– Вопрос только в том, что именно, – сказал Шон.
– Думаю, никого живого мы тут уже не увидим, – сказал Палыч. – Похоже, что напали. Вы сюда точно не заявлялись до этого?
– Шутишь что ли? – я хмыкнул.
– Ну да, – он вдруг усмехнулся в бороду. – Если бы это вы были бы, то здесь везде автоматные гильзы валялись бы, лужи крови, ну и как минимум один из домов ты бы взорвал.
– Ага, – кивнул я. Понятно. Раззвиздели уже, не могли язык за зубами держать.
Хотя, если уж совсем честно, то еще одна модифицированная противотанковая сейчас была у меня в рюкзаке. Как серьезный аргумент на критический случай. Ну а что, если эта тема сработала, то почему бы и не воспользоваться ей еще раз? Тем более, что это действительно неожиданная штука.
– Пошли дальше, – проговорил Шон. – Идемте.
Мы двинулись по улице вглубь деревни. По карте она была больше всего похожа на осьминога, разве что ног у него было не восемь, а всего пять. Она еще и будто бы расползалась вдоль лесного массива, так что посмотреть все будет не так уж и просто.
Но живых тут нет. Определенно нет. В самой деревне. Однако это не отменяет того, что кто‑нибудь может все равно ждать нас. Или не нас…
Метров через сорок я увидел еще одну лужу крови, но на этот раз гораздо больше – будто тут убили минимум двоих или троих человек. Чуть в стороне трава оказалась примята, причем так, будто туда упало что‑то массивное. Например, человеческое тело.
– Сегодня, – проговорил я. – Утром или днем, черт его знает. Если бы вчера, то когда роса выпала бы, трава бы поднялась.
– А трупов нет, – сказал Баст. – Уволокли куда‑то.
– Смотрите, еще гильзы, – показала Бренна. – Вон, валяются.
Я подошел ближе, наклонился и хмыкнул. Гильзы серые, практически черные. И я даже знал, что это именно – триста шестьдесят шестой. Который вроде бы гладкоствол, но не совсем. Патрон охотничий.
– Из карабина стреляли, – проговорил я на русском, обратившись к старику. – Под триста шестьдесят шестой. Видел уже такие штуки. Редкость редкая.
– Ага, – кивнул вдруг Палыч. – У меня такой был. Болтовка легкая, «Горностай» называется.
– Может быть и из нее, но больно уж вблизи. Скорее всего, из карабина какого‑нибудь на базе Калашникова. Ладно, идем дальше, смотрим.
Мы повернули, и я увидел в центре развилки большое высокое дерево. И обомлел. Не из‑за красоты, и не потому что мне вдруг захотелось поговорить с дубом, причина была в другом. Хотя определенная красота в этой картине, наверное была.
На раскидистых ветках дуба висели люди в петлях. Я насчитал одиннадцать человек. Подошел поближе, и понял, что вешали их уже мертвыми – на телах каждого можно было разглядеть пулевые отметины. Причем не одну даже. Да и крови накапало под дерево тоже немало.
Трупы еще не воняли, разложиться не успели. Я подошел ближе, схватился за ногу того, что висел ниже всего, сжал мышцу. Холодная и уже окоченевшая. Это было совсем недавно, точно.
– Похоже, что нас кто‑то опередил, – проговорил за моей спиной Шон. – Что на этих табличках написано?
На груди каждого из бандитов висело по картонной табличке. И на них действительно были неровные надписи, выведенные черным маркером.
– Бандит. Мародер. Убийца. Насильник, – прочитал я вслух на английском.
– Wild, – ответил Шон. – Это жестко. Так что же тут произошло?
– Не знаю, – я покачал головой. – Может быть, еще какие‑то народные мстители образовались? Или еще что‑то случилось? Пойдем посмотрим, что там еще.
– Может уйдем? – вдруг сказал Палыч. – Если без нас справились? Помощь местным, очевидно, не нужна, так что…
– Нет, кое‑что еще посмотрим, – ответил я и двинулся в сторону ближайшего дома.
Повернул ручку на калитке, чуть потянул, осторожно заглянул вниз. Почему‑то мне сразу же очень живо представилось, как на меня уставится черное дуло ствола. Но нет, ничего подобного не произошло. Тогда я вошел, добрался до входа в дом, попытался открыть дверь.
