– Но ты стараешься, – тихо добавила она. – Не убегаешь. Не прячешься.
Я не ответил. Снова вонзил лопату в землю, сыпал, работал. Плечи ныли, руки чуть дрожали. Сердце – нет. Оно молчало. Всё отдало в момент, когда Лика захрипела на моих руках.
Они все так же стояли и молчали. Поняли, похоже, что я сейчас болтать не в настроении и разговор, очевидно, не склеится.
Наконец яма была готова. По плечи мне примерно, но и этого хватит, чтобы труп никто не раскопал. Нормально. В лесу наверняка зверье водится, конечно, но рыть полтора метра земли они не станут, даже привлеченные запахом.
Выбравшись наружу, я схватился за завернутое в простыню тело. По уму, так его надо на веревках спускать, как с гробами делают, но у меня сейчас ничего такого нет. Да и не справлюсь я один. Так что опустил, как мог. Потом спустился, поправил, схватился за простыню и разорвал ее так, чтобы в последний раз увидеть лицо.
Оно уже разгладилось, было спокойным. Трупное окоченение начаться еще толком не успело. Ну, оно и к лучшему. Ладно, теперь закапываем.
Выбрался, снова взялся за лопату, посмотрел вниз. Молитву прочитать что ли? Только не знаю я разрешительных молитв, так что остается надеяться, что и так все пройдет. Отца можно будет попросить потом, но это так, для самоуспокоения. Ладно.
Бросил вниз лопату земли, и ее комья разбились, разлетелись в разные стороны. Потом еще и еще. И так раз за разом.
Наташа подошла, взяла горсть и тоже бросила вниз. Вряд ли она мне так помочь пыталась, скорее всего, просто повторяла жест, увиденный в каком‑нибудь фильме. Саша же подходить не стала, я в целом заметил, что она после неудавшегося разговора старается держаться поодаль.
А я бросил землю вниз, и так до тех пор, пока не сложил всю. Руки уже серьезно болели, забились, как будто после колки дров.
Вот так вот. Был человек, а теперь остался только холмик в земле. И это каждого из нас ждет рано или поздно, в том числе и меня. Если будет, кому похоронить, если я не превращусь в живого мертвеца. Или если они же меня не сожрут. Или не разорвет снарядом, а потом просто сгнию.
Я подошел к отложенным кучей пластам дерна, взял пару и аккуратно прикрыл могилу. Тут же подошли и девчонки, и принялись помогать. И так, пока мы не покрыли могилу дерном целиком. Трава уже успела пожухнуть. Ничего, он схватится, потом вырастет новая. А следующей весной уже и не различить будет ничего, холмик и холмик.
Но надо крест. Верующей Лика особо не была, но как‑то отметить могилу все равно нужно. Так что я снял с креплений на бедре топор, отошел в сторону и, приподнявшись, вбил лезвие в низкорастущую ветку. Удар, еще удар, и так, пока она не опрокинулась.
Схватился, обрубил сучья, очистил от хвои, после чего разрубил пополам. Не совсем ровно, так, чтобы одна сторона была длиннее. Ее обточил – в землю вогнать будет проще, потом сделал в ней небольшой паз во второй ветке. Сложил и перемотал шпагатом. Получилось не совсем ровно, но уж как вышло.
Подошел, не вставая на могилу, наклонился и с размаху вогнал острую часть в землю. Придавил своим весом.
Все, готово. Нормально.
Я заметил, как Саша перекрестилась, неловко так, размашисто. Сам не стал, подхватил лопату – ценный инструмент лучше не забывать, пусть и надеюсь, что дальше его придется использовать для других целей – и двинулся в сторону села. Девчонки за мной не пошли, так и остались на могиле.
Идти было недалеко, так что скоро я вернулся в лагерь и встретил Ильяса.
– Похоронил? – спросил он.
– Да, – кивнул я.– А чего никого из нас не позвал?
– Хотелось это самому сделать, – мне оставалось только пожать плечами. – Да и знаю я ее лучше всех. И… Мы вместе были, что тут еще сказать.
– Ладно, – кивнул он, осмотрелся и добавил. – А ты им доверяешь?– Кому? – уточнил я, пусть все и было и так понятно.
– Импортным, – ответил он.
– Настолько, насколько это возможно, – пожал я плечами. – У тебя какие‑то подозрения есть?
