— Лорд Трибель, ты что ли? — недоверчиво смотрю вниз.
Он рыдает и молит, обняв меня за ноги, как утопающий хватается за спасательный круг. Слёзы катятся по чёрному лицу оболочки, и выглядит это ещё жалостнее.
— Легат, какого перепончатого пальца он делает в твоём списке заслуживших? — бросаю я Воронову по мыслеречи.
— Благодаря ему мы тогда поняли слабость Короля-Гоблина. Он был полезен один раз. Этого хватило, — спокойно объясняет легат.
Я тяжело выдыхаю, поднимаю руки, будто сдаюсь:
— Ладно, ладно. Понял. Но хватит цепляться, лорд. Иди лучше собратьям помоги.
Отпинываю Трибеля, он с глухим стоном отлетает в сторону, но уже снова пытается поползти обратно, чтобы ухватиться за меня. Я спешно бросаю троице спутников:
— Пошлите за Мадам!
Обогнув по кругу легионеров, вовсю развлекающихся настоящим реальным боем, я веду свою тройку из зала, выводя их дальше по боковому проходу. За спиной остаётся гулкая какофония битвы — там Легион рвёт врагов на куски, и каждый их боевой клич гремит, словно удар барабана. Я усмехаюсь: мужики кайфуют. Всё же, хоть гоблинский рейд в моем подсознании и был почти как в реале, ибо я постарался и с графикой и со всем прочим, но почти — ключевое слово. Реал есть реал.
Мы мчимся вверх по ступеням, поднимаемся по винтовой лестнице, камень под ногами гулко отдаётся эхом. Не забываю накинуть на себя и теневой доспех. Пусть это техника и не легата, но в загашнике еще полно легионеров (не мог же я остаться совсем без Легиона, в Бастионе ещё хватает бойцов, да и воплощённые скоро вернутся на базу после отгула).
И вдруг из боковой двери выскакивает отряд марионеток — остатки охраны, отчаянно пытающейся перекрыть нам путь.
Возиться самому не хочется. Я лениво бросаю:
— Филины, займитесь.
— Могучий! Титан! Достойный! Витязь! Выходите! — воодушевлённо добавляет Бер.
Из наших теней вырываются фигуры — теневые птицы и его любимые «шпалы». Они мгновенно врезаются в строй марионеток, разрывая тех на части. Осколки чёрной дряни осыпаются на каменный пол.
Бер ворчит, кивая в сторону моих птичек:
— Они же ни хрена не похожи на филинов…
— А сам-то? Титан? Витязь? Это же тощие «шпалы».
— Они стройные! — возмущается мечник, и голос его полон обиды.
— Фака, — тут же вставляет Змейка, выпуская своих удавов.
Грандбомж не отстаёт, кровавые щупальца вздымаются за его спиной, пульсируя ярко-алым светом. Одним широким взмахом он срезает десяток марионеток, те разлетаются на куски.
Я сканирую окружение. Мадам Паутина удрала на последний этаж башни, легионеры сдерживают подкрепление, которое прёт из казарм на нижних уровнях. Им может понадобиться помощь — парни заигрались от появления в реальности и забывают следить за расходом маны.
— Бер, Грандбомж, назад. Прикройте Легион, — приказываю я. Двое без споров разворачиваются и уходят. По мыслеречи бросаю Воронову: — Легат, жди подмогу.
— Да мы и сами справимся, шеф.
— Споришь с приказом?
— Никак нет!
— Вот и жди.
Тянусь к плечу Змейки, но по привычке натыкаюсь на её грудь, прикрытую чешуёй. Включаю легионера-портальщика (не мог же я остаться совсем без Легиона, в загашнике ещё полно бойцов, да и воплощённые скоро вернутся на базу) — и в следующее мгновение мы переносимся на последний этаж башни.
Просторный зал. Взгляд сразу цепляется за четырёхрукую фигуру в центре. Мадам Паутина в облике Горгоны. Её грудь вздымается от ярости, чешуя блестит в темноте.
Она рычит, и рычание постепенно переходит в слова. Говорит, будто на грани срыва, будто спорит с собственным отражением:
— Знаешь, король Данила, я вовсе не плохая…
К её удивлению, я спокойно киваю:
— Ты всего лишь одинокая женщина, которая сошла с ума от долгого одиночества, сидя в темноте.
Мадам Паутина усмехается, но в её оскале нет ни грамма радости.
— Я зверь.
