Звездная Кровь. Владыка Теней (СИ) - Прокофьев Роман

Незримый подал свой знак на рассвете.

Совсем недалеко от Башни-Рога плиты вздыбились, выпуская из черного провала первую Матерь — чудовищное создание размером с небольшой дом, окруженное свитой бронзовых Воинов. Ее появление, ее ментальный фон ощутили все — и Черви, с утроенной яростью бросившиеся на укрепления, и люди, со стонами похватавшиеся за головы. А спустя несколько мгновений давление усилилось двукратно — это означало, что вторая и третья тоже вышли где-то неподалеку. Схватив Теневой Кристалл, осколок Единого понял где — одна двигалась в руинах Наконечников, вторая… выползла возле самого близкого из Сокрушителей. Его чудовищная тень уже маячила за Сенсориумом, и древний шпиль астролита, переживший тысячи и тысячи циклов, вздрогнул, получив первый удар.

— Владыка, они… сильны, — глухо произнесла Шелковая Тень, не поднимая головы. — Древние стены хранят… но не все выдержат это…

Да, ментальное поле матриархов было мощным, хоть и не шло в сравнение с возможностями Всадника. Человек с сильной волей мог выдержать одну Матерь, но серебряных тварей — пять, и не все люди — сильные…

— Пора, — произнес Пламени Подобный, поднимаясь с трона. Он направился к выходу на вершину Башни-Рога, и знаменосцы с танаанами, включая Калассу, последовали за ним.

— Что ты задумал? — спросила она, оказавшись рядом.

— Пора показать червивому отродью, кто здесь хозяин, — ответил он, выходя на черный круг открытой всем ветрам площадки. Взглянул вниз — там с грохотом рушился древний Сенсориум, дом Эсмерры, и на его обломках копошились Черви.

Внизу, среди руин, их были тысячи. Они не умели думать, но тот, кто их послал, наверняка считал, что захватил астролит — и навязал Каменным Лукам безнадежное сражение. Из тех, что не стоит выигрывать, потому что цена победы будет чересчур велика.

Но Всадник ошибался.

Пламени Подобный открыл Скрижаль.

Его пронзило древнее воспоминание — из прошлой жизни, когда он стоял на краю того, что сейчас называлось Расколотыми Землями, и смотрел на безбрежное море Червей, что надвигалось на юный тогда Элтанир. Ту армию Великого Червя нельзя было сравнить с жалкой горсткой низшего отродья, та армия могла — и хотела пожрать весь Круг вместе с его Народами. Но тогда нашелся защитник, и небесная Руна навеки опалила Единство, в мгновение ока раздробив, испепелив, превратив в прах Всадников, Отрекшихся, высших и малых Червей, неисчислимую тьму низшего отродья — наверное, их черные кости до сих пор скрыты где-то там, под корнями расколотой равнины…

Сейчас предстояло сделать что-то подобное — то, что навсегда запомнят Каменные Луки.

У него не было Семени Великого Древа, каким владел Сигурд. Да и слишком слабым был бы здесь его свет. Но у него имелось наследие Каменных Луков — Руна Призрака Великого Древа, старая добыча, когда-то взятая за золотой Подвиг. Эта Руна призывала, пусть и лишь на час, призрачное отражение Игг-Древа, создающее вокруг большую область света.

Червей требовалось заманить под его крону — потому он и ждал, пока побольше низшего отродья войдет в руины, а матриархи наконец покинут столь любимую ими тьму глубин. Зато теперь никто не уйдет без воздаяния!

Осколок Единого использовал Руну.

Золотая звезда распустилась столбом призрачного сияния, стремительно поднимаясь в небо. На глазах у потрясенных зрителей столп расширился, обретая форму и распускаясь исполинской кроной. Призрачное Древо было соткано из золота, его ветви струились жидким светом, а листья казались языками пламени. От него исходило такое сияние, что ночь вокруг Каменных Луков превратилась в день.

— О Незримый, — простонала Каласса, а остальные Люди Теней отворачивались, накидывали капюшоны или надевали маски, ибо долгие годы жизни в сумерках сделали их глаза непривычными к столь яркому свету. Игг-сияние расплескалось, накрывая руины астролита световым кругом, и кишащие внизу Черви начали умирать.

