Напарнику его, к слову, принесли какой-то чёрный комбинезон угрожающего вида.
— Это… это как-то… чересчур.
— Не стоит волноваться, Валентин Петрович. Просто примите как данность.
— Это сложно.
— Только в первое время. А потом ничего, адаптируетесь, — пообещал Данила. — Я вон привык. И вообще… вы постарайтесь думать о хорошем.
— Что хорошего в паре демонов, разгуливающих по моему центру⁈ — душа у Савельева всё-таки не выдержала.
— К примеру, то, что медицины у демонов как таковой действительно нет, а вот потребность в медицинских услугах имеется. Пусть для начала исключительно косметической направленности, но… вы ведь понимаете, что чем плотнее контакт, тем выше спрос. Демонов много, рогов тоже. Их и выпрямлять можно, и шлифовать, и украшать резьбой, накладками. Витамины там для блеска создавать, линейку масел. Это, как его, репейное…
— Линию косметики можно выпустить, — отцу надоело изображать умирающего и он сел. — Надо поручить твоей матушке, чтоб с этой… это кто?
— Главный бухгалтер межмирового концерна, — сказал Данила. — И пара акционеров, не из числа последних.
— Вот, пусть находят язык…
— Как он? — спросил Данила у Савельева.
— Ничего страшного. Небольшое рассечение. Крови было много, но это потому что на волосяной части головы плотная сеть капилляров, а так…
— И сотрясения, как понимаю, нет, — Данила скрестил руки. — Папа, как это понимать?
— Извините… — целитель смутился. — Исключительно по просьбе…
— Ничего. Я понимаю, что вы тут ни при чём.
— Не совсем. С головой у него и вправду всё нормально, но…
— Что?
— Сердце, — произнёс Савельев. — У вашего отца довольно серьёзные проблемы с сердцем. Причём не совсем ясно, откуда они взялись, поскольку на прошлом медосмотре всё было неплохо. К тому же мне не нравятся кое-какие показатели крови. И я действительно настаиваю на госпитализации. Извините, но это не шутки.
— Ты ту дрянь, что Лёшка принёс, пил? — Данила прищурился.
— Да… попробовал. Действительно, пакость хуже самогона.
— Ты не представляешь, насколько хуже. Вы, Валентин Петрович, обследуйте его. Полностью. Но потом. А пока ступайте. Побеседуйте с демонами, возможно, удастся выяснить, что именно им интересно. Вы же понимаете, какие это открывает перспективы? Первая межмировая клиника страны… да что страны, планеты!
Взгляд целителя слегка затуманился. И потому, верно, он позволил довести себя до двери. Лишь у неё встрепенулся:
— Но я всё равно настаиваю на том, чтобы ваш отец остался. Пусть сейчас нет прямой угрозы жизни, но…
— Останется. Обещаю. До тех пор, пока вы сами не решите его выпустить.
А когда Савельев ушёл, Данила приблизился к кровати и произнёс:
— И для чего весь этот цирк?
— Так… тебе меня не жаль?
— Нет.
— Совсем?
— Отец, — Данила подвинул стул. — Я… я тебя, наверное, люблю.
— Наверное?
— Точно. Люблю, — сказал и легче стало. — Ты всё-таки мой отец. И… в общем, такое вот… я был не самым лучшим сыном. И, наверное, ожиданий не оправдывал. И вообще не так всегда делал и не то… хотя ты тоже не лучше. Вот… но маму оставь в покое, пожалуйста.
— Из-за Милочки?
— Милочку задержали.
— Чего?
— Того, — передразнил Данила. — Она в такое дерьмо влезла, что его долго ещё разгребать будут.
— Это… какая-то ошибка.
— Ага. Она Лёшку подмяла. Младшего… твой брат не рассказывал, почему из дому сбежал?
— Да… хрень какая-то, я толком и не понял. То ли чудится, то ли мерещится. И сам не может понять, чего и с чего вдруг.
— На него у неё силёнок не хватило. Вот и вырвался. Ладно, о ней потом расскажу, что позволят. Если вообще позволят. Она там… в общем, ей много чего предъявят. Ты знал, что меня той дрянью не просто накачали?
— Дань, ну хоть сейчас…
— Я и сам был хорош. Признаю. Дурак, каких поискать. Но вот… скажи, тебе предлагали отправить меня в «Синюю птицу»?
