— А чо за яма-то была? Их чо, закопать на поляне хотели? — ужаснулся Олежка. — Хорошо, что мы вовремя подгребли и успели их выручить.
— Нет там никакой ямы! Я проверял! — возразил Жендос. — Почудилось им.
— Закопать её так быстро не могли, — поддержал его Костя. — Да и след бы остался. Приблазнилось им.
— Чудеса-а-а! — опять протянул кто-то.
— Пацаны! Вы пока об этом происшествии — молчок, — тихо сказал им Владислав. — Я сам со всем этим разберусь.
— Ага! Если надо будет — нас кликни! — кивнул Колян.
— Ты прав, Влад! — согласился Петро. — Нечего трындеть! А то девчат сейчас с экспертизой и допросами затаскают. ГУНК, небось, привлекут — на всю ночь хватит. А им надо выспаться, в себя прийти.
На том и порешили.
Владислав привёз Аронию и Полину Степановну к себе домой. Пришлось родителей поднять и всё им объяснить. Мол, такая вот беда случилась и пока опасно везти похищенных домой. Так что Аронию и Полину Степановну ещё раз напоили чаем и вместе положили спать на один диван в зале.
Уходя спать, Арония тихо шепнула Владиславу:
— Я после тебе всё расскажу. Если ты мне поверишь, конечно.
Глава 10
Кофейный разговор
На другой день Владислав со скандалом, но взял отгул на работе.
Правда, полковник Мережков пообещал его — за то, что дело по ювелирке ещё не передано в суд, а он гуляет — понизить до лейтенанта.
И утром Владислав отвёз Аронию и Полину Степановну домой. Поскольку она сказала, что им больше ничего не угрожает.
Полина Степановна, оказавшись у себя дома, удивлённо осмотрелась.
— Так это был не сон? — сказала она.
— Сон, бабуля, конечно, сон, — заверила её Арония. — Вспомни — мы вчера были в гостях у Владислава. И он познакомил нас со своими родителями. А потом ты выпила немного лишнего. Коньяка, а потом шампанского, и тебе стало плохо.
— Да-а? Так я ж не пью! — растерялась Полина Степановна.
— Вот и не пей больше, — кивнула Арония. — Тогда и помнить всё будешь.
— Ой, как нехорошо, — растерялась та. — Так я что, так прямо к ним поехала? — удивлённо осмотрела она свой наряд. — Холодно же.
— Да вот же в этой милицейской куртке и поехала. Владислав тебе дал, — выкручивалась, как могла, Арония.
Зачем же бабуле стресс усугублять? Ей легче поверить в то, что она выпила лишнего, чем в свои похождения с кладами и магами.
— Да-а, — протянула Полина Степановна. — Вот, честно, ничего не помню. Но утром родители Влада — Ираида Вениаминовна и Богдан Тихомирович — были очень милы. Очень хорошие люди. Наверное. Кто они по профессии, молодой человек, напомните? — обратилась она к Владиславу.
— Моя мама — учитель русского языка в школе, а отец — преподаёт в юридическом институте.
— Ой! Мне же сегодня в школе выступать! — вдруг спохватилась Полина Степановна. — Ешё и репетицию вчера пропустила. Я побежала! — сказала она и, накинув пальто и шапочку, действительно убежала.
Арония осмотрелась: недопитый чай на столе, остывшие сырники… Как давно это было.
— Ну, что ж, — сказала она Владиславу. — Проходи, садись — кофе будем пить. И разговоры разговаривать.
Кстати, нашлась к кофе и выпечка — вчера, покупая молочку, Арония взяла в супермаркете и булочек. Пакет с покупками так и стоял у порога. Не всё ж одними сырниками из кулинарии питаться.
Попивая кофе, Арония вкратце рассказала Владиславу всю историю — от исчезновения бабули до появления на поляне полиции. Совпавшим с исчезновения клада.
— Я даже не знаю, куда делся этот клад, — сказала она. — Надеюсь, ко мне за ним не придут? Я ведь от своей доли сразу отказалась.
Владислав озадаченно покрутил головой.
— Чудеса-а, — протянул он. Совсем, как Олежка вчера, не нашедший чертей. — И что — этот клад действительно был? Или, может, тебе это, всё ж, показалось?
— Ага. И бабуле тоже, — усмехнулась Арония. — Слыхал, как она вчера про него говорила? Да и вся моя история вокруг этого клада крутится. Не заметил?
