"Фантастика 2025-179". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Крам Дмитрий

— Где?

— В министерстве. Под чутким патронажем ЦК. Ваш профильный отдел укрупняется и поглощает партийный контроль за сельскохозяйственным машиностроением. Будет называться автотракторного и сельскохозяйственного машиностроения. Возглавит его хорошо вам известный Игорь Иванович Милишкевич. К его ведению перейдут предприятия страны, выпускающие всё, что движется на колёсах или гусеницах, включая сельхозтехнику, строительную и спецтехнику.

— Все предприятия? — не скажу, что меня обуял ураганный интерес, перспектива перевода на чисто чиновничью должность, проглядывавшая за его длинным монологом, ничуть не грела, я — конструктор и производственник, но реформа коснётся, похоже, каждого.

— Конечно — все! Включая моторные, агрегатные заводы, а также производителей шин, аккумуляторов, стёкол, приборных панелей, осветительных приборов, вплоть до изготовителей метизов. Чтоб предприятия под одной партийной дланью закрывали практически всю потребность в снабжении сборочных заводов.

— За Лидскую лакокраску отдельное спасибо!

— В смысле? Она — химпромовская…

— Ладно. Особенно крупными бриллиантами в этой короне станут Ижмаш и особенно Уралвагонзавод. Танки же на гусеницах ездют?

— Ездят, — машинально поправил гагаринец. — Нет, продукция военного назначения останется у Миноборонпрома и оборонного отдела ЦК.

— Не считая того, что армейские грузовики делают МАЗ, КамАЗ и ЗИЛ, шасси для ракетных пусковых установок — МЗКТ, суррогаты армейских джипов — в Ульяновске… То есть как всё было вперемешку, так и дальше останется. Нет, раз считаете нужным, так и поступайте. Но я с лёту уловил, что ваша так называемая реформа — неполная, непоследовательная и нелогичная. Если я, пока ещё руководитель АЗЛК, найду болты дешевле и качественнее, чем мне предлагает метизное предприятие автотракторного конгломерата, куплю их там, закон позволяет. Министерство и ЦК не вправе диктовать директорам, с кем заключать хоздоговоры, а госплановские структуры теперь вмешиваются очень мало. Плюс только один: если объединением вы уменьшите количество чиновников хотя бы на один-два. Но мое шестое чувство, угнездившееся в… ну, вы помните, где, я говорил, подсказывает: для разруливания неразберихи, неизбежной от псевдореформы подобного размаха, вам понадобится не меньше, а гораздо больше людей.

Гагаринец нервно сглотнул, аж кадык дёрнулся.

— Вы так уверены?

— Более того, готов поспорить, что проект реорганизации вы не показывали генеральным МАЗа, ЗИЛа и АвтоВАЗа, тракторных предприятий, услышите то же самое: реформируйте в Москве наверху что хотите, только меньше вмешивайтесь. Выживем, конечно. При Хрущёве экономика не такое испытывала — не развалилась. Только усилия, затрачиваемые на улучшение качества продукции, повышение её востребованности на внешнем рынке и увеличение объёма выпуска нам придётся затратить на преодоление последствий вашего административного восторга.

Во загнул! А ведь при возвращении в ипостась простого испытателя «жигуляторов» на берегах Волги едва-едва хватало красноречия девушек убалтывать. Пережив миллион совещаний, выступлений и интервью, когда с бумажными костылями, а порой полагаясь только на экспромт, научился шпарить как по писанному.

— Я передам ваше мнение товарищам в рабочей группе…

— Не сомневаюсь. Но вы же что-то намеревались передать лично мне?

Он явно был выбит из колеи и не сразу вернулся на заранее запланированные рельсы.

— В министерстве вакантна должность заместителя министра по легковому автомобилестроению…

— От неё отказался полгода назад, заполнили не слишком инициативным товарищем, только визирующим бумаги АЗЛК, вопросы решаются через министра и отдел ЦК. Тот замминистра дисциплинированно перекладывал папки с правого края стола на левый и просил секретаршу принести кофе.