– Да не то чтобы… – он выдохнул. – Скорее тяжело свыкнуться. Они ведь тут чужие на нашей земле. Кто знает, что им в голову придет.
– К Роджеру у тебя таких подозрений нет.
– Он другой, – татарин покачал головой. – Сперва мы реально думали, что он студент. А потом как‑то свыклись. К тому же он показал, и что может, да и вообще. Ладно.
– Чего не отдыхаешь‑то? – спросил я.
– Так профилактику машинам надо провести. И вообще, надо бы за запчастями съездить, расходников взять, чтобы их подогнать можно было. В идеале, конечно, автопарк какой‑нибудь полицейской управы разграбить, там такие же машины были, и запчасти точно есть. Но в Судаке ее нет, сгорела.
– Придумаем что‑нибудь, – пожал я плечами. – Вдоль берега куча городов есть, и никто их не мародерил. Зомби, правда, но такой командой мы можем их не бояться. Разберемся как‑нибудь.
Кстати, вот еще одна часть, которую я упустил. Про оружие думать не надо, его и так полно, у нас людей меньше, чем его. Про еду решил – разграбим супермаркет, ну и в городе наберем. А вот про то, что к машинам запчасти нужны, как‑то и в голову не пришло.
Ильяс хмыкнул, открыл капот ближайшего УАЗа и полез руками внутрь. Секунду спустя я увидел, как он достает из него масляный щуп.
Я огляделся в поисках домика, в котором можно устроиться на ночлег. Тут ничего особенного не было, несколько отрядных домов, вот можно в один из них и залечь. Постельного, скорее всего, нет, оно где‑нибудь на складе у кастелянши. Кстати, в административном корпусе и прачечная должна быть. Если запустим скважину и насосы, то можно будет больше со стиркой не заморачиваться – сперва в машинку кинул, потом в сушилку, и надевай.
Сделал несколько шагов к ближайшему, услышал за спиной торопливые легкие шаги, развернулся и увидел Наташу.
– Дядя Край, – проговорила она. – Ты автомат обещал.
Да, похоже сон откладывается. Но действительно, вооружить ее надо. Чем раньше она разберется с пистолетом‑пулеметом, тем раньше тренироваться начнет. И значит, скоро должна научиться владеть этим оружием. Стрельбы бы только устроить, и это в общем‑то можно, надо только в лес идти и мишений каких‑нибудь наделась.
Кстати, в общем‑то можно и сейчас. Я все равно не засну, подозреваю, несмотря на бессонную ночь. Если с глушителем пострелять, то нормально все будет, из леса не услышат.
Я отметил, что содержимое кузова КамАЗа уже разобрали. Ну да, я немало времени копался там, вот и успели общими силами. Да и вообще люди сейчас спать наверняка залегли, только часовых оставили. Но «Витязь», который я собирался дать Наташе, как и мой Калашников лежали в УАЗе.
– Ладно, жди тут, – решил я. – Сейчас схожу.
Надо зайти, предупредить Грома о том, что мы постреляем немного в лесу. Ну и глушитель найти.
На все про все у меня ушло пять минут. Грома я нашел в штабе, он ковырялся со своим КПК, а под склад определили один из гаражей. Я вошел туда и даже ужаснулся – очень много стволов выходило, целая куча. Ящиков с минами там, кстати, не было, их куда‑то отдельно сложили.
Прихватил штатный глушитель к «двенадцатому», потом снял коллиматорный прицел под планку Пикатинни.
Потом подумал о мишенях, вернулся в административный корпус, прошелся по комнатам и отыскал в одной из них несколько листов ватмана. Наверное, для того, чтобы детишки работали руками и и стенгазеты писали. Там же нашелся маркер, так что я соорудил из них что‑то вроде ростовой мишени. Прихватил и кнопок, чтобы зацепить на деревья. Так себе решение, конечно, отрикошетить может.
Но на этот раз мы будем стрелять с безопасной дистанции, у нас расстояния сколько угодно. Отойдем метров на пятьдесят, благо у нас теперь не крошечный кинотеатр в подвале. Да и оружие позволяет на самом деле.
Вернулся к Наташе, махнул рукой, мол, пошли, чего время тратить.
И пошли, но на этот раз в другую сторону, не к могиле. Девчонка некоторое время молчала, а потом сказала:
– Тебе не стоит себя винить, дядя Край.