Истошный стрекот, визг и треск горящих панцирей. Свет, созданный Творящей, был величайшим оружием против всего, что содержало нечестивый след Тварей Извне, и низшее отродье зашевелилось, закрутилось, забилось в судорогах. Имаго с визгом метались в поисках укрытия, многие хлынули в подземные ходы и тоннели, начали набиваться внутрь заброшенных зданий, но мало было мест, которых не достигал золотой свет, и твари стремительно сгорали и распадались черной пылью.

Личинки и большинство рабочих особей были обречены. Бронзовая свита окружила дымящихся и горящих Матерей, оплетая их щитом собственных тел, Сокрушители ворочались среди руин, пытаясь зарыться поглубже — единственные из всех, они некоторое время могли выдерживать игг-свет благодаря многослойной черной броне, но и она таяла на глазах. Другие твари пытались спастись бегством в сторону Пасти — законная добыча для Серых Шипов, уже перерезавших путь, — но большая часть набивалась в трещины, подземные залы и скрывалась в ходах, проделанных Копателями.

Это их не спасет.

— Час, — сказал Пламени Подобный. — У нас есть час, пока стоит Призрак Древа.

С его руки сорвалась вторая Руна — Великий Шторм. Предупрежденная фламиника и ее помощники вплели в него влагу Золотого Источника, разгоняя ее Рунами Ветров, и следом за светом на астролит обрушилась страшная буря. Капли воды, пронизанной искровой силой, мерцали золотом игг-света и проникали туда, куда не достигло сияние, находя спрятавшихся Червей повсюду и сжигая их подобно тому, как плоть поедает жидкий огонь. Молнии оплетали древние башни, а ветер, наполненный золотым ливнем, безжалостно выметал червивое отродье изо всех щелей.

А следом за бурей пришли они.

Пламени Подобный повел Каменных Луков сам — ибо иногда вождю стоит сражаться рядом со своими воинами. Не с врагами — Черви уже были обречены — а за их сердца и души. Копья Восходящих наконец получили приказ действовать — и воины хлынули из цитаделей, под золотым светом добивая уцелевших тварей. На улицах живых врагов было немного — свет сжег, а буря смела скверну, — но в подземельях, внутри разрушенных шпилей и в черных провалах еще таилось немало Червей.

Это не была не битва, а бойня. Истребление. Игг-свет сделал большую часть работы, превратив пламя орды в рассыпанные догорающие угли. И их предстояло затушить все до единого. Даже умирающие Черви оставались опасны — ведь уцелели те, кто принадлежал к высшим стазам, — крепкая бронза и сильное серебро.

Две Матери сдохли в руинах, одну пришлось добивать на поверхности, но еще две успели сбежать в проделанные Копателями норы. Одна из них оказалась заполнена тварями до отказа — и Пламени Подобный запустил туда Огненный Вихрь, который дотла выжег подземный тоннель. Вторую, раненую, но еще огрызающуюся, пришлось выковыривать вместе с остатками бронзовой гвардии из-под рухнувших сводов Сенсориума. Тут и там в руинах вспыхивали ожесточенные схватки — проблемы возникали с Копателями, громадными Сокрушителями, уцелевшими Воинами и иным низшим отродьем, ухитрившимся выжить.

Каменные Луки наконец выпустили свою ярость. И повсюду был Пламени Подобный — он вел, приказывал, сражался, первым входил в стрекочущие залы, защищал и убивал — с великим искусством, доступным лишь осколкам Единого. И одаривал Прикосновением Королей тех, кому не улыбнулся Незримый. Воины, кто видел его в деле, шепотом передавали, что древняя кровь и впрямь пробудилась — новый рикс дерется как Белый Дьявол.

Они видели. И запоминали.

Больше тысячи воинов вышли очищать руины астролита. И каждый из них мог поклясться, что сражался рядом с Пламени Подобным, а некоторые запомнили, что обязаны ему жизнью или здоровьем. Эта золотая ночь стоила многого — в ней молодые и старые воины приняли его окончательно. Не как чужака, захватившего власть, а как лучшего из них, достойного править не только по праву древней крови.

Дольше всех продержались Сокрушители. Громадные и бессильные в одиночестве. Их броня защищала от игг-света лучше прочих, но и она имела пределы. Один за другим огромные твари рухнули, превратившись в дымящиеся остовы, источающие черную пыль.