— Ляля!
— Что?
— Прекрати.
— Почему? — матушка приподняла бровь. — Если контакты дать позволишь, то почему бы и нет. Раз уж теперь я буду вынуждена работать в поте лица, то не стоит пренебрегать и рекламой.
— Р-р-р…
— А ты, племянничек, я смотрю, всё никак не определишься, — матушка протянула руку, чтобы почесать Никиту за ушами. Клацнули зубы, но матушка оказалась быстрее. — Не шали, дорогой. А то ведь и вправду прокляну… боже, знаете, что удивляет? Что всё осталось почти прежним… вы такие же печальные неудачники.
— А ты?
— И я тоже, — матушка широко улыбнулась. — Пришла пора признать, что я ничем вас не лучше. Такое же ничтожество, как и все вокруг. Ладно, не важно. Пожелайте мне удачи.
Сказала и шагнула к столику, за которым обсуждение перешло в какую-то очень уж активную фазу. Во всяком случае отец Данилы, привстав, что-то такое доказывал и тыкал при этом в пластиковую столешницу. А отец Василия слушал, но потом тоже тыкал. Столик от тычков покачивался, но как-то ещё сохранял целостность.
— Р! Р-ра! Да отпусти ты! — Никитка вывернулся из рук и чудом не шлёпнулся на пол. Приземлился он на все четыре лапы и, отряхнувшись, бросился к столу.
И то ли рык его привлёк внимание, то ли всё-таки матушкино появление.
— Ой, — сказала Ляля, когда демон медленно повернулся. Взгляд его рассеянный зацепился за матушку. И появилось в нём что-то такое… предупреждающее.
— Ведьма! — голос демона громыхнул и так, что окна задребезжали. А целитель и тот, в мятом костюме, прервали беседу. — Ведьма, ты…
— Я, — матушка ничуть не испугалась.
Ульяна бы испугалась, потому что это пугает, когда человек начинает дымиться и в буквальном смысле слова. Над макушкой задрожал воздух, и язычки дыма устремились к потолку, словно предупреждая, что ещё немного.
— Явилась!
— Чтобы не было недосказанности…
Стул сдвинулся со скрежетом. И демон выбрался из-за стола.
— Ты меня обманула, ведьма!
— Я? Помилуйте… — матушка прижала руки к груди. — Как я могла? Каким образом?
— Ты… ты…
— Погоди, Аш, — отец Данилы тоже поднялся. — Не горячись…
— Я не буду горячится! Я её убью!
— Боюсь, отец, ты давал слово не причинять вреда, — произнёс Василий.
— Уль, а ты не будешь вмешиваться? — Ляля задала вопрос очень тихо.
— Нет.
— А если он…
— Если бы он хотел её убить, убил бы, — Ульяна не сводила взгляда с демона. Тот встал напротив матушки. И выглядел… да, грозно. Пожалуй, даже грознее, чем в доспехе. Чешуя его сделалась какой-то совсем уж белой, алые же полосы потемнели. — Он зол, это верно, однако при этом разговаривает.
— И она тоже. А это может стать проблемой. Не обижайся, но, по-моему, твоя матушка в разговоре… как бы это выразиться… не ощущает момента.
— За что? — матушка скрестила руки на груди. — Я исполнила всё, что от меня требовалось. Родила ребенка. Вырастила его. Воспитала…
Все посмотрели на Ульяну.
— А дальше уже не мои заботы. Ты в любой момент времени мог прийти и предъявить свои права. Но ты почему-то тянул. И вытянул…
Когтистая рука сжала горло.
— Договор… ты… взяла мою силу…
— Она к тебе вернулась, — матушка не дрогнула. — Если кто и пострадал, то это я!
— Чтоб… вот скажи, как у неё получается-то? — Ляля снова достала телефон. — Вот… вот вроде бы сама вляпалась, а туда же, жертва…
— Я такая же жертва обстоятельств! — заявила матушка, глядя в налитые кровью глаза демона. — Которая рассчитывает только на милосердие…
И тёмная дымка заклятья повисла над рукой демона.
Не на одно, стало быть, милосердие, матушка рассчитывала. Ульяна нахмурилась и, вытянув руку, разрушила эту дымку.
— Ты… что творишь? — демон, кажется, не столько возмутился, сколько растерялся.
— Ой, да ладно… пытаюсь выжить и устроиться в мире. В конце концов, вполне понятное желание для демона. И я бы…
— Ты пыталась его приворожить? — а вот теперь с места встала Люцинда. И сколь Ульяна поняла, она была настроена куда как серьёзней.
