— Юки! Доброе утро, дорогая. Будешь яичницу? Инквизиторы с утра все слопали, могу только яичницу, да салат. — говорит Читосе, включая кофе-машину.
— Я… водички попью. Есть не хочется чего-то. — говорит Юки, пока все окружающие имеют возможность любоваться дивным нежно-зеленным оттенком ее лица.
— На, попей. — перед Юки возникает стакан с водой, и она жадно начинает пить. Отставляет стакан в сторону, выдыхает, качает головой и сразу же морщится от боли.
— Врали они. — говорит она. с — Врали, что вечеринки — это весело. Хотя на самой вечеринке может и весело было, а вот с утра…
— Юки, солнышко, ты знаешь, что я тебя люблю? — говорю я вкрадчивым голосом и Юки поднимает на меня настороженный взгляд. Отодвигается в сторону.
— ммм… да? — говорит она: — хотя ты обычно об этом не говоришь. Читосе-нээсан, мне уже начать беспокоиться?
— Юки, ты знаешь, что ты — просто прелесть, отрада для усталых глаз и вообще персик?
— А вот сейчас я точно начинаю беспокоиться, — говорит Юки, — чего тебе надо?
— У нас в гостиной голова лежит, здоровая такая и уродливая («кто бы говорил, что я — страшненькая». — бурчит себе под нос Читосе), будь ласка, заморозь ее и оттащи своей ледяной левитацией в фургончик. Как Акира проснется — надо будет до леса сгонять, голову инквизиторам отдать и… одну пещеру уничтожить. Видимо вместе с горой, если иначе не получится.
— Ааа… — тянет Юки:, — так бы и говорил, а то — люблю, давай поженимся, детей заведем и свитер с оленями… Вы не переживайте, Читосе-нээсан, я Сина у вас не уведу. Я его, если надо — сама к вам приведу. У меня с субординацией все в порядке.
— Знаю, дорогая. — кивает Читосе, — только ты с головой этой поторопись, а то пахнуть начнет, а мы старичку и так весь дом разбомбили, еще и запахом…
— Хай! — Юки встает и вместе с ней подскакивает Джин, которая вызывается показать Юки «где лежит эта уродливая башка, которую оторвали за то…» — и они удаляются.
— Форму изгваздала, — жалуется Читосе, — еще и на тряпки половину пустила.
— Все равно ж не твоя форма. — прищуриваюсь я. — Инквизиция. Все равно выкидывать.
— Всем привет. — на кухню заплывает Акира.
— Вот как, — говорит Читосе, — как у тебя это удается?! Ты же вчера кривая как турецкая сабля была, в пруду карпов сварила, половину сада сожгла, чуть инквизитора не убила, а сегодня — как огурчик. Как?! Ты — колдунья, не иначе. Ведьма. И на костре тебя не сожжешь, у тебя природный иммунитет к огню.
— Пфф, — фыркает Акира, — кофе осталось?
— Садись, сейчас будет. — Читосе достает чашку кофе, которую заваривала для Юки и ставит перед Акирой. — Пей, нам выезжать скоро.
— Ммм… а вот у тебя кофе замечательный получается. Куда едем? — интересуется Акира, отхлебывая кофе. Она и вправду выглядит так, будто вчерашняя Акира с ее «карпы-шмарпы» и «пойдем, выйдем, я тебе покажу, как родину любить», и сегодняшняя Акира, деликатно пьющая кофе — два совершенно разных человека. Даже не знакомых с друг другом.
— Надо в лес скататься, — объясняю я, — инквизиция…
— Ну блин, — огорчается Акира, — всех троих? Девчонка-пирокинетик ничего такая была, мне понравилась. Это опять Читосе? И — обязательно в лесу закапывать? Можно же на мелкие части и в канализацию спустить… или вон, в океан. Как в прошлый раз — в ведрышках. Все меньше работы.
— Что? Никого закапывать не будем. — поясняю я. — И Читосе никого не убивала… хотя… да.
— Ага, — кивает Акира, — я так и знала. Стоит мне только расслабится, как уже кого-то убили. А почему закапывать не будем? Просто в лес вывезем и бросим?
— Живы инквизиторы. Никто их не трогал. Мы с ними с утра на операцию съездили. И они там остались… переживают, наверное.
— Все, — входит на кухню Юки, уже в более цивилизованном виде и с уложенными волосами, — голову в ледяной куб закатала и в фургончик на заднее сиденье положила. Тяжелая.
— Думаю, что вам все же следует объяснить, что тут происходит, — говорит Акира и отпивает кофе, — и начните пожалуйста с того, чья это голова лежит у нас на заднем сиденье.
