– Практически в тот самый момент, когда за тобой схлопнулся портал, я понял, что погорячился и, пожалуй, не так уж и сильно желаю твоей смерти, как привык думать. У меня произошла переоценка ценностей.
– Быстро. С чего бы?
– Наверное, всё дело в яде суккубов. Я уже упоминал, что он вызывает зависимость, почти наркотическую.
– Не менее десяти раз, как минимум. Что ж, получается? Я теперь вроде наркотика? Твоя вредная привычка?
– Можешь смеяться, но похоже на то.
– Мне совсем не смешно. Что ж будет дальше?
– Я понимаю, что прозвучит сейчас сентиментально и глупо, но… господи, почему так сложно подбирать слова?
– Когда не говоришь гадостей? Ну, потому что такой вот у тебя милый характер. Думаю, комплименты – это не твоё.
– Боюсь, что так. Тогда обойдёмся без комплиментов. Короче, ты исчезла, я остался и сразу же затосковал, – насмешливо шутовским тоном декламировал он. – Я беспокоился, как ты, неопытный новичок, сможешь пройти через портал и пройдёшь ли вообще и дело закончилось тем, что я решил пойти следом.
– Да ты что? – с издёвкой протянула Александра. – Как это романтично!
– Я в этом не уверен. Я понимал, что наткнусь на гнев твоего папаши непременно, но вариантов особенно не было. Случайных встреч с тобой нам не грозило точно. Дальше ты знаешь – я перенёсся, меня схватили, позвали твоего папочку. Он задерживался, потому что вы о чём-то мило беседовали наверху. Пока «то» да «сё», о скуки я прислушивался к разговорам и до меня дошли слухи о предстоящих празднествах в честь твоей помолвки. Мол, как замечательно, что всё устаканилось и невеста вернулась сама, а то как-то нехорошо получилось, ведь приглашения-то уже разостланы, скоро гости начнут съезжаться – а невесты-то и нет. То ли пропала, то ли сбежала – какой конфуз. Я вспомнил газеты, вспомнил отца, всё сопоставил и понял, что речь идёт о Кине?
– Ты зовёшь отца по фамилии?
– Иногда случается. В общем, я был слегка… скажем так, свадьба отца сама по себе мне невыгодна. Я, пусть и признанный сын, но всё равно, как ты слышала, незаконнорожденный. Рождение законного наследника сведёт все мои права на «нет».
– Судя по тому, что я слышала о твоём отце, последнего можно не опасаться.
– А что ты о нём слышала?
– Что он гомосексуалист.
– А ты мило краснеешь, – без тени улыбки холодно произнёс Ворон. – Гомосексуалист, и что? Я-то на свет каким-то образом появился? Ты всерьёз думаешь, что на такую красотку, как ты, с твоим особенным даром, у кого-то не встанет?
– Ну, сексуальные пристрастия, как известно…
– Что тебе известно о сексуальных пристрастиях? – всё те же холодным и небрежным тоном процедил Ворон.
– Что они не меняются.
– Меняются.
– Да нет же! Наукой доказано, что гомосексуальные наклонности определяются с рождения. И не меняются.
– Наука – та ещё шлюха. Учёные запишут в свитки то, что им велят сильные миры сего; то, за что им больше заплатят и станет истиной. Я знаю своего отца. Уверен, тебе не пришлось бы на него жаловаться в этом плане. Но представить тебя рядом с ним счастливой я не могу. Или, если уж быть честным, не хочу.
Александра тоже себя рядом с Кином не представляла. Кто может быть счастливым рядом с этой белой глыбой льда? При одной мысли о возможном сближении с ним в этом плане её вымораживало. Подобное казалось столь же немыслимым, как и любой вид инцеста.
Ворон затих. Почему он не продолжает разговора? Чего ждёт?
Осторожно повернувшись, она взглянула на него. Лицо Ворона казалось спокойным, если бы не взгляд – в тёмно-синих глазах горело пламя и клубился чёрный дым, боль и чувство вины, и жадное нежелание отдавать… отдавать то, что принадлежало ему самому.
Александре следовало бы возмутиться? Она не вещь, чтобы её отдавали или не отдавали. Но, по большому счёту, предоставь право выбора ей между отцом и сыном она бы, не сомневаясь, выбрала сына. Положение и связи Ирла Кина ей были ни к чему, она его не знала и знать не хотела.
