– А как понять, что надо начать стрелять? – спросил он. В его голосе было слышно возбуждение.
– Если разговор не туда пойдет.
– А как я пойму, что разговор не туда пойдет? Я же по вашему вообще ни слова не понимаю.
Ну, это лукавство, но общем‑то он прав. Думаю, что болтовню на повышенных тонах, да еще и с матом он точно не поймет.
– Если меня бить начнут или убивать – тогда стреляй, – наконец решил я. – Если этого не будет, тогда не надо. Шон! – обратился я уже к негру. – Прикрывайте меня отсюда!
– Ну, ты хули там застрял? – послышался голос снаружи. – Выходи уже!
Отчаянный шаг, конечно. И опять такой, на какой подчиненного не пошлешь, только самому идти. Ну, на то я и командир, верно?
Я стащил с шеи ремень «двенадцатого» и аккуратно положил его на землю, прикладом вниз, чтобы он стволом земли не черпанул. Пистолет… Пистолет… Не было бы на мне бронежилета, можно было бы его за брюки сзади засунуть и курткой прикрыть. Но так, увы, не получится, армейский броник, считай, и верхнюю часть задницы прикрывает, пусть и не плитой, а пакетом только.
Ладно, его на землю тоже. Теперь руки за голову.
Широким шагом я вышел наружу. Ожидать можно было чего угодно – то, что сейчас меня прямо на выходе расстреляют, например. Но нет. Снаружи стояло трое – двое крепких мужиков с «калашами» и еще один, совсем пацан, лет шестнадцати, с помпой.
Но их тут явно больше. На позициях, по дворам попрятались.
– Чего стреляли‑то? – спросил я, сделав несколько шагов в их сторону.
Вот так вот, начать с небольшого наезда. Перехватить инициативу, заставить оправдываться. Уж что‑то, а диалог я вести в свое время придрочился.
– Так вы ж бандиты, – проговорил тот самый, молодой.
– Бля, – я выдохнул. – А хули тогда не убили сразу? Один раз из дробовика шмальнули, и все. У вас, вон, автоматы, могли бы всех еще на подходе покрошить. Дай угадаю, у молодого палец дернулся?
– Ну да, – сказал, наконец, один из мужиков. – Ну, так чем докажешь, что не бандиты?
– Меня Край зовут, – вместо ответа представился я. – Вас как? Представитесь, может, сперва?
Сбиваем с темы, заставляем играть по своим правилам. Мне нужно, чтобы они отвечали на вопросы.
– Ильмир, – сказал один из них, тот самый, что заговорил первым. – Это Роберт и Андрюха. Ну, так чем докажешь. Что не бандиты‑то?
– Бля, да вы сами подумайте, – проговорил я. – Если бы мы «Воронами» были бы, мы бы из леса бы пришли, да еще и небольшой группой? Приехали бы толпой в тридцать рыл на трех машинах, оцепили бы все и прошлись тут гребнем. Скажи, не так?
– Да в общем‑то так, – проговорил тот, которого представили Робертом. – Мы вас с дороги и ждали. Случайно заметили и пришли, иначе положили бы всех.
– Ну так и сами подумайте, – пожал я плечами. – Пришли мы небольшой группой. Пешком. Зашли с юга, из леса. Стали бы они так делать? Они хозяевами себя считают здесь, так что.
– Не убедительно, – покачал головой Ильмир.
– Блядь, если бы мы «Воронами» были бы, то вы сейчас уже лежали бы все, – пожал я плечами. Пришло время чуть пригрозить. – То, что я с вами разговариваю уже само по себе много значит. И, блядь, ну вы наверное слышали хоть что‑то? Про Дачное? Про Краснокаменку, Новый Свет? Про конвой, который позавчера разъебашили на подходе?
– Ну… – сказал Роберт. – Про конвой нет, а вот про остальное говорили, да.
– Ну так это мы все, – развел я руками. – Дачное сожгли, людей вывезли. Остальные деревни освободили. Мы в общем‑то и вас освобождать пришли на самом деле. Потому что с «Воронами» воюем, причем, всерьез, блин.
– Слушай, я ему верю, – вдруг проговорил Роберт. – Не похожи он на одного из них. Да и правда, если бы это были они, то сейчас мясня шла бы во все края, а мы не базарили бы спокойно.
– Да пиздит он все! – заявил Андрюха, тот самый молодой. – Мы их просто в угол загнали. Вот и выпутаться пытается.