Через двадцать минут неразберихи и сбивчивых объяснений «и тут он каак! А я такая…», и «ничего я не страшненькая, и полы мыть у них в галактических гальюнах не нанималась», — мы наконец погрузились в фургон. Я анонсировал общее собрание вечером — по итогам выхода из региональной группы и в связи с накопившимися вопросами, а также кадровыми решениями. Старшие команды в лице наконец проснувшейся Майко, Акиры и Читосе — одобрили инициативу, и кто-то даже добавил, что давно пора порядок наводить, а то у нас бардак везде. Читосе сказала, что кто прямо тут фанатик порядка, там может начать поклоняться, вон у нас на заднем сиденье голова как раз лежит. И что она отныне за управляемый хаос. Из чувства глубокого противоречия. Акира села за руль, посадила рядом с собой Юки в огромной соломенной шляпе и темных очках, потому как у нее с похмелья голова от солнечного света болела. По дороге Читосе объясняла, как так получилось, что мы с инквизиторами отправились на задание, почему мы согласились на обмен услугами, какой классный у них старший, вернее — какая у него классная способность, уж с ней-то мы быстро найдем этого маньяка расчленителя.
Доехали быстро. На обочине стояло несколько автомобилей инквизиции, вдоль обочины были протянуты желтые ленты и полицейское оцепление. Офицер в белом шлеме и кожаных крагах даже сделал нам жест рукой — дескать не задерживайтесь, проезжайте.
— Акира, стой. — говорит Читосе и высовывает голову в окно. — Офицер! Мы временно сотрудничаем с Инквизицией, пропустите нас пожалуйста.
Офицер нажал кнопку на рации, выслушал инструкции и пропустил нашу пеструю компанию. Едва мы зашли в лес, как увидели спешащего нам навстречу майора ЕИВ Инквизиции Такаги-сана.
— Как?! Откуда?! Что произошло?! — атаковал он нас вопросами.
— Все прошло отлично, Такаги-сан, — сказал я, понимая, что сейчас будет необходимо взять ответственность на себя, — потерь с нашей стороны нет, опасность ликвидирована.
— Опасность? А как же гримуар нахождения блуждающего острова?
— Никакого гримуара там не было. Портал вел сразу к убежищу этого… который Древний Бог и все прочее. — говорю я, чувствуя себя немного неловко.
— Вы видели Его? — спрашивает инквизитор и делает шаг назад. По его бокам тут же возникают две его помощницы, настороженно бросающие на нас взгляды.
— У вас в голове нет голосов? — вкрадчиво интересуется он. — Может какие-то идеи новые появились? Самодиагностику не проводили?
— Новых голосов в голове нет. — успокаиваю я майора. — Все прежние — остались на месте.
— Вам придется тщательно описать это место. — говорит Такаги. — Где вы появились, что вы видели и как оттуда выбрались. Мы собираемся запечатать это место, срыть холм бульдозерами и выставить охрану — временно, пока не закроем зеркало портала бетонным саркофагом. Тяжелую технику доставят после обеда, и я чертовски рад, что вы сумели оттуда выбраться — я собирался тянуть с запечатыванием хотя бы сутки.
Гляжу на уставшее лицо майора Такаги и понимаю, о чем он. На своей службе он и такие как он — просто обязаны параноиками быть. Что-то неизведанное, да еще с такой мрачной легендой о Древнем Боге, зеркало одностороннего портала, пропавшие члены команды — да, он просто обязан закатать этот пещерный храм с порталом в бетон и сверху курган земли насыпать. Чтобы никто и никогда. Во избежание. Это в моем мире раскопка могилы какого-нибудь Великого Духа обычно могла повлечь за собой только смерти самих археологов от каких-нибудь болезней, запечатанных с покойником. В этом мире было абсолютно возможно пробудить Великое Зло, какого-нибудь Демона, да и вообще — мало ли. Так что поступил майор ЕИВ Инквизиции Такаги-сан совершенно верно. Вызвал подмогу, связался с местной полицией, оцепил объект, ограничил допуск к нему посторонних лиц, вызвал из города тяжелую технику и, думаю, что сегодня после обеда тяжелые бульдозеры уже готовили бы земляные валы для засыпки и выравнивания земляной пещеры вместе с небольшим холмом, в основании которого она находилась. Майор отдавал себе отчет, что, если бы мы вернулись назад таким же путем — он бы фактически похоронил нас заживо. Поэтому он медлил с этим решением. Дал нам целые сутки.
