– Внутрь! – заорал я, понимая, что мы уже перебудили весь дом.
Побежал, уже не обращая внимания на шум, смысла прятаться не было. Заглянул на кухню, которая оказалась пустой, вбежал в основное помещение, что‑то вроде гостиной. Здесь лежали трое – двое на диване, а еще один на кресле‑кровати. Ну как лежали, они уже поднимались, но за оружие схватиться еще не успели.
– Всем лежать, блядь! – заорал я, вскидывая автомат, переводя автомат с одного на другого. – Лежать, сука, не двигаться!
Один вдруг бросился на меня, и я, недолго думая, ткнул его стволом в грудь. Воздух со свистом вышел из его легких, а я добавил еще раз, уже прикладом, по голове. АК‑12 не очень‑то приспособлен для рукопашного боя, все‑таки складной приклад. Это деревяшкой АКМа или «семьдесят четвертого» можно уебать как следует, а этим.
Я добавил бандиту ногой в лицо, и тот опрокинулся, да так и остался лежать.
За мной в помещение ворвался Гром. Он тоже целился в них. Остальным, похоже, пример избитого мной показал, что дергаться смысла нет.
Позади были слышны крики, звуки драки, а потом короткая очередь из автомата с глушителем.
– Все, вяжи их, – приказал я, кивая на ближайшего бандита.
Вот так вот, в стиле спецназа отработали. Взяли большую часть живыми, хотя одного, похоже, пристрелили. Неплохо прошло.
Глава 13
Мы связали бандитам руки и выволокли их наружу из дома. Был, конечно, гомон, но гвардейцы быстро объяснили им, что возмущаться бесполезно. Самым подходящим для этого методом – пиздюлями. Причем, мощно так, если честно, я, наверное, и не смог бы в своем нынешнем состоянии.
Тот самый, что рыпнулся, кстати и был этим самым Кастетом. По крайней мере, татуировка на лице обнаружилась именно у него. Он уже успел прийти в себя и смотрел на нас максимально злобно.
Ну а на что еще я рассчитывал? Он был царем и богом в этой деревне, все зависели от него. А потом вдруг выяснилось, что его власть вообще ни хрена не стоит. А причиной этому стали именно мы.
Вот так вот, несколько готовых действовать решительно пацанов с автоматами, и все, конец власти бандитов. И теперь тут другая будет.
И всех ведь взяли живыми, кроме одного, которого пришлось пристрелить. Слишком резким оказался, к тому же пистолет держал под подушкой. Параноик. Хотя если бы эти идиоты хотя бы одного постового выставили перед домом, то нам было бы гораздо сложнее.
Хотя… Скорее всего и его мы бы сняли.
Распиздяи, блядь. Только и могут, что водку жрать и деревенских кошмарить. Тем более, что водку они пили в больших количествах – у них несколько ящиков нашлись в доме. А вот такого запаса оружия, как в Дачном, не было. Только личное – автоматы и несколько ружей. Тем самые, которые они выдавали охотникам.
Палыч все‑таки выбрался из дома, не послушался. И теперь смотрел на нас.
– Буди всех, Палыч, – обратился я к нему. – И пусть сюда идут. Разговаривать будем.
– Да они и так проснулись, как тут не проснуться‑то, – как‑то даже философски заметил дед. – Сейчас позову.
Он двинулся в сторону ближайшего дома. Ну, пока поднимутся все, пока соберутся, время пройдет. А они мне нужны все. Для пущего воспитательного эффекта. Для того, чтобы поняли, что сопротивляться бандитам можно и нужно.
А на базу сообщить они так и не успели, хотя рация у них была. Так что… Так что дня два‑три можно гостей не ждать. А потом… Потом, конечно, приедет отряд разбираться, что случилось. И возможно, что сразу с карательной миссией.
Зачем нам засада на дороге? Мы уже два их конвоя так разъебали, а повторяться нельзя. Так что примем их прямо тут. Ладно, переговорить с Громом по этому поводу еще успеем.
– Вы кто такие, суки? – спросил Кастет, злобно посмотрев на меня. Ну да, это же я его прикладом приласкал, а потом ногой.
– А ты сам‑то как думаешь? – вопросом на вопрос ответил я.
– Вояки что ли какие?
