Увидел, как впереди на дороге из‑за разбитого и чадящего дымом БТРа высунулся боец в военной форме. Повернулся, высадил в него короткую очередь, но он успел выстрелить. Шон вскрикнул, рухнул на землю. Я пальнул еще пару раз, но боец упал.
Обернувшись, я увидел, как импортные выбежали из облака дыма. У всех автоматы наизготовку. Ладно, они прикроют, если что, а мне надо посмотреть, что там с нашим чернокожим товарищем.
Рванулся в сторону, держа автомат, присел. Шон лежал, хватая воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. Я наклонился, пощупал дыру в бронежилете, но наткнулся на бронеплиту. Целая, просто приложило порядком, вот он и задыхается.
Нацелив автомат одной рукой в сторону колонны, я наклонился и хлопнул негра по щеке. Он посмотрел на меня.
– Воевать можешь? – крикнул я.
Он кивнул, хотя было видно, что вдохнуть все еще не может. Я схватил его за руку и рывком поднял на ноги, чувствуя, как в плечевом суставе что‑то хрустнуло. Нет, не в том я состоянии, далеко не в том, чтобы вот таких вот здоровяков одной рукой тягать. Ладно, вроде помог.
Он взялся за рукоятки автомата, и побежал вперед. Я за ним. С дороги уже были слышны выстрелы – хлопки глушителей, и полноценная, громкая пальба. Следом раздался оглушительный вопль:
– Попали в меня, пацаны, попали! Су…
И тут же еще один выстрел, который оборвал этот крик. Похоже, что добили.
Сделав несколько шагов, я добежал до танка, от которого ощутимо тянуло теплом. Я бы даже сказал жаром. Страшно это, если честно, мало ли, долбанет укладка или башня слетит, и тогда все, пиздец, на куски раскидает.
Откуда‑то спереди застучали выстрелы. Я спрятался за танком, выждал несколько секунд. Пули забарабанили по броне, послышалось несколько визгов рикошетов.
Перешел в сторону, высунулся, и увидел стрелка. Он снова был в военной форме. Похоже, что Мансур, или кто там приказал отправить подкрепление, решил разбавить бандитов военными.
Черт…
Странное ощущение – я ведь по сути солдат своей же армии убиваю. Мы все присягу давали служить Родине, пусть изначально у меня была и не клятва стране, а контракт с компанией. Которая, тем не менее, работает исключительно на благо России.
Навел на него точку коллиматорного прицела, потянул спусковой крючок, выпустив короткую очередь. Хлопки глушителя потонули в творящемся вокруг аду. Боец поймал грудью очередь, упал на землю. Я вбил в него еще две короткие очереди одну за другой, и он наконец затих.
Снова спрятался. Крики, перестрелки. Ничего не понятно. На меня внезапно напало такое ощущение, как будто меня оглушило. Вдарили вдруг по голове изо все сил, и все, финиш.
Может быть контузия после взрыва мины в доме сказывается, возможно еще что‑то. Ладно.
Я выскочил из‑за укрытия, рванул вперед вдоль танка, к Уралу. Передо мной выскочил человек – я вскинул автомат, посмотрел на него, увидел на плече белую повязку. Нет, это свой, в него стрелять не надо.
Побежал дальше. Перебежал от танка у УАЗу, двери которого были уже открыты, заглянул внутрь. Нет, пусто, те, кто там был, уже сбежали. Машина целой осталась практически, только стекла выбило, ну и несколько осколков прилетело. Ну еще бы, нам только на обычные внедорожники осталось дроны тратить, когда вокруг столько вкусных целей.
Из‑за Урала снова выстрелили. В последнюю секунду я успел метнуться в сторону. Мимо просвистели пули. Высунулся, снова открыл огонь, положил.
Впереди снова побежали силуэты с белыми повязками. Трасса уже буквально кишела своими, людей становилось все больше. Все вступили в бой. И те парни, деревенские мужики дрались отчаянно.
А потом наступила тишина. Я высунулся, и увидел, что больше ничего не происходит. И кто победил тоже стало однозначно ясно: наши спокойно стояли, а больше ни одного врага видно не было.
