последнего, напирая на Трояна непреклонным взглядом.
«Жива, – выпалил Троян, выдохнув. И сдавшись. – Ее могут знать как Живу. Вы найдете ее в прави».
Под звучание его голоса меня выбросило из воспоминания.
* * *
Мы стоим посреди белого бескрайнего пространства. От бесконечной ночи, устроенной волками и богиней луны, не осталось и следа.
Здесь, у млечной реки, на пороге рая, законы их магии словно и не действовали. Тут не существовало ни рассветов, ни закатов. Покров колдовской дымки перебивал свет реальности.
В тумане мелькают силуэты моих спутников. В основном я вижу, как плотный матовый воздух пронзают – подобно прожекторам – лучи их драконьих глаз: ультрамариновые и рубиновые. Радужки Велеса и Гая мерцают ореховой карамелью.
На этот раз Велес не нес с собой шлюпку. Он притащил ее из ниоткуда, выволок из бесцветной пелены, скопившейся у берега, и коротким кивком подозвал меня. Как и в прошлый раз, мы плыли втроем, если не считать Кинли.
Остальные будут ожидать нас на берегу. Драконы не могли полететь за нами, ведь ирий не место для темных богов, верное, для такого количества темных богов.
Напоследок Гай спросил меня, не хочу ли я на некоторое время расстаться с Кинли. Но я отрицательно помотала головой. Велес приблизился к Яну, хлопья снега в каштаново-рыжих волосах изгнанного бога таяли, превращаясь в капельки воды.
– Ну что, приемный дракончик – пойдем, – просипел он. – Будем дальше разгребать бардак, который устроила твоя семейка.
Ян подался к лодке.
– Был бы у меня такой отец, как ты, подобного бы не случилось? – с выражением абсолютного спокойствия на лице вопросил Ян, устраиваясь в судне, подавая мне руку.
– Разве после всего, что я постоянно делаю для вас, я еще не заслужил звания твоего папаши? – буркнул изгнанный бог и, не дожидаясь реплики Яна, прибавил: – Будь я на месте вашего отца, не стал бы из-за своего высокомерия объявлять войну волкам на тысячи лет.
Держась за кисть Яна, я ступаю на борт шлюпки и присаживаюсь рядом, Кинли спрыгивает с моих коленей и располагается у ног, с противоположной стороны от дракона. Мы ожидаем лишь Велеса.
– Если бы Смог не объявил волколакам войну, они бы подчинили себе все миры, – поясняет Ян.
Велес ступает в лодку и парирует:
– Возможно, если бы драконы не пытались при любом удобном случае показать свое превосходство, волки бы не бесились.
Слышится тихий плеск воды – мы отплываем, оставляя позади братьев и сестер Яна, силуэты которых растворяются в белоснежном покрове.
– В смысле – не показывать своего превосходства? – негромко процедил Ян и передернул плечами в явном возмущении.
Велес ухмыльнулся и промолчал. Я знала, что причина войны была не в соперничестве двух кланов древних существ. Или не только в соперничестве.
Ян прав: волколаки родились из самых темных частиц вселенной, им нужна безраздельная власть. А драконы попросту распалили в них жажду.
Скользя взглядом по борту суденышка, разрезающего молочную непрозрачную гладь воды без помощи весел, двигающегося по велению воли Велеса, я замечаю скульптурную фигуру на носу лодки, но, сидя позади, не могу ее толком рассмотреть.
В то же время понимаю – это, конечно, не та же самая шлюпка, в которой мы в первый раз путешествовали в рай.
Нас окружает тишина. Ни я, ни Ян – не видим ни дна, ни русла млечной реки, ни ее поворотов, ни ее ширины и размеров, ни берегов.
– Что такое правь? – спрашиваю я, вспоминая, что именно так Троян описал место, где мы должны найти Живу. Евгению.
Ян молчит.
– Так называется часть вырая, где живут древние ирийские боги. Там жил и я. В прави расположен пустующий замок Дивии.
– Значит, я уже была там.
Велес кивнул.
* * *