Она поддалась. На всякий случай я внимательно обследовал дверной проем – опыт, который мне преподали мои же спутники, когда я вместе с бандитами искал их в Судаке, никуда не делся. Обжегшись на молоке после этого всю жизнь будешь дуть на воду. Ну или как там еще говорят?
Нет, никаких ловушек. Я прошел в дом, включил тактический блок, просветил следующий дверной проем. Услышал за спиной шаги, повернулся – Шон. Он, похоже, тоже решил посмотреть.
Мы вошли в основное помещение, и я сразу же увидел здесь следы сборов. Причем, очень торопливых сборов. Вот ваза разбита, похоже, что случайно локтем толкнули. А на кухне ни грамма продуктов, причем, все шкафчики открыты. Будто кто‑то даже времени не хотел тратить на то, чтобы их закрыть.
Что ж. Больше всего это было похоже на то, что произошло в Дачном. Кто‑то перебил бандитов, а потом собрал людей и ушел. Не в ту сторону, с которой мы пришли – там следов не было. Значит, куда‑то в другое место. Надо поискать, разобраться – если толпа людей уходила, да еще и недавно, мы по‑любому что‑нибудь найдем.
– Они ушли, видимо, – проговорил Шон.
И одновременно с этим с улицы послышался раскатистый выстрел.
Глава 4
Следом за этим послышался короткий вскрик. Женский.
Выстрел был громкий, раскатистый. Стреляли явно из двенадцатого калибра. А что это значило?
Нет, если бы это были «Вороны», то я бы услышал совсем другое – автоматные очереди, команды, и все такое. Да и стоило помнить о том, что бандитов тоже убивали из гладкоствола. Неужели бывшие хозяева деревни вернулись? Или может быть они совсем наоборот ждали, что сюда придут бандиты? Разбираться с тем, куда пропали их люди.
А ведь среди них кто‑то лютый был. Трупы развесить на всеобщее обозрение – это яйца нужны, как ни крути. Обычный человек на такое не решится.
Я побежал во двор, и увидел, как импортные и Палыч уже спрятались за забором. Ну да, на улице укрытий не было, а укрыться во дворе – это самое оптимальное решение. Еще заметил, что Бренна морщится, отметил на ее плитнике дыру. Плита, похоже, мягкую свинцовую пулю выдержала, а вот наружный слой порвало.
Но жаловаться тут не на что. Броня свою роль сыграла.
– Дальше, дальше! – приказал я, а сам подскочил к столбу забора.
Легкий профлист что угодно пробьет, кроме разве что совсем мелкой утиной дроби, а вот столб из кирпичной кладки в два слоя, да еще и наверняка с трубой внутри, может и автоматную пулю сдержать.
– Не стреляйте! – заорал я, что было сил. – Мы не «Вороны»!
Оттуда послышался еще один выстрел, на этот раз автоматный. Может быть, я все‑таки ошибся, и это бандиты, которые пришли разбираться, что именно случилось? Ну, тогда наши дела совсем плохи!
– Да еб вашу мать, давайте побазарим сперва! – крикнул я еще раз. – Успеем еще друг друга перестрелять!
– Пошел на хуй, бандит! – был ответ.
Так. Можно было выдохнуть. Это все‑таки не «Вороны». А знает есть шанс наладить хоть какой‑то диалог.
– Да не бандиты мы, я же говорю! Мы военные! Хотели помочь вам, и как раз с этими бандитами разобраться!
На несколько секунд наступила тишина. Так, наверное, советовались. Ладно, я заставил их задуматься, а это уже хорошо.
– Чем докажешь? – наконец вопросили с той стороны.
– Я сейчас выйду, без оружия! – ответил я. – Поговорим! Убедитесь, что я не один из них!
Снова тишина. Ну точнее как, слышу голоса, причем несколько, на разные лады. Спорят, наверное. На самом деле даже в случае огневого контакта у нас были все шансы выйти из него победителями. Не без потерь, конечно, но их бы мы все равно перебили бы всех.
– Ладно, выходи! – наконец крикнул кто‑то. – Только без обмана! Ствол брось!
– Ян! – обратился я шепотом к поляку. – Возьми Бренну и обойдите их стороной. Только не надо стрелять почем зря, думаю, они нам не враги.