Глава 22
Я сменил магазин в автомате, патрон досылать необходимости не было. Мне и стрелять‑то практически не пришлось, все очень быстро закончилось, когда наши навалились со стороны домов. Хотя ничего удивительного в этом не было – бандиты оказались дезориентированы, шокированы нашим внезапным нападением. Вот и особо не сопротивлялись.
Я вышел, прошел дальше, остановился за вторым Уралом. Повсюду валялись трупы, воняло сгоревшей резиной, обивкой, танки продолжали чадить в небо дымом, один из Уралов горел, потрескивая. Брезент кузова полыхал.
Как будто картина какая‑то, апофеоз войны, только там черепа были везде, а здесь – трупы. Причем среди убитых было видно и людей с белыми повязками. То есть наши. Я насчитал четыре человека. Не так уж и много, если подумать, но это ведь люди.
Не сказать, чтобы чисто сработали все‑таки. Хотя… Я и не ожидал, что потерь не будет вообще. Но мы положили примерно под сотню народа, причем судя по форме, это были не бандиты, а именно что военные. То есть, лучшие вояки, что есть у Мансура.
Он, похоже, собирался серьезно нами заняться, раз отправил их. И потерял. Он сделал гораздо большую ошибку. Даже нельзя сказать, что недооценил угрозу, потому что эти‑то точно не лохи. Даже если бывшие срочники, им должны были хоть что‑то вдолбить.
Ладно…
Проблема, конечно, что нас меньше стало. Но получалось, что и у «Воронов» мы не меньше трети жилой силы выбили. И если дальше так продолжится, то выметем их из этой части острова. Что дальше?
Сам не знаю. Время покажет. У меня не было какого‑то плана, действовали мы по ситуации.
Наши, как оказалось, взяли пленных – пять человек. Те стояли на коленях под стволами, порядком избитые. Одному видно было, что прикладом зарядили в рожу – круглая ссадина на скуле, до крови, так, что даже кость видно. Лицо все кровью залито.
Мужики стояли, насупившись. Им до этого в бою бывать не приходилось. Сейчас им нужно отдохнуть и расслабиться, как мы когда‑то в солдатском баре. Праздник… Праздника проводить не будем, скорее наоборот, устроим что‑то типа поминок по погибшим. Другое дело, что оружие у людей нужно будет отобрать. Потому что мало ли, что они могут сотворить после первого пиздореза.
– Ильяс где? – спросил я, оглядевшись в поисках татарина.
Нигде его видно не было. Неужели…
– Он в доме был, – кивнул один из мужиков на разрушенный коттедж, в который прилетел снаряд танка.
– В смысле? – не понял я. – Он же должен был вами командовать.
– Решил в итоге сам за пулемет встать, – пожал плечами тот. – Не доверил Игорю.
– Пиздец, – только и оставалось пробормотать мне.
Со стороны старой части деревни появились «росгвардейцы», с ними – Наташа. Вид у девчонки был совсем не воинственный. Она озиралась из стороны в сторону, рассматривая трупы. Наткнулась на мой взгляд и тут же отвела его.
Естественно я не стал отправлять ее в бой, дал ей посмотреть на все это со стороны, через камеры беспилотников. И зрелище это ей, очевидно, не понравилось. Прям вот совсем не понравилось. И это даже хорошо. Если она откажется от идеи быть воительницей, то мне станет гораздо спокойнее.
Тишина была оглушающей, ее нарушали только выкрики и треск огня. Я посмотрел на Грома, он кивнул. Капитан‑то точно все произошедшее понял правильно.
Потом я глянул на пленных. Они почти все смотрели в землю, и явно были в шоке. Кроме одного – тот глядел на меня, причем дерзко. Похоже, что узнал командира и виновника всех бед.
– Посмотрите завал, – приказал я тому самому мужику, что ответил мне. – Поищите Ильяса.
Может быть, живой еще? Хотя вряд ли, вероятность выжить в доме, разъебанном танком – сильно так себе. Даже если взрывом не задело, то наверняка осколками кирпича и другими обломками завалило. Про то, что у нас теперь пулемета нет, мне думать вообще не хотелось, это казалось мелочью.
Те переглянулись и двинулись в сторону дома, их места заняли «росгвардейцы». Я услышал хлопок откуда‑то сзади, но даже поворочиваться не стал. Это М4 с глушителем, наши импортные кого‑то проконтролировали.