– Блядь, ты серьезно думаешь, что в двор загнать – это то же самое, что в угол? – посмотрел я. – Мы бы двором ушли. А потом ударили бы уже с другой стороны. Да и вообще, прекращайте. Давайте нормально поговорим лучше. Что в деревне случилось‑то?
– Так это, – вдруг почесал в бороде Роберт. – Народное возмездие случилось, что тут еще скажешь.
– А что именно‑то? – спросил я. – Про перформанс этот с повешенными я уже в курсе, видел, что вы уже мертвых вешали. И таблички тоже. Но реально ведь интересно, что произошло. И да, парни, если вы стволы опустите, я буду очень благодарен. Я ведь так понимаю, что ваши все равно меня сейчас под прицелом держат, что вы не втроем тут. Лучше будет, если нормально поговорим.
– Хорошо, – вдруг как‑то очень легко согласился Ильмир и опустил оружие. Тут же то же самое сделал Роберт. Андрюха опускать свой дробовик не спешил, но встретился взглядом с одним и старших и все‑таки сделал это.
– Ну? – спросил я. – Так что произошло‑то?
– Да что, – сказал он. – Вчера две трети бандитов собрались и уехали куда‑то. Подозреваю, что в Белогорск, у них там вроде как основная база. Остался десяток, причем без командира. Ну точнее как, командир у них был, да только он за себя оставил Импа, а это мразь та еще. Так его еще и в хуй никто не ставил.
– Ну и что, они забухали, и вы их перебили в итоге что ли? – спросил я.
– Не, бухать они не стали, – покачал головой местный. – Они решили устроить террор. Запугать нас, значит, лишний раз. Пошли по деревне, и принялись шерстить все. Отбирали еду, бухло, если находили. Одну из девчонок местных разложили, значит. Ну и… У меня с Робертом было по стволу припрятано – дробовик, да карабин, мы из охотников. Вот мы и начали, так сказать, народную месть. Как еще оружия взяли, к нам еще мужики присоединились, ну и пошло‑поехало. Бандиты легли все, короче говоря, наших, правда, тоже…
– А потом вы решили, что они сюда приедут? Это же сегодня с утра было, нет разве?
– Да, – кивнул он. – Решили, что скоро нагрянут. Вот и решили положить, сколько получится, чтобы не искали наших.
– А их вы вывезли, так? – спросил я.
– Точно. Только…
– Да я и спрашивать не буду куда, – махнул я рукой. – Все равно понимаю, что не расскажете, да и неинтересно мне это. Но если вы на тропу народных мстителей стали, у меня для вас предложение есть.
– Это какое? – спросил Роберт.
– Ну, вам же их порядки поперек горла? – спросил я и продолжил за него. – В деревне сидеть вам нет смысла, они все равно не приедут. После того, как мы конвой разбили, да еще и полторы сотни народа, что туда подкреплением шли, они гарнизоны ободрать решили. Боятся, что мы туда нагрянем.
Это, кстати говоря, вполне согласовывалось с моими предположениями, которые теперь еще и фактами подтвердились. То есть, людей на базе в Белогорске будет не полторы сотни, это точно. Гораздо больше. И соваться туда с нашими силами вообще бессмысленно.
– А чего, тут аж тридцать человек сидело что ли?
– Так село большое, – ответил Ильмир. – Народа много осталось, из тех, что свалить не успели. Сотни полторы, считай. А валить, если честно, было некуда – сперва люди из Симферополя повалили к мосту, трассу запрудили, а потом какая‑то синяя ебатория в небе сверкнула, и все, пиздец электронике.
– А как отбились? – задал я следующий вопрос.
– Организовались, – ответил он. – Нас охотников с десяток был, стволы у всех имелись, пусть и не армейские, а так – дробовики, да карабины. Пришлых зомби отстреливали, тех, что у нас обратились, тоже. У нас тут был человек, который разбирался во всем этом. Откуда‑то с Урала приехал. Сперва молчал, а потом, как первого зомби увидел – выдал, мол в каком‑то секретном городе в Челябинской области это уже было все, что он сам там был и выжил, ну и что твари эти – не люди уже, вязать их смысла нет, лечить тоже, а надо сразу в голову стрелять. И покусанных тоже убивать сразу, родственники – не родственники, никакой разницы. Мол, через полтора суток он умрет, а потом жрать пойдет.