— Пыталась, — матушка аккуратно разжала пальцы демона. — А что мне ещё оставалось? Я слабая одинокая женщина! Мой муж меня бросил, дочь не желает знать, родня от меня отказалась…
— Чтоб… ещё немного и я сама поверю, что так оно всё и было! — Ляля сказала это с явным восхищением.
— И оказавшись наедине с великим и ужасным демоном, я могу рассчитывать лишь на слабые свои чары, — она даже всхлипнула, прижав платочек к глазу. — Тем паче, когда он такой… такой…
Люцинда нехорошо прищурилась.
А демон осведомился:
— Какой?
— Мужественный… воплощение силы и надёжности… — это было сказано с придыханием и восторгом. — Такой никогда не оставил бы несчастную женщину наедине с проблемами…
— Даже с учётом того, что она сама их создала? — прокомментировала Ляля. — Слушай… а ты как к отчиму-демона отнесёшься?
— Я? Мне как-то всё равно… но боюсь, если так пойдёт, то до свадьбы она не дотянет.
Люцинда поднялась. Медленно так. Плавно. Только хвост её нервно дёрнулся сперва вправо, потом влево.
— И сейчас, когда мне некуда деваться, я готова на всё, лишь бы получить малый шанс на защиту…
— По-моему, она получает приличный такой шанс отгрести, — проворчала Ляля.
Матушка же умудрилась как-то опереться на руку демона, несколько растерявшегося от этого напора. Во всяком случае, дымиться он перестал.
— Вы сразу показались мне особенным, не таким, как прочие… я с первой встречи ощутила не только вашу силу, но и сдержанность, столь нехарактерную для демонов. А ещё невероятный ум, просто-таки нечеловеческую харизму… и теперь пришла к вам не столько виниться, сколько просить о помощи…
И всхлипнула.
— Р-р-р… — Никита, добравшись до этой парочки, заворчал.
— Видите! — матушка протянула руку, указав на него. — Даже мой дорогой троюродный племянник настроен против меня! И не только он! Все, буквально все… весь мир ополчился!
— Р-р-р… — рычание стало громче.
— Вы ведь защитите⁈ — и матушка одним движением оказалась вдруг рядом, прижавшись к демону всем костюмом.
— Чтоб… слушай, а может, мы её на курсы уговорим?
— Духовного просветления?
— Практического охмурения! Как приручить мужика за пятнадцать минут беседы. У неё, чую, богатый практический опыт.
— И рецепты приворотов дополнением?
— Это для вип-подписчиков, — Ляля иронию то ли не уловила, то ли просто проигнорировала.
— До-р-р-рогой… — низкий рычащий голос Люцинды заставил демона замереть.
— Да, моя драгоценная⁈ — демон попытался стряхнуть руку ведьмы. Но от матушкиной хватки избавиться было не так-то просто.
— Что ты делаешь?
— Я… я женщине помогаю! Спасаю! Защищаю!
— От кого?
— От… от! От чудовища! — демон нагнулся и схватил Никиту за шкирку, чтобы предъявить Люцинде. — Видишь? Скалится! Явно желает на части разорвать!
— Он? Её? — Люцинда скрестила руки под грудью.
А Никита икнул.
— В нём скрыта сила! — возразил демон.
— Где?
— Да внутри!
— Дорогой… — голос стал ниже, и Ульяна шкурой ощутила опасность. Не только она, если демон попятился и, махнув Никитой, сказал:
— Погоди! Я сейчас покажу!
Палец демона ткнул куда-то чуть повыше копчика и Никита возмущённо взвизгнул.
— Сейчас… тут явно блок какой-то! — демон поставил Никиту на пол, чтобы прижать одной когтистой лапищей. — Зажим… вот у меня один раз тоже такое случилось! Перенапрягся. И каналы зажало, а в итоге боевая форма стала воплощаться не полностью… я тогда прилично намаялся. Это ж просто мрак, когда у тебя с одной стороны чешуя, а с другой — полосочки! И мускулатура неравномерно… доспех и тот клинило.
Фигуру Никиты окутала тьма.
— Зато потом один мне показал приёмы… этот…
— Остеопат? — поинтересовалась Ляля.
— Чего? А… не, так… палач. Был у нас старый, опытный очень. Он и кости правил, и массажи делал… в общем, тут один узел есть, в нижней части энергетической сферы, его частенько на обороте зажимает, в итоге каналы забиваются. А если слегка надавить и направить силу локально…
