— Здравия желаю, товарищ капитан! — улыбнулась бородатая физиономия.
Он показался мне добродушным пиратом.
— Вольно, лучше вон возьми у хлопца груз, — сказал батя. — Это сын мой. Думаю его через пару лет юнгой взять.
Он подхватил у меня табуретки — одной рукой, удерживая за пару ножек.
— Спасибо, блин, — сказал я и принялся разминать затёкшие конечности.
— Ага! Арсен меня звать! — он протянул мне свободную руку.
Моя ладонь, и без того измученная долгим переносом тяжести, скрючилась и захрустела от его рукопожатия. Я стиснул зубы и выдержал — у меня аж пот проступил на лбу. В этот момент одна из старых табуреток, не выдержав крепкой ладони старпома, треснула у основания ножки, развалилась и упала на пол.
* * *
— И всё же, расквитаюсь! — сказал Арсен, прошёл мимо меня и подошёл к стеллажу, достал потрёпанную коробку с древней игрушкой. — Помнишь, как я тебе перед погрузкой продул? Давай в «Капиталисты-камикадзе»!
Да уж, у Арсена всегда было своеобразное чувство юмора. Я усмехнулся и кивнул, и на косоногий столик высыпалась колода разноцветных карт.
— Разрешите присоединиться? — предложил робот, но Арсен покачал головой.
— А чего бы нет? — спросил я. — Втроём веселее.
— Знаем мы его, — пробурчал Арсен. — Вечно выигрывает, а потом трудочасы на нужды профсоюза списываются.
— Мы что, на трудочасы опять играть будем? — вздохнул я. — Я думал — на печенье, или болтами. Ну, хорошо. До скольки побед?
— Давай до… до семи! И ставим по ноль-одному трудочасу.
Ну, хотя бы не пол-трудочаса — и то хорошо. Ноль-один трудочас был примерно стоимости стакана чая в орбитальной столовке.
Игра была простой. На большинстве карт были нарисованы предприятия и пузатые капиталисты, нужно было набрать по шесть карт в руку и скидывать или того же числа, или той же категории. Если нечего кидать — берёшь карту. Если замешкаешься дольше чем на три секунды — берёшь две. Выигрывал же тот, кто «взорвался», то есть обанкротился быстрее.
В первой «катке» карты пришли не очень удачные.
— Шесть макаронных мануфактур! — начал Арсен.
— Пять макаронных мануфактур!
— Пять грабительских банков!
Я хмыкнул — не было ни грабительских банков, ни чего ещё с цифрой «пять», пришлось взять карту.
— Пять рабских банановых плантаций!
— Одна рабская банановая плантация, — кинул я.
Арсен хитро прищурился.
— Капиталист-камикадзе! — рявкнул он и врезал ладонью с картой по столу.
Это была специальная карта. Тот, кто хлопнет по столу последним — должен будет брать три карты. Много копить карт в руке было плохо, но пришли неплохие, в том числе две специальных — «картельный сговор» и «спекулянт-казнокрад», их я решил приберечь напотом.
— Три плантации, — Арсен приземлил карту на столик, пододвинув мизинцем расползающуюся колоду.
— Четыре плантации, — кивнул я.
— Четыре чернильных заводика!
Я молча положил в ответ «картельного сговора», подходящего по цвету. На карте было нарисовано три карикатурных мужичка в имперских ливреях, заговорщически прикладывающих палец ко рту — после такой карты полагалось три круга молчать. Обычно Арсен в этих случаях попадался и что-нибудь говорил, но тут не попался. Кивнул и молча взял карту. Я ответил семью чернильными заводиками и приготовился уже следующим ходом скинуть «спекулянта-казнокрада», чтобы отдать две карты в руку сопернику. Но Арсен снова хлопнул ладонью по столу, оставшись всего с двумя картами, а я распрощался с надеждой выиграть этот раунд.
— 0,1 трудочас.
Накоплено трудочасов: 192,75
В следующей партии я отыгрался — ни разу не брал карты, а Арсен мало того, что трижды брал лишнюю карту, так ещё и замешкался и словил за это пару карт.
Получен 0,1 трудочас от Винникубова Арсена Артуровича.