– Угадал, – я улыбнулся.
– Ты солдат, не знаешь, с кем связался, на хуй, – он сплюнул на землю и посмотрел мне прямо в глаза. – Мы, бля, тут единственная сила. И мы вас порвем, понял?
– Ты, уебок, никого уже порвать не успеешь, – обратился к нему Гром. – Потому что мы тебя кончим прямо сейчас. И полетит твоя душа прямо в ад, где тебя черти ебать будут.
– Ты меня адом не пугай, я уже пуганый, – ответил он. Похоже, действительно не испугался.
– Пацаны, – повернулся я к Русе и Бехру, которые стояли чуть в стороне, держа автоматы наизготовку. Контролировали ситуацию. – Снимите пацана с ветки. Только веревку оставьте, она нам еще понадобится.
– Не… Не надо, – вдруг проговорил один из бандитов. – Пацаны, отпустите, а? Я уйду просто. Я вообще не с ними, меня из деревни соседней взяли, заставили…
– Ебало завали, – ответил я ему. – Прими смерть достойно, бля.
– Ссыкло, – прошипел Кастет.
Ну вообще он прав, я даже отвечать ничего не стал. Действительно ссыкло. Не верю я, что «Вороны» насильно кого‑то к себе потащить могли, у них все и основано на том, что они – добровольцы. Да и хрен знает, что он там творил.
Тем временем деревенские жители постепенно стали собираться, одетые кто во что – из постелей же вытащили. Палыч, значит, свою работу делал. В большинстве своем бабы и дети, хотя несколько мужиков присутствовали, вполне себе крепких на вид. В том числе и второй охотник. Лицо у него было мрачным, похоже, что понял, к чему дело идет.
И дети. Нет, детям этого видеть не стоит. Мы, конечно, в жестокое время живем, но хоть какие‑то еще понятия должны быть.
– Так, ты, – я наугад ткнул пальцем в одну из баб. – Детей всех собери и в дом идите. Им не надо видеть того, что сейчас будет.
Она выдохнула, с облегчением. Похоже, что сама не хотела быть свидетельницей массовой казни. А то, что дело шло именно к ней, даже самый тупой должен понять.
– Идите за мной! – сказала она, подняв руку.
– Но мы посмотреть хотим, – ответил какой‑то пацаненок лет двенадцати.
– Иди, Кирилл, – обратилась к нему другая женщина, судя по всему, мать. – Иди!
Тот вздохнул, но послушался. Дети постепенно сбились в кучку, и женщина повела их прочь. Хотя они все время оборачивались, будто хотели все‑таки глянуть, что именно случится. Скоро подошел и Палыч и оставшиеся жители.
– Все здесь собрались? – обратился я к нему.
– Все, – ответил он.
Ну, человек тридцать, на быстрый взгляд. Да, негусто. И какую дань с них хотели брать «Вороны»? Все ценности у них наверняка отобрали еще в самом начале, когда только приехали. А города, который можно было бы грабить, под боком нет.
– Так, жители села, – обратился я к ним официально. Можно было, конечно, затереть такую же телегу, как‑то, что я рассказал в Дачном в самом начале, когда только приехал. Вот только напрасных надежд сеять я не хотел, и нужно было сразу все сказать. – Мы, считайте, партизанский отряд. Из местных силовых структур. И мы пришли вас освободить.
Толпа молчала, вопросов пока никто не задавал. Я продолжил:
– Вижу, эти зверства творили, – кивнул я на труп, который гвардейцы как раз снимали с дерева.
– Этот уебок нас живьем сжечь хотел! – сказал один из бандитов и тут же получил подзатыльник от Грома. Такой сильный, что аж зубами щелкнул.
– Короче, сейчас мы этих всех кончим. А вы будете дальше жить, как получится. Оружие мы вам дадим, научим им пользоваться. Если кто‑то…
– А если они приедут? – спросила одна из женщин. – Перебьют же всех, деревню сожгут…
– Не надо перебивать, – как можно мягче попросил я. – Мы на пару дней останемся здесь, если кто‑то приедет, то встретим. Если не приедут сразу, то уже не появятся никогда. Мы им и так достаточно хлопот создали, так что они скорее за нами гоняться начнут. А теперь так. Мужики, есть кто хочет к нам присоединиться?