— Зверем тебя уже сложно назвать, — отвечаю ровно. — Давным-давно ты была зверем, потом обрела разум и вожака, а потом тебе пришлось убить вожака, ведь в Первозданной Тьме он сошёл с ума и набросился на тебя, так?
Она вдруг всхлипывает, жёлтые хищные глаза блестят от влаги.
— Всё ты знаешь… Я не корю своего вожака, не осуждаю…
— Я знаю.
— В Первозданной Тьме нельзя не сойти с ума. Далеко не все настолько сильны духом, как ты, король Данила. Твоей Горгоне повезло, что ты не набросился на неё. Я ей завидую. Только ты один вышел оттуда в своём рассудке.
— Я взял оттуда магнитики, — киваю.
— Хотела бы я, чтобы мой вожак был таким же.
— Ты запуталась, и тебе нужна помощь. Думаю, в Организации тебе могли бы помочь.
— Может, я и обращусь к Председателю, — она упрямо оскаливается. — После того как сделаю тебя своей марионеткой.
— У тебя ничего не выйдет, — я лениво отмахиваюсь, словно обсуждаю скучное предложение. — Я не по этим марионеточным делам.
И в этот момент башню сотрясает рёв. Змейка инстинктивно прижимается ближе, а я только поднимаю голову.
— А это ещё кто такой? — спокойно спрашиваю.
Мадам Паутина грустно качает головой, змеи-волосы шипят:
— Это Тварь, которую я подарила Лорду Тени. Она убьёт тебя… а потом отправится к Председателю, чтобы сдать Организации самого Лорда Тень.
Глава 10
Цитадель Лорда Тени, Сумеречный мир
Лорд Тень сидел за массивным столом в своём изолированном, защищённом магией кабинете и, склонившись над пергаментом, в который раз пытался составить письмо. Перо скрипело по бумаге, выводя корявые, рваные буквы.
«Милая Мадам Паутина, благодарю тебя за то, что не осталась равнодушна и прислала в дар тварь, способную уничтожить моего заклятого врага…» — набросал он.
Пальцы его дрогнули, и Лорд Тень в раздражении перечитал написанное. Слово «заклятый» показалось ему слишком громким, слишком торжественным для жалкого мальчишки, который посмел встать поперёк его планов. Нет, это даже обидно для Высшего теневика — придавать какому-то ничтожному менталисту столь важный титул. Ну и что с того, что Лорд Тень умудрился потерять почти всех своих теневых тварей, проморгал артефактное зеркало и лишился главного пленника? Ну и что, что сам он теперь сидит в добровольной осаде внутри собственной Цитадели, где прорвало все сливные трубы, а его люди вынуждены справлять нужду в ближайших кустах, так что тренировочная площадка уже окончательно превратилась в отхожее место? Разве это веская причина называть Филинова заклятым врагом? Конечно нет! Это всего лишь досадные временные трудности, унизительные, но не смертельные. А для Лорда Тени — тем более не повод возвышать мальчишку до уровня равного соперника. Всему виной Председатель, который прямо запретил убить Филинова! Если бы не Хоттабыч, Лорд Тень уже бы любовался вздёрнутыми трупами мальчишки и его смазливых жён!
Он рывком смял листок, скрутил его в комок и с отвращением швырнул в урну, которая уже переполнялась подобными обрывками.
До недавнего времени Лорд Тень всё чаще ловил себя на мысли, что Мадам Паутина попросту издевается над ним. Закрались подозрения, что она не питала к нему ни малейшей симпатии. Но последний её подарок, выпущенный на охоту против того самого ненавистного мальчишки, словно намекал: его судьба всё же небезразлична ей.
Эта мысль обнадёжила влюблённого теневика. Да, его Цитадель оставалась в осаде. Да, недавняя катастрофа в крепости ещё стояла перед глазами. Его алхимики едва справились с теми мерзкими уисосиками, что завелись в туалетах. Привычные антидоты не действовали, приходилось изощряться, смешивать редкие реагенты, вываривать концентраты в котлах по двое суток. И да, они кое-как вытравили заразу. Но победа оказалась пирровой: вслед за этим по всей Цитадели один за другим рванули сливные трубы, и часть помещений оказалась залита зловонным потоком. Стража носилась с вёдрами, стены насквозь пропитались смрадом, но Тень лишь холодно хмыкнул. Плевать. Дерьмо можно убрать. Главное — выдержать осаду.
