Я потрепал маблана по жёсткому загривку, и тот доверчиво ткнулся мне в ладонь мордой.
— Это может смотреться нелепо, но у меня имеется своё понятие о том, как работает справедливость.
Он кивнул, с облегчением смахнув выступивший пот.
— Искренне тебе благодарен, Кир. Ну… завтра, на рассвете я уже было собрался выезжать. Лучше выспись. Завтра встретимся.
— Нет. Не встретимся. Ты отправляешься со мной в кантину. Переночуешь в моей комнате под приглядом этого славного парня…
Я вновь потрепал Колчака.
— Зачем? Я же говорил, что у меня здесь свой дом?…
— Говорил, — кивнул я. — Но поступишь ты сегодня, по-моему. Ясно выразился? Ещё вопросы есть?
— Как скажешь, Кир…
— Конечно, — усмехнулся я. — Иди вперёд, чтобы я тебя видел.
В густом мраке мы добрались до кантины. Естественно, я не терял бдительности, зная, этот жулик может выкинуть какой-нибудь очередной фокус.
После позднего ужина я разоружил Миндена и мы отправились спать. Маблан так и просидел всю ночь в углу комнаты, не сводя взгляда с Герорна, устроившегося на полу, подстелив себе одеяла из своей седельной сумки.
Наутро, когда в окно номера заглянули первые лучи призрачного в этих краях света, в дверь энергично постучали.
Я взвёл «Головорез» и настороженно приблизился к двери, встав сбоку громко спросил:
— Кто?
— Мико Гили, — отозвался из-за двери знакомый девичий голосок, — дочь Пака Гили.
Когда я откинул засов и распахнул деревянную створку, на пороге стояла моя вчерашняя знакомая. Она была в кожаном пыльнике, при шляпе с узкими полями, револьвере и топорике.
— Привет, Кир, — сказала она, задорно глядя мне в глаза. — Ходят слухи, что ты едешь к реке. И не в одиночку.
Я выдохнул, чуть нахмурившись.
— Откуда ты…?
— Кир, это маленький посёлок. Слухи здесь имеют свойство разлетаться быстрей, выпущенных из револьвера пуль. Так едешь или нет? — отвратительно бодрым голосом заговорила она.
— Миндена Герорна знаешь? — спросил я.
— Конечно. Ты с ним отправляешься? — она указала острым подбородком мне за спину. — Зачем?
— Я у него вчера выиграл в рани…
Пришлось рассказать ей о вчерашнем прошествии.
288
— Ты же не будешь возражать, если я отправлюсь с вами? — спросила Мико напрямик после того, как внимательно меня выслушала.
— Это ещё зачем?
— Потому что два тауро стоят значительно дороже, чем револьверный патрон, — цинично ответила она. — Не хочу я смотреть, как от единственного жулика, страдает единственный в посёлке человек, которого можно назвать более или менее порядочным.
Она говорила отрывисто, видно, что злилась. Я поднял на собеседницу тяжёлый взгляд. Раздражение от побудки выветрилось и что-то подсказывало, что эти слова не лишены смысла.
— Я намерен присматривать за ним на пути к реке, — ответил я. — Но это не значит, что мне нужна компания.
— Спору нет, Кир, но ты меня недооцениваешь, — усмехнулась Мико. — Ладно, скажу прямо. Мне нужно туда же, чтобы купить кое-какие припасы на баржах и продать остатки хладонита. И двадцать проклятых мешков бобов. Я буду чувствовать себя в безопасности, когда рядом кто-то, кто способен постоять не только за свои интересы.
— Но… — начал я, уже собираясь возразить.
Мико не дала мне вставить и слова:
— Кир, не зли. Ведь это выгодно и тебе. Я, если что, смогу прикрыть спину. Помнишь? В Кровавой Пустоши пуля стоит дешевле, чем тауро, а Минден… Похоже, что так и ждёт момента. Те, кто умеют зарабатывать грязным обманом, обычно меняют тактику, если видят дуло револьвера у своего лба.
Она была права. Упорство меня бы ни к чему не привело. И потом, в самом деле, чем больше союзников в этом мрачном захолустье, тем выше шанс выжить — особенно если учесть слухи, что неподалёку орудует какая-то шайка грабителей. Отчасти караваны давно не приходили из-за этого.
— Слушай, я только встал… Давай, я оденусь, приведу себя в порядок и эфоко глотну и продолжим разговор?