Гэбист хмыкнул, но продолжал писать своё. Скажи я такое во всеуслышание, публично, да ещё чтоб подхватили вражьи голоса, для меня будет уготована статья «Антисоветская агитация и пропаганда», а там до измены Родине один шаг. Но, слава богу или кому-то там, оба вменяемые и понимают, что обсуждаем деловые вопросы, а не формулировки для передовицы «Правды». Даже товарищ Ленин на неизбежном стенном портрете не нахмурился, осуждая, сам же после революции мучился «Как реорганизовать Рабкрин», а автопром неизмеримо сложнее, чем Рабоче-крестьянская инспекция.

Сергей Валерьевич глянул на меня оценивающе и походил с козырного туза:

— Высказано и более радикальное предложение: перевести товарища Житкова на должность заместителя товарища Милишкевича, вас же назначить министром автомобильной промышленности. Вот только молодость…

— И абсолютное нежелание занимать министерский пост, даже самый высший. Поймите, Сергей Валерьевич, я по сути своей — конструктор и организатор производства, а не организатор управленческих процессов. Конечно, этими процессами приходится заниматься и тут, особенно в связи с запуском новых филиалов — Подольского моторного завода и агрегатных. Но в масштабе страны не просто не потяну — даже не собираюсь пытаться. Вон, берите Киселёва с ГАЗа. Как Генеральный директор завода он давно не соответствует занимаемой должности, но таких орденоносных динозавров снимают только выдвижением вверх.

— О, нет! Разве что послом в какую-то африканскую республику или в идеологию. Там, где результаты работы не измеряются в цифрах.

Теперь на антисоветскую агитацию и пропаганду тянул гагаринец, с тем же риском отправиться на Колыму — нулевым. Между делом гэбист сунул мне заполненный бланк с крупными буквами «Объяснение» на шапке, я углубился в чтение, гости — в свои мысли. Подписал, они отвисли словно компьютеры, на время впавшие в ступор из-за перегрузки памяти и центрального процессора.

— Сергей Борисович! Вы аргументировано возразили, почему предложенный вам переход в министерства вас не устраивает. Но ответственные лица заинтересованы, чтобы именно вы возглавили работу по ГАЗу, УАЗу и ЗМЗ.

— Вытянуть их из 1959 года сразу в 1981-й? Это примерно как феодальное государство в развитой социализм, минуя промышленную революцию и капитализм. Заманчиво, но несколько утопично. Правда, если подойти решительно и по-большевистски, снести до основанья, а затем… Не волнуйтесь, сравнивать цеха с землёй никто не призывает. Но потребуются сотни миллионов рублей на обновление станочного парка и всего технологического оборудования, увольнение значительной части управленческого персонала, поиск и обучение людей, нанимаемых взамен, разработка новых авто и двигателей… Хоть представляете, что это означает? Хиросима и Нагасаки на каждом отдельно взятом заводе, а они — во многом градообразующие предприятия. Может, пусть гниют тихонько и дальше?

— Аргумент «проще их не трогать» и заставлял долгое время удерживаться от перемен, — кивнул Сергей Валерьевич. — Но всему есть предел. Установлены сроки: два года первый этап, частичная модернизация, и не позднее 1986 года — окончание второго, полное обновление модельного ряда и качественный рывок в технологии и качестве. На «ГАЗ» будет отдано производство «руслана». За вами сохраняется пост руководителя конструкторского центра, оно передаётся с АЗЛК в прямое подчинение министра, будет именоваться «Центральное конструкторское бюро», ЦКБ… Сергей Борисович! Я не уполномочен изменять условия, выработанные для вас в ЦК, вас видели преемником Житкова — если не сейчас, то в будущем.

— Бросающего все усилия на реанимацию поволжских инвалидов⁈ Поверьте, для меня, бесстрашного и бессмертного джидая, найдётся куда больше хлопот.

Судя по лицам, гости ещё не смотрели «Звёздные войны», нашествие видеомагнитофонов и видеокассет с переводами гнусавым голосом впереди. Вряд ли бы оценили реплику «Тёмной стороне великая сила есть», но смысл сказанного поняли.

— Учитывая важность задачи, я уверен, что новая должность директора ЦКБ при министерстве будет введена конкретно под вас. Условия будут обсуждаться. Могу доложить, что с вашей стороны нет возражений?