Накоплено трудочасов: 192,85
Третья партия вышла сложнее — шли почти ноздря в ноздрю, постоянно не попадали в масть, но в конце удалось сыграть «спекулянта» и избавиться от двух карт сразу
Получен 0,1 трудочас от Винникубова Арсена Артуровича.
Накоплено трудочасов: 192,95
— Так, ещё четыре осталось? — с надеждой сказал Арсен, тасуя колоду, когда наши браслеты вдруг синхронно пискнули:
Обнаружено занятие азартными играми в рабочее время!
Штраф: 1 трудочас.
Накоплено трудочасов: 191,95
— Вот же ж с…! — нахмурился Арсен и тут же хлопнул по рту ладонью.
Я уже знал, что написано в его браслете — «Штраф на нецензурную брань — 1 трудочас».
— Ладно, не печалься, ты хорошо играл, — попытался я приободрить старпома.
— Пойду отчёты железок на пульте посмотрю, — кивнул он.
Дожевав сухпаёк, я стал думать, чем себя занять. Мысль о том, что на корабле есть ещё один пассажир, да ещё и женского полу, никак не выходила из головы. Первой идеей было спросить у Арсена, что он думает по этому поводу. Но потом я подумал, что он запросто может об этом ничего и не знать. Что, если это задание, которое никак не согласовано с нашим Куратором? Контрабанда, которая контрабанднее всех контрабанд? В таком случае, хранить эту информацию в тайне для получения различных «плюшек» от бати — это вполне разумно и интересно.
Был и ещё один, совершенно безумный, но вполне рабочий вариант — что это часть какого-то безумного социалистического соревнования с конкурирующей контрабандной бригадой. Таковых на нашем Четвёртом направлении было не менее трёх — из тех, про которые знал батя, я же был знаком только с бригадой моего одногруппника, Бальтазара Селассие, который служил на новеньком контрабандном сухогрузе «Полковник Чур». Противнейший тип, успевший обогнать меня на целый разряд!
Батя рассказывал ещё год назад про задание, в котором нужно было первым из двух бригад выйти на заданный квадрат и подобрать нелегала-разведчика. Цсофика тоже весьма походила на разведчика, но момента, когда её жилой модуль могли незаметно воткнуть в борт за почти три месяца службы я вспомнить не мог. И зачем тогда скрывать это от команды?
В общем, вопросов было много, и никому, кроме как самой Цсофике, я задать их не мог.
— Сбегаю на склад, — соврал я Арсену и тут же упёрся в грудь «Ильичу».
Робот преградил проход в коридор, ведущий к складу-балкону.
— Твои показатели психологического возбуждения превышены. Я рекомендую тебе совершить кратковременный отдых.
Я напрягся — поведение робота было нетипичным. Неужели узнал?
Глава 6
Билли, Вилли и Милли, которая оказалась самкой
И вдруг я подумал, что могу идти ва-банк.
— О, Ильич. Ты же можешь выполнять роль бортового психолога? — спросил я вполголоса, предложив пройти роботу в свою комнату. — Мне нужна твоя консультация.
Робот согласился, мы вошли внутрь. Каюта у меня была тогда достаточно просторная. «Ильич» взглянул на стену, тускло освещённую лампочкой, которую батя почему-то всегда называл в честь нашего механического друга. Там висели пин-ап постеры,
— Если ты про просмотр порнографических материалов в нерабочее время — то мои аналитические модели посчитали это допустимым даже для персонала твоего возраста.
— Да нет же! Скажи, ты можешь всё сохранить в секрете?
— Да, конечно. Если ты помнишь, ты уже занял три слота секретов у меня в голове. Открыть четвёртый?
Я попытался вспомнить, чем могли быть заняты предыдущие слоты. Первый слот я занял в девять лет совершенно безобидным секретом о том, как залез в погребок в поисках чего-то сладкого и разбил банку варенья из дорогих цитрусов-декапонов, которых в саду было всего два деревца, предварительно слопав половину содержимого. Я порезался, когда прятал улики, а после у меня болел живот, и медблок никак не мог определить причину происходящего, из-за чего пришлось вызывать весьма недешёвого живого доктора, потратив пару десятков трудочасов. Истинные причины происходящего от родителей я, разумеется, скрыл.
