На столе лежали какие‑то карты, уже знакомый мне военный планшет. Понятно, парни устроили тут что‑то вроде штаба. Да, пока это – всего лишь стол с картами, но я подозреваю, что если мы продолжим борьбу, то он расширится.
– Короче, guys, – проговорил я. – Тут и так всем ясно, что и куда идет.
– Я буржуйского не понимаю, – смущенно проговорил Ильяс.
– Да? – я удивленно посмотрел на него. Алмаз говорил хорошо, а второй татарин, вдруг такое заявляет. – Ладно, будем переводить. В общем, если на базе в Белогорске у них осталась половина, значит, они скоро перебросят туда людей. И нам нужно узнать об этом и желательно остановить этот конвой.
– Много народа поедет, – сказал Гром. – Минимум сотню перекинут.
– У вас выстрелы к РПГ еще остались? – уточнил я.
– Конечно, – кивнул он. – Все есть.
– И есть мины, – сказал я. – Противотанковые. Можно собрать дистанционные взрыватели… Нужна электроника, добудем где‑нибудь, хоть бы и пульт от машинки на радиоуправлении. Да, тогда издалека подорвать не получится, и может контузить… Ладно, что‑нибудь придумаем.
Говорил я на английском, но периодически повторял все то же самое для Ильяса уже на русском. Неудобно, конечно, но что поделать. И так ведь было ясно, что перед нами языковой барьер появится.
– А как мы узнаем, когда и по какой дороге они поедут? – спросил Шон.
– Нужно слушать радио, – пожал я плечами. – У нас есть пара раций.
– Фигня это все, – качнул головой Гром. – В «Тигре» «северок» стоит. Нужно его переставить куда‑нибудь, запитать от генератора, только инвертер собрать. Будет пост радиоразведки.
– Принято, – кивнул я. – И поставим кого‑нибудь дежурить круглосуточно. Но… Пацаны, без техники у нас все равно не получится. Нужно думать, где ее добыть. Военная часть, еще что‑то.
– Это все ближе к Севастополю, – проговорил Гром.
– И искать надо в замертвяченных местах, – добавил Ильяс. – Потому что, подозреваю, что все в этой части острова они уже под себя погребли. Артиллерия у них точно есть.
– У меня есть пара идей, – гвардеец взял со стола планшет, разблокировал, поводил пальцем по экрану, потом покосился на ЧВКшника. Похоже, что‑то, что он собирался сказать, граничило с военной тайной. А может быть ей и было.
– Не тушуйся, – сказал я ему на русском. – Мы больше не военные, а России, может быть, уже и нет. Кто знает, где еще эти зомби сейчас бродят. Давай думать о том, чтобы выжить.
– Не говори так больше, – тот выдохнул. – Как представлю, что там… Ладно, хрен с ним.
Он взял со стола карандаш, а потом отметил две точки в горах. Крестиками.
– Вот здесь и здесь, – сказал он. – Военные мобильные базы. Какая‑то техника там быть может вполне себе. По паре БТРов или еще что‑то подобное. Если, военные, конечно, не растащили.
– А еще там роботы, – проговорил Шон.
Мы посмотрели на него. Он‑то откуда знает?
– Приходилось штурмовать такие места в Африке, – пожал он плечами. – Ну а что, у нас боевых мутантов выращивают, у вас роботов используют. И все исключительно ради того, чтобы убивать себе подобных. У нас их терминаторами, кстати, называют.
– Роботов никто вывозить не станет, – я покачал головой. – Скорее всего, они запрограммированы на защиту базы. И по нам начнут стрелять сразу же.
– Не факт, – покачал головой Гром. – Они ведь сперва идентифицируют личность. По номеру жетона. Меня не пропустят, а вот тебя…
– С чего ты взял?
– А у кого личное дело засекречено? – хмыкнул он. – Ясное же дело, что ты не простой вояка. Так что… Короче, две базы в окрестностях. Одна вот тут, вторая – чуть дальше. И я предлагаю их навестить. Во‑первых, там могут сидеть солдатики.
– Если не дезертировали, – сказал я.
– А куда им дезертировать? – Гром усмехнулся. – Сам подумай – стране пизда. А они на запасах сидят, с кучей оружия и техникой. Как вариант, можно попытаться уехать. Но можно и остаться на месте и выждать. И когда уже проблемы начнутся со жратвой, валить что‑то искать.