– Ты хотел сделать мне больно потому, что испытывал боль сам? – тихо спросила она.
– Я сделал тебе больно? – Ворон осторожно прикоснулся пальцами к её щеке, а потом провёл большим пальцем по припухшим губам и дыхание его участилось.
– Это было так унизительно – когда ты выставил меня перед всеми едва ли не шлюшкой.
– Я не хотел тебя унижать, – тихо говорит Ворон, пристально глядя ей в глаза. – Цель была не в этом. По законам Магического Сообщества обесчещенную девушку надлежит отдать тому, кто её обесчестил. В любом случае невозможно отдать замуж за отца ту, что была с его сыном
– Ты хотел помешать моей свадьбе с твоим отцом только потому, что боялся появления законного наследника?
– Ты сама знаешь, что нет. Просто законного наследника я бы смог пережить, но его законно наследника от тебя. Невозможно! Ты должна и будешь принадлежать только мне.
Стоило ему склониться к ней, как Александра сразу потеряла голову, и сама подалась навстречу его губам. Горячая волна расползлась по телу и невидимые щупальца суккуба начали гладить тело изнутри, жадно просясь на выход.
Ворон целовал её неторопливо, не спеша, слишком легко и мягко. Александре хотелось большего – гораздо, гораздо большего! То, что их могут застать, лишь придавало положению большую пикантность и обостряло желание.
Как кружится голова! Как хорошо! Но нужно остановиться. Ворон слишком слаб, её магия опасна, а контроль – сомнителен.
– Нет, – тихо шепнула она, успевая перехватить его руку, норовящую нырнуть под складки пышного платья. – Не сейчас. Минутный каприз может слишком дорого обойтись.
– Я для тебя минутный каприз?
Александра посмотрела ему в глаза у неё снова закружилась голова. Так бывает, когда стоишь над пропастью: и страшно сорваться, и словно тянет сделать шаг вперёд. Бездна притягивает тебя.
«Тебе-то чего бояться, – шептал внутренний голос. – Ты Дракон, ты не разобьёшься – ты полетишь».
Она сделала то, что давно хотела – протянула руку и коснулась его. Не в приступе страсти, не в полубессознательном от похоти состоянии – осознанно, с нежностью провела ладонью по щеке.
Похоже, Ворон был удивлён таким событием, даже дыхание задержал, с ожиданием глядя на неё.
– Ты не каприз. Ты нечто большее.
– Но ты не скажешь, что любишь меня?
– Ты тоже этого не сказал.
– Я предложил выйти тебя за меня замуж, рискуя жизнью. Этого мало?
– Ты сделал это ужасающе своеобразно.
– Я слышу в твоём голосе обиду. То, что ты получила, тебе слишком много? Или мало?
– Это известие о свадьбе – оно как снег на голову. Нет, я, конечно, рада, что ты нашёл способ расстроить мою помолвку с твоим отцом. Я благодарна.
– За что? Мой отец один из самых завидных женихов в Магическом Сообществе и девушки готовы закрыть глаза на все его мнимые и реальные недостатки, в надежде заполучить его активы.
– Я ничего не знаю об активах! Да мне вполне достаточно того, что есть у Змея. И не нужно говорить со мной в таком тоне, когда я… когда я пытаюсь быть с тобой искренней и поделиться своими страхами… я не хочу замуж, и дело тут не в тебе – вообще не хочу. Ни за кого. Разве мы не могли бы встречаться и любить друг друга без всей этой глупой условности?
– Не могли бы, Лекс. Здесь другой мир, здесь так не принято. Здесь женщина принадлежит мужчине, а он несёт за неё ответственность.
– Можно подумать ты прям спишь и видишь, как бы побыстрее понести за меня ответственность!
Ворон засмеялся:
– Послушай, расслабься! Я смирюсь с тем, что, вместо того, чтобы убить твоего отца, я женюсь на его дочери, а вместо геройской смерти в ореоле славы продолжу род, который клялся прервать. А ты смиришься с тем, что придётся нарядиться, пройти через ряд ограничений, который навязывает обычай. А потом мы будет просто жить дальше. Идёт?
– Так не получится.
– Почему? Объясни мне – чего ты боишься?
Александра вздохнула, пытаясь подобрать правильные слова:
