— Директора так-то они тоже не могут найти… — проговорила Аки, и тут хлопнувшая дверь оборвала нашу дискуссию.
Мы подняли головы наверх, а там… Попадос в квадрате.
— По моим прикидкам над нами еще сорок этажей, — сказала Метта. — А дальше…
— Еще есть что-то дальше⁈
— Угу. Огромная область, карт которой мне пока достать не удалось, — пожала плечами моя невидимая спутница. — Но раз Вернер попросил поторопиться…
— Есть идеи, где отыскать этот злополучный кабинет? Прыгать по этажам вечно мы не сможем! Аки и так еле на ногах держится.
— Как и сказала Свиридова — на самом верху, — сказала Метта, и на ее планшете показался план здания. Вернее, части его «исследованных» переходов — процентов сорока, не больше.
Приблизив изображение, она повела пальчиком вверх:
— Судя по местной кодировке, единицы — это обозначение верхних этажей. Но тамошние переходы это terra incognita.
— Чего?
— Хрен знает, что там, в общем.
— Хорошо, — вздохнул я и положил руку на плечо своей видимой спутницы: — Аки…
Вздрогнув, она медленно повернулась ко мне.
— Илья…
— Нам нужно найти Вернера, кровь из носу. Иначе…
— Я понимаю. Пошли!
И вновь — лестницы, лестницы, лестницы! И где-то после десятого этажа люди совсем пропали. Ни гула голосов, ни шепотка, ни шороха. Только наши с Аки шаги отдавались в тишине. А еще какой-то металлический стук… тук-тук… тук-тук… тук-тук…
Мы поднялись еще на один уровень, и решили немного передохнуть. Аки просто и без затей улеглась прямо на ступени.
— Похоже, выше шиировцы заходят редко, — сказал я, выглядывая в коридор.
— Или вообще никогда, — отозвалась Метта. — ШИИР для их нужд слишком велик.
Вокруг горы металла, выцветший линолеум, пустота и запустение. За окошком все белым бело — вокруг плавали облака и они уже начали розоветь. Похоже, намечается закат.
Здесь располагались кабинеты, лаборатории, жилые помещения, но одни были накрепко заперты, а вот другие выводили в очередные коридоры, где было темно и грязно.
Соваться туда мне совсем не хотелось, да и по словам Свиридовой, откровенно не стоило. И тут было совсем тихо — будто звуки снаружи вовсе пропали.
Хотя нет — нечто стучало в тишине. Кажется, совсем недалеко.
— Раз комплекс слишком велик, то зачем они вообще построили эти переходы? — спросил я, возвращаясь на лестницу к Аки.
— Разве не очевидно? Эти коридоры проложили в Цитадели еще до шиировцев. А вот зачем… Ох!
— Что такое?
— Есть у меня догадка, но ты подумаешь, что я сошла с ума. Давай ты лучше спросишь у Вернера.
— Хорошо, секретничай. Найти бы его для начала…
Восстановив силы, мы направились еще выше. Через десяток пролетов стук усилился — тук-тук-тук-тук — словно где-то стучал метроном. А не о нем ли говорила Свиридова?
Скоро металлический пол начал легонько дребезжать.
— Тут работает какой-то механизм? — спросил я в пустоту, но ни Аки, ни Метта не смогли мне ответить.
Только тук-тук… тук-тук… тук-тук… — и ничего вдали.
Мы прошли еще пролет, и вдруг…
— Тупик⁈ — охнула Аки, когда сверху выросла глухая стена. — Мы добрались до вершины? УРА!
И она с огромным удовольствием растянулась на ступеньках. Я же не был столь оптимистичен.
— Наверное, эта лестница кончилась, — сказал я, прикидывая сколько этажей мы прошли, и сколько еще осталось до «темной» зоны.
— В смысле⁈ — напряглась Аки. — В смысле «эта лестница»?
— Да ладно, — улыбнулся я и помог ей подняться. — Воспринимай это как очередное испытание Комнаты. Мы все равно сегодняшнюю тренировку прогуляли в Амерзонии.
— Зато ноги загрузили на сто лет вперед! — хихикнула Метта. Это да, мышцы завтра будут гореть огнем.
Теперь что, искать новую лестницу? Вот этого я и боялся. По ступенькам бегать тяжеловато, но лестница хотя бы прямая, а вот местные коридоры… или лучше сказать, металлическая кишка, от которой у меня мурашки по коже, — не слишком.