— Бывают и массовые галлюцинации, — возразил Владислав. — Неизвестно ведь, чем вас Ратобор напоил. Или загипнотизировал. Такое тоже бывает.
— А ить зря не веришь — клад, и взаправду, был! — раздался чей-то голос.
И перед удивлённым Владиславом появился Михалап, — рыжий, косматый, борода торчком, в сюртучке с расшитыми обшлагами, в сапогах с отворотами, в мурмолке, — а на плече заплатанный мешок.
— Знакомься — это Михалап, — усмехнулась Арония над видом оторопевшего майора. — Уважаемый и почитаемый в своём роде древний домовой. Он — главный свидетель всех этих событий. Потому что я его в своей сумочке, в косметичке, всё это время носила — от Мальдив до поляны. Сам вызвался.
— Так ить дело было сурьёзное — клад делили, — важно кивнул домовой. — Да и бусурманы разные куролесили — старуху Полину умыкнули, Аронеюшку обидеть могли. А я в таких опасных делах своей хозяйке завсегда помощник.
— Ну и как, помог? — быстро придя в себя — служба научила его ничему не удивляться, — скептически спросил Владислав.
— А то! У меня ить и ишо помощники были — Старинушка — Глава нашего домовитого рода и Иха — Лесовик, — сказал домовой. — Не дали б сироту обидеть.
— А, так вот о ком Полина Степановна вчера говорила, — понял Владислав. — Мол — где же Михалап, Старинушка, Иха? И ещё этот, как его — Смугляк. Ну, за Смугляка я уже знаю — ты говорила — он Полину Степановну похитил, чтобы клад отжать. А куда же он, всё ж, делся, этот клад? Может, Смугляк его и забрал? — озадачился он. — Мутный он тип.
— Как же? Забрал! Ни за что я не отдам клад етому жадному арапу! — вдруг сказал кто-то.
И перед честной компанией появился ещё и Калина. Имеющий, конечно, малость нечёткое изображение, но вполне понятное — из старинных людей он, которые ещё в армяках ходили и знатным людям прислуживали.
— Калина? И ты тут? — удивилась Арония. И пояснила: — Это Хранитель клада, Калина. Полторы сотни лет его для нас берёг. Ты-то как сюда попал?
— Так в сундучке был я, где и Михалап сидел. Там и для меня места хватило, — пояснил Калина.
— Вот это, и правда, чудеса! А я всегда считала свою косметичку такой малюсенькой. Ничего в неё не помещалось! А вот два солидных свидетеля — домовой и Хранитель кладов, легко в неё вместились, — рассмеялась Арония.
— Так, а чего? — смутился Калина. — В тесноте, да не в обиде! Должон же я был глянуть, куды тебя эти служилые поволокли. Если чо, пуганул бы их.
— Нас не испугаешь! — возразил Владислав. — Мы ребята бывалые.
— Так, значит, Смугляку ты этот клад не отдавал, Калина? — продолжала расспрашивать Арония. — А кому же? Неужто Ратобору?
— Ещё чего? — отмахнулся Калина. — Больно хитёр он! Обойдётся!
— Что-то у тебя все не такие — один жаден, другой хитёр. А кто ж хорош? — усмехнулся Владислав. — Себе, что ль ты его забрал, Калина?
— Пошто такое говоришь, молодец? На том свете клады не нужны! — посуровел Калина. — Там токмо добрые дела в цене, — вздохнул он.
— Он же призрак, — тихо пояснила Владиславу Арония.
— Не себе я клад взял! А Аронеюшке его сберёг, — пояснил Калина. — Она одна там была с чистой душой. И, может ишо, кладу этому доброе употребление найдёт. А нет — так вдругорядь его закопаю. Пущай себе дальше лежит — меньше лиха из-за него будет.
— Так ить и Полина ж — простая душа, — заметил Михалап. — Ей-то чо ты клад не отдаёшь?
— Вот то-то и есть, что простая, — отмахнулся Калина. — Што она с им делать-то будет? Танцовать в хороводах с изумрудами да яхонтами? Так ей сразу за них душонку-то и вытрясут. Да и…Тут сурьёзные дела решаются, а она всё — сон да сон. Невместно как-то. Да и ей клады без надобностев. И так весела. И потом — она ж не наследница. Тут токо одна Аронеюшка в правах.
— А Ратобора что ж ты отсеял? — невольно перенимая его манеру разговора, спросила Аронея. — Он же этот клад вместе с моей мамой Ариной закрывал.
— За него ты теперь решай, — нахмурился Калина. — Токо не люб он мне!