– Вероятность пятьдесят на пятьдесят, – сказал Шон, поймал мой взгляд. – Ну а что, вероятность того или иного поступка человека всегда пятьдесят на пятьдесят.
– Ага, в зависимости от того, какая пятка зачешется, – проговорил гвардеец, кивнув. – А еще, пацаны. Думается нам, что пора постепенно территорию освобождать. Ты о скольки деревнях знаешь, где сидят эти уебки?
– О двух, – ответил я и ткнул в карту, указав на населенные пункты, с жителями которых мы уже встречались. С теми охотниками, что на нас в горах наткнулись, и с беглецами в Судаке. С теми, правда, плохо все кончилось, но так сами дураки.
– Вот, – кивнул он.
– Еще можно пленных расспросить, и о новых узнать, – кивнул я. – Тут в окрестностях их немало, думаю. Это по побережью зараза быстро распространилась, а дальше… Селения небольшие, людей живет немного, от дорог зачастую далеко.
– Меня одно смущает, – проговорил Ильяс, когда я вкратце перевел ему то, что только что сказал остальным. – Что мы с деревенскими делать будем? То же самое, что и в Дачном? Жителей к Севастополю, а деревни сжигать?
– Неа, – качнул головой Гром. – Столько народа мы принять‑разместить точно не сможем. У нас на базе место тоже не резиновое.
– Так, а зачем? – спросил я. – Вот тут, – ткнул я в Белогорск. – У них основной пункт дислокации. В случае бунта, они людей отсюда должны отправлять на подавление, так? А куда они сунутся, если там народа полторы сотни осталось? Нужно помнить, что в самом городе людей немало, а они туда еще и рабов свозили. И ценности тоже, дань. Что это значит?
Шон посмотрел на меня. Он не понял толком, что именно я сказал, потому что на этот раз говорил я на русском. Блядь, как же я заебался, как же это тяжело – пытаться вести коммуникацию одновременно с русским и импортным, которые языка друг друга не понимают.
Гром быстро перевел ему то, что я сказал.
– Они никуда не поедут, – покачал головой негр. – Если мы освободим деревню, то у них не будет сил, чтобы захватить ее снова. Если мы потом возьмем их базу…
– То освободим эту часть острова, – закончил я за него.
– А еще ведь… Кто‑то наверняка к нам присоединиться решит, – сказал Гром. – Не может быть, что там нет пассионариев, – он хмыкнул, похоже, ему понравилось слово. – Ну, сами подумайте, пацаны – кто‑то наверняка в армии служил, или бывший мент. Да и они нам смогут едой помогать, топливом. Даже если не воевать. Команды добытчиков из них сформируем.
– То есть свое государство сделаем, – я улыбнулся. – Получается, берем пример с «Воронов».
– Да ни хрена, – сказал вдруг Ильяс. Похоже, что эту реплику он понял. – В отличие от этих кутакбашей, мы зверствовать не будем. И рабов набирать тоже. Пусть живут дальше своим умом и помогают, чем смогут.
– Это разумно, – кивнул я. – Значит, на ближайшее время у нас три задачи. Первая – обеспечить себя едой и топливом, хотя бы на первое время. С этим все ясно, еды у нас навалом в Судаке, на паре машин сгонять и забрать. С топливом… Заправку вскрыть тоже не проблема. Ты ж разберешься с тем, чтобы заправку взломать, – обратился я к татарину на русском.
– Конечно, – пожал он плечами. – Дайте генератор, и будет вам сколько угодно. И дизеля, и бензина.
– Во‑вторых – нужно посетить вот эти вот базы и посмотреть, что там можно добыть. Уверен, добра там немало будет. Ну и освобождаем деревни потихоньку. В целом…
Я пощелкал пальцами, пытаясь подобрать слова. Мысль крутилась в голове, но сформировать ее внятно было достаточно трудно.
– В целом действовать будем с низов. Шлепнуть Мансура мы можем в любое время, уверен, в этом вообще никаких проблем не будет. Но может найтись кто‑то, кто объединит банду. Не факт, что целиком, но… Несколько разрозненных структур могут оказаться более сложной целью, чем одна большая.
Они молчали, слушали меня. А я понял, что мне кто‑то это уже объяснял. Если хочешь уничтожить могущественного врага, разрушай его структуру снизу. Уничтожь источники доходов, верных лейтенантов и командиров на местах. И тогда, когда ты придешь за ним, он останется с голой жопой. И вообще без каких‑то вариантов сопротивляться.