— Да.
— Милочка?
— Да. Она уверяла, что там отличные врачи. И что нужно действовать, пока ты не подсел окончательно. И что в этом случае промедление смерти подобно, что… в общем, что моя жалость тебе навредит.
И наверное, надо порадоваться, что отец не поддался.
— И почему не послушал?
— Не знаю. Твоя мать… она такой скандал устроила.
Надо будет поблагодарить.
— Да и Савельев сказал, что следов той дряни в организме нет. И я решил, что, может, и вправду не спешить.
— Это хорошо, что решил. За это спасибо.
И за то, что дар Милочкин был не так силён, чтобы внушить отцу нужную ей мысль.
— Ты бы потом умер. Я — в клинике. Маму она бы… не знаю, в лучшем случае оставила бы без копейки, в худшем — в ту же «Синюю птицу» отправила после какой-нибудь попытки суицида.
— Дань, ты преувеличиваешь.
— Потом, пап. Я тебе покажу, что знаю, и ты уже решишь, преувеличиваю ли я или так. Я о другом пока… не мучай маму.
— Я не мучаю. Я просто… ну вот зачем разводиться, а⁈
— Если из-за денег волнуешься или что она бизнес делить собирается, то не собирается.
— Да плевать на бизнес! Пусть хоть весь забирает! И деньги! — отец от возмущения сел на кровати. — Нет, я понимаю, что я натворил всякого, но… но разводиться-то зачем⁈
— Дай подумаю. Ты ей изменял. Постоянно. На протяжении многих лет, особо не скрываясь, — Данила загнул палец. — Ты завёл роман с Милочкой. Возможно, что сделал ей ребенка…
— Да, я признался, — отец потрогал лоб. — И прощения попросил.
— Ну да, раз попросил, то теперь всё нормально. Как иначе-то, если прощения… она заплачет, простит и заживёте, как прежде. Так?
— Вот когда ты это говоришь, оно звучит… не особо вдохновляюще.
— Как есть, пап.
— Но…
— Измены она могла бы ещё простить. Но Милочку… ты ж постоянно её ставил в пример. Этого она не забудет.
— И что делать? Разводится?
— Не знаю. Как минимум не ждать, что она вот так сразу и передумает… что она вообще передумает. Да и надо ли оно тебе?
Отец не ответил.
— Ты ж привык жить так, чтоб красиво, на широкую ногу. От девицы до девицы. И вряд ли эту привычку оставишь. И она это прекрасно понимает. А начинать наново, чтобы потом опять терпеть твоих любовниц? Ну вот на кой?
— И с каких пор ты такой умный?
— Не знаю, — честно ответил Данька. — Наверное, всё-таки повзрослел.
— И раз так, то посоветуй, что нам делать?
— Для начала — поговорить. Просто поговорить. Нормально. Обсудить, как оно есть… а дальше — как получится.
— Я её люблю.
— Её? Или ту, которой она была? Тогда, много лет назад? Она ведь тоже изменилась. И теперь вы — два совсем других человека… и в общем, если у вас что-то и выйдет, то это уже у вас, а не у них. Понимаешь?
— Знаешь, что бесит? — отец свесил ноги.
— Что?
— То, что я привык к твоему раздолбайству, а не к этому вот… ладно, понял. Давить не буду. Пошли.
— Куда?
— К демонам! Или думаешь, что эти все проекты можно на самотёк пустить? Нет, Дань, это тема… это такая тема, что зевать никак нельзя. Мигом на обочине окажешься. Кстати, как думаешь, если Машке предложить пиар-отдел возглавить? У неё с этими блогерами очень неплохо получилось. Вон, посещаемость на треть подняла! Нарисовали на полу какие-то фигуры, вроде как стабилизирующие энергетические потоки, народ и потянулся…
— Думаю, не откажет.
— Демонам тоже толковый пиар лишним не будет, всё же репутация своеобразная… так, а тапки где? Ладно, полы тёплые, пошли искать этих ваших демонов.
Глава 59
Немного, но обо всём и сразу
Валера не знал, что делать при пожаре, поэтому просто сидел и горел.
Из жизни одного фаталиста
— Ах, дорогая, не расстраивайся, — демоница держала матушку Данилы крепко. И всякий раз, когда та порывалась развернуться к палате, попытки эти пресекала. — Думаешь, у нас иначе?