Растолкав Миндена, я отозвал маблана обратно в Руну, а через четверть часа мы уже завтракали в общем зале.
— Допустим, ты отправляешься с нами, — кивнул я нехотя, продолжая разговор, начатый наверху. — Как же ты собираешься добраться? Тауро для повозки нет?
Я кивнул на распряжённый фургон, который хорошо было видно через приоткрытые ставни.
— У тебя целых три тауро. На одном поедешь, а двоих могу запрячь. Я видела, как они в сарае кантины наедают бока, — насмешливо сказала Мико, опершись на косяк двери. — Естественно, за твою долю малую, после того как получу барыши.
Я скрестил руки на груди, подумал, потом сказал:
— Что скажешь Минден? — окликнул я профессионального игрока в рани. — Берём с собой эту дерзкую сударыню?
Он поднял на меня затравленный взгляд.
— Согласен он… Видишь, ёрзает как щенок? — Ответила она за него и пожала плечами. — Нам нужно поскорее на берег Исс, пока баржа не ушла. Лучше бы поторопиться. А? Мин, не боишься, что невеста сбежит?
Втроём мы быстро подготовили всё к выезду, я собрался, проверил оружие. После мы выдвинулись. Медвежат я оставил на попечении хозяина кантины. Он не упускал случая поворчать на троих обаятельных косматых засранцев, но вроде бы прикипел к малышам и втайне, когда никто не видел, подкармливал вкусняшками и сюсюкал с ними.
А потом два бесконечно унылых древодня пробирались по Кровавой Пустоши. Фургон большую часть времени бодро катил по твёрдой почве. Однако несколько раз, нам пришлось буквально его толкать из-за того, что колёса вязли в песке. Но подавляющую часть времени каменистая земля стелилась под копыта и колёса, раскинувшись вокруг пустынным ландшафтом, с колкими камнями, торчащими странными и необычными силуэтами. Чахлые деревца и растительность не радовали глаз, а скорей наоборот ввергали в уныние.
Ветер гнал бурые тучи пыли и завывал так, что охота к любым разговорам пропадала сама собой даже у болтливого мошенника. Минден сидел в телеге, грея свой зад, а Мико правила вожжами моих двух трофейных тауро недовольно ругаясь, когда дорога становилась непроходимой. Я ехал на Старичке рядом с фургоном, наблюдая за окрестностями. Естественно, Колчак мне в этом помогал. Маблан обследовал окружающие нас пески и камни, засовывая чуткую морду в любую щель и вынюхивая возможные засады.
Весь день мы ехали с закрытыми платками лицами, чтобы пыль не набивалась в рот и нос, а к ночной стоянке так уставали, что на разговоры особо сил не оставалось. Я взял на себя ночные дежурства, потому что из-за высоких атрибутов и кое-каких навыков ощущал себя намного свежей и бодрей, чем Мико и Мин. К обеду третьего дня пути мы, наконец, увидели невысокий берег, где виднелось дерево пристани. Барж не было видно.
Разбили лагерь, все с удовольствием отмылись и устроили постирушки. К ужину я поймал большую рыбину. Хотел проверить свой новый навык и смог обходиться без кислорода почти двадцать минут, охотясь с гарпуном на рыбу под водой. Оставалось только сокрушаться, что я не додумался до использования Паразитного Дыхания в самом начале пути. Может, и пыли с песком проглотил бы меньше. Что здесь ещё сказать? Надо продолжать прокачивать ветку Разума.
Свежатина была воспринята всеми очень позитивно, и мы устроили себе небольшую пирушку вечером, от пуза наевшись экзотического в этих краях лакомства.
А к обеду следующего дня мы увидели на реке не одну, а сразу две баржи, гружёные тюками, бочками, ящиками. Что они возили? Эфоко, зерно, бобы, ткани, утварь — чего только не было в этом перечне.
Покричав с пристани и помахав руками, мы привлекли внимание команды. Стало понятно, что ради высадки на берег всего одного пассажира и малой торговой партии приставать они не будут. Но баржи встали на якорь и выслали шлюпку.
А через некоторое время я и Мико смогли убедиться, что Мин про свою невесту не соврал, хотя в её существовании мы, откровенно говоря, не верили. Юлина оказалась симпатичной женщиной лет тридцати. После того как она узнала о приключениях своего жениха, то без долгих разговоров влепила тому затрещину.