Взявшись за руки, мы с Аки пошагали вперед. Извилистый коридор сменялся другим, таким же, и скоро звук метронома стал приближаться:
— Илья…
— Знаю, — кивнул я и сжал руку Аки. — Что-то мне от него не по себе.
Мы шли вперед, а… тук-тук… тук-тук… тук-тук… все громче отдавалось в тишине в такт нашим шагам.
* * *
Перевернув очередную котлетку, Тома прикрыла сковородку крышкой и скосила глаза на часы. Уже темнеет, что-то Илья Тимофеевич задерживается!
— Пу-пу-пу, — вдруг прозвучало сверху и в панель на потолке отошла. Там показались волосатые уши, а за ними и весь Механик. — Еще не готово?
При виде гремлина Тома едва-едва сдержалась, чтобы не швырнуть в него чем-нибудь, но вовремя вспомнила, что нет — как бы это не было дико, но этот свой. Она все хотела принести ему свою сушилку для волос и фен, но как-то… необычно!
— Нет, — покачала головой Тома. — Да и какое тебе дело до котлет? Ты же только сгущенкой да селедкой балуешься?
— Ага. Но котлетки можно в сгущенке зажарить! Или так окунуть! А потом… с селедочкой…
И раскрыв рот, Механик закапал слюной.
— Р-р-р-р-р… селедочка…
Плита зашипела. У Томы же чуть глаза на лоб не полезли. Котлеты? Со сгущенкой⁈
— Эй ты, — ткнули фокс в спину. — Заканчивай со своими котлетами и давай на задний двор.
— Куда? — скосила глаза Тома. Сен, легка на помине. — Уже вечер!
— Неважно. Раз хозяин хочет, чтобы тебя научили стрелять, значит, не будем терять времени.
— Давай лучше утром, сейчас мне не до… Ай!
И подскочив, Тома едва не перевернула сковородку.
— Ненормальная! Зачем щипаешься?
— Пошли, говорю! И ежу понятно, что Илья сегодня не вернется. Полюбому опять по Комнате своей гоняет до седьмого пота, а потом в общагу и спать в обнимку с Аки.
У Томы аж сердце замерло. В обнимку? С Аки?..
— Давай булочка, — кивнула Сен, — жду тебя во дворе!
И покачивая металлическими бедрами, Сен удалилась. Тома фыркнула. А вот револьверы, бьющие автомат-бабищу по бокам при каждом шаге, были высший класс — блестящие тяжелые магнумы. Как ты ни плюнь, но подержать их в руках страсть как хотелось.
Быстро закончив готовку, Тома вытерла руки, погрозила пальцем Механику, который с загадочным выражением мордочки пялился на котлетки, сбросила передник и выскочила на улицу.
— Итак… — сказала Сен, встретив ее рядом с беседкой. — Начнем!
Хвать! Бах! — и сверкнув, револьвер снова оказался у нее в кобуре. В дереве неподалеку задымилась дырочка. Вокруг было вычерчено сердечко с надписью — «Мио и Сен подружки!»
— Ух ты… — открыла рот Тома. Кажется, она моргнула.
— До такой техники тебе далековато, но хотя бы научишься выхватывать его из кобуры…
— Эй, я могу за себя постоять!
— Угум, оно и видно. Вернее слышно было всему Таврино, когда ты попала в сети к Рен!
И противная автомат-бабища нагло расхохоталась. Тома насупилась.
— Ладно, шутки в сторону, — кивнула Сен и, закрутив револьвер на пальце, протянула револьвер фокс. — Держи и покажи, на что ты способна, рыжая булочка.
— Я тебе не булочка, — буркнула она и потянулась за пушкой.
Вжух! — и, завертевшись, револьвер снова улетел в кобуру.
— Слишком медленно, — хихикнула автомат-бабища. — Попробуешь еще раз?
Щелк! — и пушка снова оказалась у нее в руке. Тома еще раз попыталась забрать пушку, но та мигом прыгнула к Сен на бедро.
— Эй, не паясничай!
— Я не паясничаю. Это ты все мнешься!
Выхватив пушку, она сунула ее Томе под нос.
— Ну? Долго ждать⁈
Фокс подняла руки. Поглядела на Сен. Та молча держала револьвер в десяти сантиметрах от Томы. Мол, хватай, но…
Пауза длилась секунд пять, а потом… Вжух!
— Зараза!
— И как ты такая медля собралась справиться с наемниками и этими… как их там? Воровайкиными? Ворошиловыми?
— Воронцовыми! Да ну тебя!
И развернувшись, Тома пошлепала обратно к дому.
